Текст: Дина Артёмкина, г. Екатеринбург
Инга и её блог
У Инги был уютный маленький блог о книгах, настолках и жизни. Серьёзным делом блог назвать было нельзя, но Инга любила его. Бывало, и среди ночи вскакивала, чтобы записать идею для нового поста.
Приносила домой горы книг, чтобы устроить фотосессию. Собираясь в отпуск, оценивала места с эстетической точки зрения и выбирала самые выигрышные. Приучила детей к тому, что они герои её блога, показывала, как дочь упражняется на фортепиано, как сын готовит смузи для всей семьи, а попугайчик Гося горланит под потолком. Только муж никак не соглашался позировать вездесущей камере, за что Инга называла его социофобом.
– Ну как ты не понимаешь? – каштановые локоны вздрагивали в такт её словам. – Люди приходят не за знаниями, они моим счастьем хотят напитаться. Им нужно видеть, что у нас семья, всё ладно, всё хорошо.
– Вот и покажи, какую тебе Стёпа открытку на день матери сварганил!
Инга вздыхала и, как могла, создавала образ мужа в текстах. Но чаще делилась мыслями и прочитанных книгах. И чувствовала себя причастной к маленькому книжному ордену, который несёт свет знаний и радости. Она несла этот свет.
Подписчики отвечали ей взаимностью. Комментировали и лайкали все посты, даже если она банально писала, как не любит ноябрь с его слякотью. Бодро отвечали на вопросы. А одна подписчица даже нарисовала стикерпак с её цитатами.
***
После Нового года, когда подарки были распакованы, читающие дети запечатлены во всех ракурсах, а до поездки в Каменный город оставалось ещё больше месяца, Инга ощутила острую нехватку контента. Книги, сериалы, жизнь с подростком и рассеянным восьмилеткой – обо всём она уже рассказывала и теперь ходит по кругу. Инга сварила кофе, взяла блокнот и открыла ноутбук. В ленте друзей всегда найдёшь свежую идею.
Праздничная лента была на редкость однообразной: итоги года, видеопоздравления, рецепты салатов. И вдруг… У Инги даже дыхание перехватило. Однокурсница Оля сообщала, что стала мамой, и демонстрировала виртуальному миру красноватые пяточки. «Сколько ей? Сорок два-сорок три? Она с нами второе высшее получала». Мысли проносились в голове, а Инга уже набивала сообщение однокурснице:
– Здоровья вам обоим! Где рожала?
Инга стала замечать беременных вокруг. И молодых родителей с колясками тоже как будто прибавилось. Инга вспомнила, как гуляла по парку с подружками, как обсуждали первый прикорм и вместе заказывали одежку из Великобритании. Дети выросли, подруги давно вернулись на работу, встречи стали редкими, общение вымученным. Вот они удивятся, если она снова… Инга подошла к зеркалу, выпятила живот. Впрочем, его достаточно было просто расслабить – уже как на третьем месяце. Под глазами лежали синеватые тени. Говорят, роды запускают естественное омоложение организма.
Муж давно намекал на третьего. Инга отмахивалась – этих бы вырастить. Но теперь желание стать матерью пронзило её, словно бабочку насадило на булавку ожидания. Она заранее ощущала толчки в животе и представляла, в каком восторге будут её подписчики. Не откладывая в долгий ящик, она намекнула, что скоро контент изменится в сторону малышковых книг. Подписчицы – одни осторожно, другие восторженно – поздравили её с переменами. Но время шло, и менструации месяц за месяцем отмеряли его ход.
***
– У вас недостаточность лютеиновой фазы, – сообщила гинеколог, внося в компьютер данные УЗИ и результаты анализов.
– Что это значит? – Инга сжала бумажный платок. – Я смогу забеременеть?
– Я назначу вам препарат.
– Гормональный? – поморщилась Инга.
– Да, но не переживайте, это как ваш родной прогестерон. Он поможет нарастить эндометрий.
Над столом висела огромная фотография – младенец посапывал в корзине среди мотков небесно-голубой пряжи. Инга вздохнула и убрала платок в сумочку.
Ей снился ребенок у груди. Знакомые одна за другой сообщали, что беременны. Куда бы она не пошла, везде были маленькие дети: в торговых центрах, в ресторанах, на открытых лекциях и концертах.
– И чего они таскают таких маленьких по магазинам? – ворчала Инга.
Муж не отвечал, но она знала, о чём он думает. Старшую она носила в слинге с двух месяцев. А младшего – и того раньше: сразу после его рождения они зимовали на Бали.
***
Однокурсница Оля покачивала кричащего малыша. Инга поймала себя на том, что тоже качается из стороны в сторону и попыталась остановить внутренний маятник. Омолодившейся Оля не выглядела: сальные волосы требовали покраски, на щеках – пигментные пятна.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Инга.
Оля закатила глаза и попыталась перекричать ребенка:
– Шов болит. Вены повылезали. В сорок – это тебе не то, что в тридцать.
– Давай я на фитболе его покачаю, – предложила Инга. – А ты пока в душ сходишь.
Едва Инга ощутила тяжесть детского тела, она вспомнила младенчество собственных детей, тепло макушек и ощущение бескрайней нужности.
***
Чтобы отвлечься, Инга запустила в блоге книжный марафон. Затем курс – по осознанному чтению. В августе беременность так и не наступила, и Инга схватила горящую путёвку в Анталию для всей семьи. Она, наконец, позволила себе отдохнуть от блога. Только фотографии выкладывала и иногда цитировала Эльчина Сафарли, который как будто читал в её сердце. Ездили на экскурсии, нежились на пляже, наблюдали за медузами.
После возвращения Инга с замиранием сердца обнаружила у себя признаки токсикоза – её мутило от запаха зубной пасты и даже вырвало. Но на следующий день те же симптомы накрыли всю семью – видимо, отравились в самолёте.
В октябре Стёпа притащил домой котёнка. Тонкая, как волосы младенца, серая шерсть торчала во все стороны.
– Сынок, мы не можем сейчас завести кота.
– Почему?
– У вас будет братик или сестричка.
Стёпа скосил взгляд на её живот. Инга выдохнула.
– Нет, не сейчас. Вообще. Может, скоро.
– Не надо мне братика или сестричку! Я хочу котика!
Стёпа сделал жалобные глаза. Инга закусила губу. Завести котёнка значило сдаться, признать, что она не справилась.
– Да ладно тебе, – муж неловко похлопал её по плечу. – Котёнок для детей. Это вообще никак не связано.
Инга насупилась. Муж убрал руку, прокашлялся:
– Слушай, может, уже и не надо. Нам под сорок. Когда он вырастет, по шестьдесят будет.
– Ты не хочешь?!
– Хочу, – растерялся муж. – Хочу, но… Если уж так…
Он не договорил, пошёл покупать наполнитель для кошачьего туалета.
Инге было тридцать восемь, она не ощущала себя сорокалетней. А отказаться от плана значило признать, что она старая. Весь вечер она записывала для блога видеокружочки с котёнком и рассказывала, как важно, чтобы у детей был питомец.
***
В феврале появились головокружения. Уже несколько месяцев Инга спала дольше обычного и утром не помнила сновидений. Тесты на беременность были отрицательными, да Инга и не верила, что это оно. Думала, авитаминоз, перетрудилась во время очередного марафона. А потом, ветреным мартовским утром – пульсирующая боль в затылке, сумбурное мельтешение перед глазами. Когда всё прошло, Инга ещё долго лежала на диване, не двигаясь, смотрела в окно. Дети были в школе, муж – в спортзале. Серое небо сыпало снегом, и Инга подумала, что если бы она умерла сейчас, никто из её подписчиков не пришёл бы на похороны. Большинство из них она даже никогда не видела вживую.
Обследовали её быстро, но тщательно. И с тем, как толстела медицинская папка, Инга всё больше удивлялась, что ей вообще удалось дотянуть до этого дня. Вспомнилась повесть Николаса Спаркса, в которой героиня хотела стать матерью, но оказалось, что она больна лейкемией. Но то была повесть. Не может же быть, чтобы с ней то же самое? Врачи улыбались, пожимали плечами, желали здоровья – делали свою работу и исчезали, случайные свидетели её провала. Наконец, в белом кафельном кабинете очередного медицинского центра Инга услышала:
– Прогестерон, который вы принимали, не только способствует овуляции, он вызывает образование тромбов. Видимо, у вас была предрасположенность к тромбоцитозу.
Худощавая кардиолог сидела спиной к окну, в светло-рыжих кудряшках путались солнечные лучи. Она говорила про открытое овальное окно в сердце, которое в норме закрывается в младенчестве, про эмболию, риск повторного микроинсульта и даже инсульта, а Инга всё укладывала в голове услышанное. Она так хотела ребенка, что чуть не угробила себя.
– У вас есть дети? – спросила она.
– Что? – врач посмотрела на Ингу, не мимо неё, как прежде, а прямо в глаза. – Да, есть.
Инга не отвела взгляд.
– Сколько?
– Трое.
– Счастливая вы.
Инга сгребла со стола документы и вышла из кабинета. Только дома она сообразила, что врач не успела назначить ей лечение.
Инга никак не могла решить, как рассказать о болезни в блоге. Рассказать о болезни… Как если бы речь шла о простуде. Но это не простуда, это что-то непоправимое, неотвратимое. И в то же время врачи не схватились за голову, не уложили её в больницу. Назначают витаминки какие-то. Может быть, она сама должна? Настаивать, искать других врачей… А вместо этого ищет слова, чтобы поделиться с подписчиками. Раз об этом так трудно говорить, может, и другие люди так же? Молчат о своих болезнях. О не случившихся беременностях молчат.
Компьютерный стул скрипел, и это раздражало. Инга зашла на маркетплейс, давно пора было купить новый, но вдруг подумала, что стул может и не понадобиться. Если времени осталось совсем мало, нужно потратить его на главное. Но что – главное? Она обвела взглядом книжные стеллажи. Столько книг останутся непрочитанными… Нет, не то. Блог давал ей ощущение видимости, нужности. Но вот уже неделю она не выкладывала новых постов, а никто и не заметил.
Вечером муж долго изучал заключения врачей, а потом сообщил, что они переходят на диету с повышенным содержанием растительной пищи.
– Чего? – не понял Стёпа.
– Овощи и фрукты будем лопать, вот чего, – пояснила Кристина.
– Ааа! Это ладно.
– Целыми днями! – Кристина изобразила, что её тошнит.
Но Стёпа уже ушёл на кухню и зашумел блендером.
– С овальным окном в сердце живёт одна четвёртая человечества, – пробормотал муж, не отрываясь от компьютера.
– Мам, у тебя все шансы дожить до зомби-апокалипсиса, – сообщила Кристина.
Инга подумала, что много лет латала это окно с помощью блога. Латала да не залатала. Она сгребла в охапку Стёпиного кота, зарылась пальцами в мягкую шерсть. Кот посопротивлялся немного, а потом сдался, устроился поудобнее на её груди и задремал.
