Текст: Михаил Визель
Давать объяснения задним числом проще, чем давать прогнозы передним. И столь же необходимо. Поэтому, ошибочно спрогнозировав вчера победу Андрея Дмитриева с «Ветром Трои» и Елены Холмогоровой с «Недрогнувшей рукой», я чувствую себя обязанным так же публично проанализировать, почему победу первого реформированного сезона национальной литературной премии «Большая книга» снискали классический научно-фантастический роман Эдуарда Веркина «Сорока на виселице» и столь же классические «мемуары длинною в век» Зои Богуславской «Халатная жизнь».
Сначала – почему, собственно, я «поставил» (пишу в кавычках, чтобы подчеркнуть, что речь идёт все-таки не о скаковых лошадях) на Дмитриева и Холмогорову. Это не мой личный выбор. Если бы я голосовал, то проголосовал бы в фикшне или за «Запасный выход» Эдуарда Кочергина (и его коня), которые уже успели окрестить «автофикшном здорового человека» (и, как показал итоговой протокол, он действительно не добрал до победителя одного голоса), или даже скорее за «Парадокс Тесея», в котором лично я чувствую «цайтгайст» - то, что действие происходит здесь и сейчас, ну и вообще это «питерская проза» в своём лучшем проявлении - на мой взгляд москвича, разумеется. А в нон-фишне - за «Людей, которых нет на карте» - необычное гуманитарное исследование с отчетливо личным взглядом. Мои «ставки» – это попытка аппроксимировать средневзвешенный коллективный выбор большого жюри Академии российской словесности. Роман Дмитриева – взгляд на наши проблемы «с точки зрения вечности». Что же касается Холмогоровой, Елена Сергеевна – журнальный редактор с колоссальным стажем, и, наверно, две трети сочинителей, сидевших в зале Пашкова дома, прошли через ее недрогнувшие руки. Но, видно, писатели, публикующиеся или публиковавшиеся в толстых журналах, большинство в составе голосующей академии отнюдь не составляет. Зато, наверное, оказалось, немало людей, лично знакомых с харизматичным Андреем Андреевичем Вознесенским и его верной Зоей.
Но дело, конечно, не в личном знакомстве, точнее, не только в нем. Спору нет – Зоя Борисовна Богуславская, уникальная фигура в истории русской литературы ХХ века. Достаточно сказать, что именно по ее инициативе в 1991 году в России появилась первая независимая премия в области искусств со внушительными премиальным фондом, «Триумф». И ее фантастическое долголетие, 101 год в ясном рассудке и с четкой речью! - лишь подтверждает это. Она, безусловно, заслуживает специального приза за пожизненные достижения – но точно ли ее размеренная мемуарная книга, далеко не первая, между прочим, - лучшая книга нон-фикшн 2024 года? Судя по колоссальному отрыву в итоговом протоколе со вторым местом, «Главный роман» Курицына, у г.г. академиков сомнений в этой не было.
- В Москве наградили лауреатов XX сезона литературной премии "Большая книга". Автор: Дмитрий Балта
Что касается Эдуарда Веркина – не зря, получая награду, он не без горечи напомнил про свои 13 книг и про то, что номинируется он пятый раз. Конечно, «кумулятивный эффект» имеет место. Удивительно только, что сработал он не на фундаментальном «Снарке», не на тревожном «Острове Сахалин», не говоря уж про его прекрасные детские книги, а на романе не просто старомодном, а старомодном демонстративно. «Сороку на виселице» можно сравнить с альбомами Ленни Кравица 80-90-х, когда он, используя только аутентичную аппаратуру 60-х годов и мелодические ходы того времени, добивался звучания, в котором олдовые фанаты Cream и Grand Funk Railroad cpaзу узнавали родное-знакомое, и охотно скупали альбомы молодого парня, звучащего, как их кумиры молодости. Или более свежий пример – итальянцы Måneskin, которые не столько играют рок, сколько осознано играют на сцене в буйных рок-звезд 70-х, оставаясь в жизни трезвомыслящими миллениалами.
То же самое мы наблюдаем в «Сороке на виселице». Она сознательно играет в фантастику шестидесятых годов, и г.г. академики, зрелые люди, много достигшие в жизни, вспоминают тебя теми мальчишками, которые в шестидесятые-семидесятые-восьмидесятые годы жадно выцеживали из районных библиотек «настоящую фантастику» - со звездолетами и темпоральными полями. Ну и, конечно же, невозможно не заметить государственного поворота в сторону фантастики. В кулуарах премии один из топ-менеджеров «Эксмо», принимая мои поздравления с победой своего автора, напомнил, что в Китае поддержка фантастики стала государственной программой, потому что очень далеко вперед глядящие китайцы сочли чтение фантастики необходимым условием развития технологий. Что ж – недавняя пышная премия «История будущего», щедро учрежденная «Росатомом», показывает, что к мнению китайских товарищей прислушиваются.
Ну, и еще такая шальная мысль: именно тогда, в шестидесятые годы, развитие человечества – ну или хотя бы развитие нашей страны – похоже, свернуло «куда-то не туда». Очень хочется вернуться в эту «точку бифуркации» и пойти другим путём. Если «Сорока на виселице» хоть в малой степени решению этой фантастической задачи поспособствует – чего ж вам боле. Так что, можно сказать, мой прогноз, что победит книга, написанная "с точки зрения вечности", оправдался с перевыполнением.
Под конец остается напомнить и подчеркнуть, что все пересуды критиков не должны заслонять для самих авторов главного: победа есть победа. С которой их просто следует поздравить и пожелать дальнейших успехов – жизненных и писательских. А премия… Первый сезон по новым правилам – пробный. Посмотрим, как новые условия отобразятся на новом содержании в новом году.
