Текст: Елена Коршун, Костанай (Казахстан)
Фото: pixabay.com
ИИСУС XXI ВЕКА
(Орфография и пунктуация авторские)
- «А как вы считаете? Этично ли это – делать богами тех, у кого не хватает мудрости помочь даже себе?» - профессор Джеймс Флеминг смотрел вниз на толпу фанатиков, которые окружили университет, яростно выкрикивая угрожающие реплики.
- Я… я не знаю, - ответила девушка, сидевшая за большим дубовым столом. Она прикрывала ладонями лицо, заметно осунувшееся за последние несколько дней.
- А, может, они правы. И мы действительно совершаем преступную ошибку.
- Но как же, профессор! Мы потратили на этот проект так много времени!
- Да… До их бога, сотворившего мир за семь дней, нам еще очень далеко, - мужчина остановил свой взор на коренастом священнике, облаченном в белую рясу, которая контрастировала на фоне серой толпы. На вид ему было около тридцати. Его перекошенное злое лицо напоминало профессору о тех ужасных горгульях, украшавших Нотр-дам.
- Неужели не вы говорили, что создание себе подобных – это ключ к пониманию человеческой сущности? - спросила Хэлли, ее голос звучал слегка надтреснуто. Она была напугана, но пыталась тщательно скрывать это.
Хэлли Купер была бывшей ученицей профессора, а теперь и его коллегой. Три года назад они начали проект по разработке позитронного мозга. Флеминг был горячим фанатом Азимова. Идеи своих подчас безумных проектов он черпал именно из его фантастических романов. Позитронный мозг должен был дать жизнь обычным машинам. Наделить их интеллектом и сделать похожими на людей. Кроме того, группа профессора Флеминга была твердо убеждена, что своим проектом она открывает новую веху в истории развития человечества. Но теперь…
- Говорил…- голос Флеминга звучал глухо, в нем слышались скорбные нотки.
- Так почему теперь вы вдруг сомневаетесь? Не думаю, что вас напугала эта воинственная свора невежд, – девушка подняла голову. Перед глазами стояла мутная пелена. Сколько она не спала? День или два? А, может, даже три? Она попыталась сфокусировать свой взгляд на сгорбленной спине профессора, который все смотрел на того священника в белоснежной рясе.
- О нет. Меня напугали не они… - теперь он смотрел на женщину с плакатом в руках, на котором была надпись: «Смерть дьявольским выродкам»
- А что же?
- Ведь среди этой так называемой «своры невежд» находится ваш муж? Не так ли? – профессор отвернулся от окна. И взглянул на нее своими серыми холодными глазами.
Она еле удержалась, чтобы не заплакать. Гордо тряхнув головой и выдержав некоторую паузу, девушка наконец ответила:
- Да, это так.
- Вы видели его? – Флеминг знал, что режет по больному, но продолжал.
- Нет, но я знаю, что он там, - Хэлли сжала руки в кулак так сильно, что ногти больно врезались в ладони.
- Как вы думаете, он любит вас? – мужчина продолжа пристально смотреть на свою собеседницу.
- Я…я думаю, что любил, - она запнулась, - любит.
- Тогда почему он сейчас с теми, кто хочет растерзать вас? Не хотите ли вы сказать, что из любви к вам? - на губах профессора появилась тень усмешки.
- Нет, он там из любви к богу. – Хэлли почувствовала, как липкая струйка крови потекла по запястью, но только крепче сжала кулаки.
– Я всегда знала, что ЕГО он любит чуть больше, чем меня. Но мы были так счастливы. «Ведь, - она набрала воздуха в грудь и произнесла это чуть громче, — ведь наука тоже является своего рода религией». Где «Происхождение видов…», что-то вроде Библии.
- Но вы ждали другого выбора?
- Я надеялась… - одинокая слезинка все-таки медленно покатилась по ее щеке. Она не стала смахивать ее.
— Вот этого я и боюсь…
- Чего? – она наконец разжала кулаки. Ладони кровоточили и больно саднили. Нужно было чем-то перевязать раны, но она просто опустила руки в карманы пиджака.
- Я боюсь, что мы создали всего лишь еще один объект для ненависти. Человечество должно победить ксенофобию внутри своего вида, чтобы быть способным сосуществовать рядом с другим, - Флеминг вновь начал разглядывать толпу линчевателей, пока не нашел Джорджа – мужа Хелли. Но промолчал об этом. «Сукин сын», - подумал он.
- Но мы ведь были на пути к этому? – в голосе Хэлли звучала надежда. - Не так ведь? Мы победили расизм, фашизм. Мы почти искоренили масштабные религиозные конфликты.
- Мы уничтожаем одни группы, чтобы разделиться на другие, - в эту секунду Флеминг пожалел, что не обладает пирокенезом. Иначе он бы поджарил этого ублюдка.
Толпа все громче кричала, требуя ученых покинуть здание и позволить уничтожить их «адское» творение. Она бушевала как море, на котором вот-вот разразиться чудовищный шторм. Это море не сулило ничего хорошего. Оно должно было ввергнуть в свою пучину тех, кому не повезло в этот час оказаться в самом эпицентре разрушительной стихии.
- Полиция не сможет сдерживать их слишком долго, - мужчина опустился на пол и привалился спиной к шкафу, где лежали их драгоценные чертежи позитронного мозга и множество других бумажек, не представляющих никакого интереса.
- Что же нам делать? - Хэлли встала из-за стола и опустилась рядом с профессором, старательно пряча в карманах свои кровоточащие руки.
- Сдаться, либо погибнуть как герои, - на его лице появилась кривая усмешка. При близком рассмотрении было видно, как изможден сам профессор. Его помятая рубашка торчала из джемпера как какой-то жуткий сорняк на клумбе.
- Так странно, ведь мы делали все это исключительно из любви к человечеству. Наш первый Анди…-начала девушка, но Флеминг перебил ее.
- Вы знаете, что в Александрийской библиотеке, которая по одной из легенд была сожжена халифом Умаром ибн-аль-Хаттабом, хранилось такое количество знаний, которое человечество смогло восполнить только к концу 19 века.
- Да, я слышала про это…
- Не правда ли странно, что мы знаем имя того, кто погубил эту цитадель знаний, но не знаем ни одного имени тех, кто защищал ее…
- Отрицательные персонажи лучше запоминаются в истории… - Хэлли вытащила руку и быстрым движением поправила выбившиеся из хвоста волосы.
- Да, потому что они оставляют на ней глубокие раны.
- Вы думаете, что мы вроде тех библиотекарей?
- Что-то вроде того…
- Почему вы говорили о ненависти?
- Потому что именно ненависть – это прямое следствие страха перед чуждым и непонятным. И сейчас я считаю себя полным болваном. Я вообразил себя Богом, Постмодернистским Прометеем. Я был слеп и глуп. Я не понял, что с человеком за последние десятки тысяч лет не произошло никакой духовной эволюции. Наш Анди – это Иисус нового столетия. Мы создали его в дар людям, чтобы с помощью него они становились лучше. Анди…наш милый Анди был даже больше человеком, чем тем многие их тех, кто населяет земной шар. Но эта безумная толпа «распяла его». Хотя, поверь мне, он чувствовал все. Он страдал до последней минуты своего существования.
- Не нужно было отпускать его…- на глазах Хэлли вновь появились слёзы, когда она вспомнила их первого андройда. Он вечно пытался шутить, признаваясь, что ему очень нравятся улыбки людей.
- Я думал, что люди примут его.
- Что же нам делать? Уничтожить своими же руками все разработки?
- Понимаешь, Хэлли, - он наконец обратился к ней по имени, - в этой работе была вся моя жизнь. Это был смысл моего бытия.
- Я не могу поверить! – девушка вскинула окровавленные руки, будто обращаясь к небу. - У нас есть все. Мы победили голод, перестали зависеть от погоды. Нам подвластно за сутки достичь любой точки земного шара, и что в итоге?
- Мы так и остались детьми, только с более опасными игрушками. Думаю, человечество еще не раз будет возвращаться к этой точке. Кто знает, сколько цивилизаций существовало до нашей?
- Сотни, а может тысячи.
- Прости, дорогая, что втянул тебя в это, - он низко наклонил голову и прикрыл глаза.
- Все в порядке, - она пыталась ободрить его, хотя чётко понимала, что их битва проиграна.
Профессор встал, отряхнув брюки, подошел к телефону, набрал короткий номер, и произнес только одну фразу: «Мы сдаемся».
Здание тут же оглушил пронзительный рев сирен. Это означало немедленную эвакуацию с последующим уничтожением всех материалов. Этот протокол был введен несколько лет назад, все сотрудники получили подробные инструкции, что делать, если они услышат сигнал. Но все искренне надеялись, что этот момент не настанет никогда.
В ту же секунду зазвонил телефон. Говорил начальник сборочного цеха:
- У нас двадцать готовых моделей. Неужели ничего нельзя сделать?
- Нет, Сэм, это конец, - коротко ответил профессор. - Уводи своих ребят. У вас примерно полчаса.
Он положил трубку. И вытер лоб платком.
- Ну, вот и все Хэлли. Мне было очень приятно работать с тобой! А теперь уходи!
- А как же вы? - она непонимающе смотрела на своего наставника.
- Я останусь здесь. Я уже сказал тебе, что эта работа была смыслом моей жизни. И я собираюсь погибнуть вместе с ними. Это мои дети.
Девушка подошла к нему и взяла его сухую руку, покрытую сеткой морщин.
- Я остаюсь вместе с вами, - ее голос был полон решимости.
- Нет. Я запрещаю тебе это. Ты еще слишком молода, милая…
- Я не смогу вернуться к Фрэнку, не думаю, что после этого инцидента меня возьмут в какой-либо институт, а если честно, то я просто потеряла веру в человечество.
- Ты не права…
- Я уже решила. Я остаюсь вместе с вами.
Спустя полчаса в здании не осталось никого кроме них двоих. Сирены продолжали реветь, только теперь казалось, что их звук стал выше. Профессор взглянул на таймер.
30 секунд.
Хэлли все так же продолжала держать его за руку. Они вместе сидели на полу, жадно хватая воздух, пытаясь достойно прожить последние мгновения своей жизни. Вот-вот сработает взрывчатка, заложенная в основании здания института на самый крайний случай. Мужчина вспоминал, как посмеивался над Джетсоном, который предложил эту идею. Бедный Джетсон. Он стал первой жертвой их затеи.
А еще он вспоминал Матильду, девушку с ярко-рыжими волосами, в которую он был влюблен еще в колледже. У нее был заразительный смех. Она любила «битлс». С ней он впервые попробовал травку. Он опять взглянул на Хелли.
- Не думайте, что я о чем-либо жалею, - произнесла она, словно читая его мысли, - я прожила хорошую, пусть и короткую жизнь.
10 секунд
Таймер начал пищать. Девушка еще крепче ухватилась за руку профессора и прошептала последние слова:
- Хотя бы МЫ попытались.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.
