- Эх, - не в первый раз вздыхал Артем. Потом он давал себе обещание не впадать в уныние, - И вообще, кто этой голове хозяин? - мысленно спрашивал он у самого себя. Но через десяток шагов в голове раздавалось все то же, досадливое - Э-эх. Не то. Все не то! В междометиях чувствовалась горечь.
Незаметно для самого себя правая рука дернулась, отшвыривая нечто невидимое, но жест не помог. Легкая душевная хмарь, намного легче сгустка тяжелого негатива, что наваливался, когда, действительно есть проблемы – сейчас расстраивала почему - то больше.
В таких случаях он обычно пытался разобраться в причине плохого настроения, расслаивая его на пласты - один тоньше другого, и докапывался до той самой червоточины, что бередила нутро. Наполняла его легким зудом, и легкой тошнинкой, что заставляла морщить подбородок, делая носогубные складки еще резче.
Николай тонким скребком снял еще один пласт мысли. Для этого пришлось зачерпнуть воспоминаний.
Прошлый год. Насыщенный. Яркий, как калейдоскоп. Калейдоскоп новых лиц, имен, салонов самолетов, купе поездов, разносортных автомобилей. И очень соленое море, что адски жгло и щипало ранки изнуренного бесконечной работой тела.
Тогда, после многолетнего перерыва он, наконец - то смог выбраться в малый приморский городок. Поездка была не первой. Год выдался насыщенным на командировки, и не любимая, обычно скудная, на «внеплановые отпуска» работа вдруг перестала такой быть и примерила амплуа рога изобилия. Великий Новгород, Астрахань и что - то еще. Великая страна.
Убедиться в этом, сидя дома перед телевизором - невозможно. Так можно стать только патриотом.
Черно-белый маяк, выкрашенный горизонтально по кирпичам и неширокая набережная, что тянулась на несколько километров, стала любимым местом. Слепящим днем, когда на все приходилось смотреть, сильно прищурившись и красочно - ярким, местами шумным - ночью.
Из стилизованных под древнегреческие таверны, с разбитыми амфорами у уходов и из простецки - слепленных, наскоро огороженных плетеным забором кабаков лилась разносортная музыка. Однако на цены это не влияло. Они кусались и за добротным забором и перегородкой. А потом море. Много теплого моря. Солнца. Свежего ветра. Всего того, что позволяет забыться и наполниться, действительно, новыми впечатлениями.
- Э - эх, - снова вздохнул Артем. Говорили же. А он не послушал. Вокруг все было тоже самое. Та же брусчатая набережная, уютные кафешки, что зазывали мячками потолочных светильников и рой крылатой живности, носящийся вокруг них по своей орбите. Даже репертуар тот же самый.
Не было эффекта первого впечатления, что накрыл в прошлом году. Говорят же - не стоит ездить туда, где уже был. Вот и сейчас ему почудилось, что его обманули. Под ногами расстилался каменистый пляж. Волны бились об огромные уродливые валуны, поросшие бахромой тины. То, что так впечатлило тогда сейчас вообще не вызывало никаких чувств.
Утром разбудил звонок администратора. В сонной голове, всплыло, – экскурсия. - И за каким… записался вчера? - вопрошал он себя, поворачиваясь на бок и устраиваясь удобнее, чтоб продолжить. Но врожденная ответственность выдернула из одноместной кровати двухместного номера и принудила взять трубку.
- Вы, наверное, часы на местное время не перевели, - не дав промолвить. – Але, - сказал администратор. Засмеялся. - Автобус подъехал. Выходите.
Подскочил, как ужаленный и понесся в предрассветной мгле по полуосвещенным этажам к выходу из отеля. Все понятно. - Его забирали первым. Поэтому так рано. Артем аккуратно приземлился в кресло нового салона и закрыл глаза. Впал в дрему.
Микроавтобус петлял по темным улочкам, просачивался сквозь зелень, что гладила фургон по крыше, всасывал в салон группки людей. Отважных путешественников, среди отдыхающих - мало. Объект экскурсии, куда записался за 600 километров. В середине целой страны. Чтобы доехать, надо проехать всего - то полстраны. - Расчет дался несложно. Усмехнулся и приоткрыл глаза. - Не густо.
С пассажирами было не густо. Салон еле - еле наполнился наполовину. Места с лихвой хватило на всех. И еще осталось. Столько, что на одного человека приходилось по три кресла, где можно было растянуться и спать.
Сквозь щелочку глаз, когда ухаб на горной дороге вырвал из сна, он увидел аккуратную девичью ступню, в кожаных сандалиях, что свисала с сиденья в трех рядах от него. Владелица беззаботно дремала. Через проход примостилась бабушка с внуком. Малый сделал из старушки подушку и, сложив руки на груди, утопал в плече.
Она сжала пухлые губы и категорично замотала головой, словно отрицая то, что происходит вокруг. Вокруг стояли раскладные столы, заваленные магнитиками и окрашенными поделками из глины, куклы и другая мелочь, призванная напомнить о месте, где вы были.
Ирина еще раз замотала головой и сложила на лице плаксивую гримасу. Невысокого роста, с короткой, чуть ниже маленьких ушей - стрижкой. Волосы черного цвета и широкая, открытая улыбка. Сейчас она появлялась реже.
А пятачок, где группу оставил экскурсовод, и убежал договариваться с местными о пропуске в неизвестное место, накалялся. Не от солнца. Хотя оно палило еще, не достигнув зенита. Артем ехал один, что сузило круг его общения до общения с самим собой, а автобус уже знал и кипел недовольством.
Вместо полуторадневной поездки, как обещали, зазывали - экскурсоводы путь туда обратно с осмотром всех достопримечательностей по самым скромным подсчетам водителя и сопровождающего группы, они долго шевелили губами и перебирали пальцами, поездка займет три дня или чуть больше.
Выяснилось это только во второй половине дня, ближе к вечеру, когда автобус уже прилично отъехал от средиземноморского побережья. Ловушка, расставленная опытными торгашами - захлопнулась. Водитель и сопровождающий ни при чем. До торгашей рукой не достать. Обратно семь часов езды. Сотни долларов уплачены.
Гнев бил из окон автобуса, и направлен он был не только на далеких продавцов экскурсий, но и соседей по салону. Невидимый ров разделил сиденья на два лагеря и те, кто еще утром улыбался соседу, теперь смотрел исподлобья.
Горевали те, кто приехал отдохнуть на недельку. Как громогласно заявила тучная тетка - она не собирается из семи дней тура выделять целых три на одну экскурсию. Далее следовало предложение осмотреть все галопом, отказаться от двухдневного ночлега, уложиться в день – полтора и по - быстренькому вернуться в отель. Повисла пауза.
Из другого лагеря робко доносилось, - Уплачено - то за три дня. Почему я должен вместо трех дней из-за вас довольствоваться двумя, ночевать в автобусе и отказаться от трёхразового питания? За что тоже было уплачено. Басил мужичок. Он - то приехал на недельку другую.
Артем давно понимал все прелести здорового нейтралитета. Его и занял. В пол-уха слушал по-своему страдальческие доводы стороны. Ему было безразлично, чем окончится неутихающий спор. Приехал он на две недели и три дня, вычеркнутые из них, большой потерей не будут - сделав губы уточкой, сказал он. Даже если красоты, обещанные водителем, не будут таким уж великолепными в своей дряхлости, подвисшей в безвременье. Полная пустота и безразличие.
Настроения в группе менялись. От спора, криков и возвышенных тонов люди перешли к диалогу. Устали? Надоело? Может быть, поняли, что криком делу не поможешь или пошли на хитрость. Кто-то предложил просто проголосовать, путем поднятия рук, за минимальный срок экскурсии и за тот, что запланирован по-восточному лукавыми экскурсоводами. Голоса нескольких подростков, как не настаивали родители - не считали. Взрослые примерно разделились пополам. Новая идея, от которой на минуту повеяло новизной и надеждой на мир - тут же приобрела оттенок провальности. От чего всем стало грустнее, а в салоне тише. Под капотом на подъеме фыркал, тужась, мотор. Артем снова закрыл глаза.
В лицо подул свежий, холодной ветер. Какой дует на стыке гор и степи, стравливая горный воздух сквозь обрывистые ущелья.
- Вы, как? Как настроены? – быстро затараторила девушка, заглядывала в лицо. Потом улыбнулась и уже уточнила, - Нас трое. Приехали на неделю. Записались на кучу экскурсий и если сейчас попадем на три дня, еще две сгорят. За них тоже уплачено. Она сникла. Потом снова улыбнулась. Показала белые - белые зубы. – Так вы как?
Артем решил ничего не уточнять. Ответил первое, что пришло в голову. – Меня Артемом зовут. Мне без разницы. - Тогда за нас? - с надеждой и хитро-заговорщицкой улыбкой спросила она. - Да. - Меня Ирина зовут, - вдруг сказала она. Артем просто кивнул. Смотрел сверху вниз на милое существо. И наполнялся непонятным теплым чувством. Засмущавшись, скривил неуместную гримасу, - Ага. За вас. Будем знакомы.
В ответ прозвучало, - Будем. И окатила волна девичьего, от него стало щекотно - интереса. Они стояли посреди маленького восточного базарчика, чувствуя приятно неудобство. Стояли рядом, напротив другу друга, чтобы можно было тихонько переговариваться. А стоять хотелось еще ближе. Непонятное неудобство нарастало. Ирину позвали, и она была, как ему показалось, вынуждена, неохотно уйти, оставляя невидимую нить.
Потом был долгий переезд. Артем занял привычное место.
Тихие, но отчетливо слышимые разговоры. Ирина замужем, узнал он. Он приоткрывал глаза и видел, как она сидела в трех рядах от него. Потом в двух. Теперь перебралась на соседнее место и ворковала с подружкой о том, как это было непривычно менять фамилию. Разговор шелестел. В ход шел главный козырь. Ирина успела переодеться. Сменила брюки на короткие шорты и, когда Артем открыл глаза она сидела совсем рядом, спиной к нему, поджав ноги и упершись маленькими ступнями в спинку впереди стоящего кресла.
Что - то она о мужчинах знала, как и знала свои сильные стороны. Красивые ноги плавно скользили по замшевой обшивке кресла, изгибались, привлекали внимание. Чего и добивалась хозяйка. Почувствовала спиной реакцию. Повернулась. Уселась по-турецки, якобы, чтобы удобнее было разговаривать с соседкой. Кинула взгляд на него. Из него было многое понятно.
Теперь она сидела очень близко. Так что можно дотянуться рукой. Лениво беседовала с подругой. Иногда посматривая налево. Нечто, что пролегло между ними, да - это можно почувствовать, крепло, а взаимный интерес усиливался.
В маленький отель, что присоседился к большой деревне, но стоял все - таки особняком приехали затемно. - Экскурсия завтра, - деловито на сносном русском сообщил провожатый и добавил, - Ужин через два часа. Целых два часа. Для русского туриста - это повод растеряться, задаться вопросом, «Что делать?» и не придумать ничего лучшего как пойти через полутемный кишлак, населенный аборигенами посмотреть на ближайшую достопримечательность. Так и сделали. Никто не отказался. Даже бабуля с внуком, оказалась рисковой теткой.
Они перекрикивались в темных, похожих на прогрызенные фантастически - зубастыми червями ходы-коридоры церкви, вырубленной в горе. Атмосфера пугала и волновала. Горстка людей в огромном храме. Встречались на секунду, чтобы вновь исчезнуть из вида. И только эхо голосов гуляло по - темным помещениям. В хоре голосов иногда мелькал тихий, но отчетливо слышимый, яркий голос Ирины. Артем по привычке сохранял молчание. Шаркая передвигался по каменному полу и вскарабкивался по выщербленным лестницам без перил.
Все устали. Внизу их встретил мелкий бородатый абориген. Он жестами зазывал людей к себе в каморку под горой. Не хватало чалмы, чтобы он стал стареньким Али-бабой. В каморке располагался винный погреб, что выскребли в мягкой скале. Пыльные бутылки местного вина, как поленья дров возвышались по углам. Группа долго мялась, не понимая, что здесь делать. Абориген тыкал пальцем в бутылки и потом показывал то 5, то 7, то 10 пальцев. Доллар и здесь был в почете. Артем, впервые нарушил молчание и предложил сообразить. Так и сказал, - А давайте, сообразим. Реакцию была разной, но по главной улыбке он понял, что идея одобрена.
Вино, а они купили несколько бутылок, стало главным блюдом позднего ужина. Хозяева, не скупились, но, видимо, таковы были традиции. Ничего обильного. Салат, яйца, постный хлеб. Сели вместе. За одним столом. Ирина, оказалась через столешницу. Уплетали еду. Поднимали бокалы. Друг на друга смотрели уже с ярко выраженным интересом, и чокались как-то особенно долго и аккуратно. А вино пришлось по вкусу всем. Даже тем, кто в погребе отмолчался.
Влюбленность и хмель овладели телом. А вокруг расстилалась черная ночь другой страны. Выйди за порог. Два шага и нет уже того маленького, уютного места. Ночь съедает свет из окон. Расходились нехотя, лениво. Двое поняли, что если этот день и не перевернул их жизни, но запомнится навсегда. Таких встреч каждый день не бывает. Им хотелось остаться подольше. Просто чтобы помолчать. Но подруга или сестра утянули ее в гостиничный номер. Николай наугад поплелся к своему.
Ранним утром он вышел в пустой двор. Встретил хозяина гостиницы. Солнце только - только вставало, и его лучи едва рассеивали мглу, спрятавшуюся в сосновой хвое. Тот давал команды кухонным работникам. А ему жестом предложил обойти здание столовой и показал пальцем в небо. Артем нехотя поплелся. Там лестница, ведущая наверх. Смотровая площадка. Сзади раздался шорох. Подкралась Ирина. Молча посмотрела на него. Он на нее. Подошла к перилам, что ограждали по периметру крышу, а с нее открывался великолепный вид на горы. Облокотилась.
Он знал, он был уверен, что все делает правильно. Делает то, что от него ждут. Просто, молча подошел сзади и обнял. Почувствовал улыбку, горячее молодое тело. Ирина повернулась, несмело положила руки ему на плечи. Обнялись, как будто ждали этого всю жизнь. Никто не проронил слова. Очарованным друг другом им этого было не надо. Ирина потянулась к нему, а он к ней. Впереди у них была целая жизнь. Одна неделя счастья.
Солнце осветило рыжую долину. Вдалеке в небо поползли десятки разноцветных воздушных шаров.
