Ирина Пьянкова «Белый амур»

— Кукуруза! Пиво! Бе-е-елий амур!..

— Кукуруза! Пиво! Бе-е-елий амур!..

Двое загорелых пацанов бродят по пляжу с огромными клетчатыми сумками и выкрикивают наперебой надоевшую всем кричалку про белого амура.

«Кто он такой, этот Амур? Какого черта все должны о нем знать?» — эта мысль сверлила сознание, не давала уснуть, мешала думать. Раздражение, копившееся все утро, достигло апогея, захотелось смачно выругаться в адрес разносчиков снеди, и Олег тяжело оторвал голову от полотенца. Пятки продавцов уже бойко шуршали галечником в сторону пирса. «Пойдут обратно со своим Амуром, непременно пошлю, куда подальше», — подумал он и перевернулся на спину. В небе не было видно ни облачка, дело шло к полудню. Многие отдыхающие уже ушли обедать в свои санатории и пансионаты. Пляж почти опустел. «Надо бы перебраться под навес, — мелькнула здравая мысль, — солнце уже ядовито, да и плечи, того и гляди, обуглятся». Мимо совсем низко пролетела какая-то неестественно крупная птица.

— Интересно, что она тут делает? — почему-то вслух произнес Олег и сам себе ответил: — Это чайка. Она здесь живет. А жирная оттого, что хорошо живет. А вот что здесь делаю я, Петров Олег Александрович? С какой такой радости я второй день валяюсь на этом солнцепеке за тысячу километров от своего дома? Вот это вопрос...

С этими словами он поднялся, смахнул мелкие камешки с махрового полотенца и медленно направился в тень.

Сюда, в теплый и ленивый Адлер, Олег Александрович сбежал. Просто проснулся утром и решил, что поступит именно так. Решил неожиданно для самого себя. Впервые он сделал то, что не планировал заранее. Будучи редактором одного небольшого издания, он, конечно же, не мог позволить себе прогулы. На оформление отпуска ушло бы слишком много времени. Это был бы уже не побег. Олег просто позвонил бывшей однокласснице, которая теперь заведовала поликлиникой, и как-то запросто излил ей душу: «Понимаешь, Светка, кризис жанра. На работе бесконечные дрязги, у сына переходный возраст, жена чересчур верная, любовница — наоборот… Машина, опять же, барахлит, и, кот... понимаешь, Свет, кот заболел. Вылечить, похоже, не удастся...» Ему даже не пришлось ее о чем-то просить, Светлана сама предложила оформить больничный лист.

— Смотри, Петров, на должностное преступление иду. Чтоб через неделю был у меня жив и здоров! Жена у него верная... Вот мужики пошли, не угодишь на них!

Через пару часов после этого разговора беглец уже мчался в аэропорт.

Адлер встретил его мелким дождиком. Олег без труда устроился в первую попавшуюся гостиницу, отключил мобильный телефон и направился к морю. К вечеру погода наладилась, но на душе легче не стало.

Два дня он праздно слонялся по набережной, загорал, купался и старался ни о чем не думать. Временами ему это удавалось. Вот и сегодня, разомлев под полуденным солнышком, он впал в какое-то тупое созерцание действительности. Мир вокруг плавился в июльском зное. Краски, звуки — все плыло и смешивалось. Глаза закрывались сами собой…

Чудесное состояние забытья продлилось недолго. Какой-то малец, лет трех отроду, вылил на дремлющего целое ведерко холодной воды. От неожиданности Олег вскочил. Малыш захлопал в ладошки и радостно засмеялся. Олег тоже улыбнулся.

— Ты кто? — спросил ребенок.

— Олег Александрович.

— Алек? — переспросил мальчуган и вылил себе на живот оставшуюся в ведерке воду.

В разговор неожиданно вмешалась молоденькая девушка, плюхнувшаяся на колени перед белобрысым хулиганом.

— Ой, мужчина, извините его, пожалуйста... Васька, он такой шустрый, за ним не уследишь. Вчера он вот так же старушку облил — столько шума было, нам даже с пляжа пришлось уйти.

— Ничего-ничего... — выдохнул Олег, встретившись взглядом с незнакомкой.

Ее глаза его поразили. Открытые, слегка раскосые, с длинными пушистыми ресницами, они имели какой-то непривычный цвет — не то теплого чая, не то янтаря. В одном, ближе к зрачку, была видна темная крапинка. Как будто чаинка на дне чашки или мошка, застывшая в янтарной смоле.

— Мы пойдем, — улыбнулась девушка. — Извините Ваську, он больше так не будет. Правда, Васька?

И они ушли. Ушли куда-то за пирс. Оставшуюся часть дня Олег думал о крошечной мошке в янтарной смоле...

Следующее утро порадовало Олега простой мыслью. Он сознался себе в том, что очень хочет снова увидеть ту девушку с чаинкой в глазу. От этого признания почему-то стало радостно на душе. О тяготивших его проблемах думалось уже легче. В общем, что-то изменилось в его жизни.

Олег наскоро позавтракал и пошагал в сторону моря. Больше всего он боялся, что просто не найдет ту девчонку с непоседливым Васькой. Просто не найдет и все. Ведь не видел же он их все эти дни. В конце концов, они могут пойти загорать на другой пляж.

С этими мыслями он добрел до пирса, за который ушли вчера те, кого он искал. Народу на пляже было еще совсем мало. Девушки с янтарным взглядом он не увидел. «Надо только выучиться ждать...» — промурлыкал Олег себе под нос, бросил полотенце на ближайший лежак, достал сигареты и начал шарить по карманам в поисках зажигалки.

— Вы потеряли? — услышал он через секунду. — Вы-Вы... Берите! — один из вчерашних мальчишек-торговцев протянул Олегу зажигалку. Рабочий день у пацанов, судя по сумкам с товаром, только начинался.

— Кукуруза? Пиво? Белий амур? — деловито спросил тот, что выглядел постарше.

— Пожалуй, пиво... Слушай, братишка, а кто такой, этот Белый Амур, а?

— Белий амур? Бе-е-елий амур — это риба! Ха-а-рошая вкусная риба! Нада пробавать.

От рыбы Олег отказался. Пацаны поволокли свою поклажу дальше. Прошло около часа, но те, кого он ждал, так и не появились на пляже. Олег даже не заметил, как снова мысленно оказался в далеком родном городе и погрузился в тяготившие его мысли.

Сначала он долго думал о жене.

Что-то у них разладилось в последнее время. Маришка стала какой-то чересчур понимающей — не то хитрой, не то слишком мудрой... Раньше она такой не была. Теперь супруга кивала на любое его предложение, оправдывала все его поступки, усердно стирала и гладила рубашки, кормила борщами... В какой-то момент Олег понял, что его начал раздражать идеальный порядок в доме, бесконечное протирание Маришкой пыли и... тапочки. Тапочки! Он ненавидел их, носил редко, только во время ремонта в квартире. И ведь она знала об этом. Знала, но купила новую пару! И каждое утро Олег, вставая с постели, спотыкался об эту несносную домашнюю обувь. Он даже пытался прятать тапки. Не помогало. Они снова откуда-то появлялись и раздражали, раздражали...

Потом появилась Людмила. Как это бывает обычно? Очень просто — после очередной корпоративной вечеринки Олег оказался у нее дома. На другой день вся редакция была в курсе событий. Девушку очень устраивал статус официальной любовницы. Она требовала называть себя Люсиком, по поводу и без повода являлась в его кабинет, капризничала, требовала внимания и регулярно собиралась выйти замуж за какого-то друга детства. Их с Олегом отношения продолжались уже около года. Он успел привыкнуть к Люсику, но неделю назад совершенно случайно узнал о том, что все это время она ему изменяла. И совсем не с другом детства, а с его, Олега, другом! На работе все как-то разом осточертело, перестало писаться, думаться.

Сын, Дениска, начал откровенно хамить и ему, и матери. Собственно говоря, мальчишка и раньше был дерзким, но Олег всегда мог поставить его на место. Теперь же он боялся, что сорвется именно на нем, одиннадцатилетнем пацане, который ни в чем не виноват.

Очередной раз встала на прикол машина...

И кот! Любимый кот Валера слег с какой-то хитрой кошачьей болезнью, лечить которую не взялись даже ветеринары из дорогой клиники.

Теперь вот Адлер... Море, прибой, силуэты гор, музыка и беззаботные лица отдыхающих. Еще пару дней можно лежать на песке и пытаться привести мысли в порядок.

Олег открыл глаза. В небе, как и вчера, только значительно выше, парила птица. Он не успел ее разглядеть — кто-то осторожно накрыл его лицо светлой панамкой. Это событие вывело Олега из оцепенения. Панамка тут же была сдернута ловкой детской ручонкой — перед ним стоял Васька.

— А я тебя зна-а-ю! — протянул малыш. — Ты Алек!

— И я тебя знаю. Здравствуй, друг Василий! — ответил Олег и покосился на знакомое синее ведерко, в котором опять плескалась вода.

— Что ли ты спишь с открытыми глазами?

— Да, с открытыми. Просто я боюсь быть облитым вот из этого ведерка.

В груди у Олега дрогнуло: «Значит и она где-то рядом...»

Девушка оказалась ближе, чем он мог себе представить — она сидела на лежаке в пяти шагах от него и листала какой-то журнал. Как же он мог не заметить их прихода? Сегодня она показалась ему еще моложе — лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Незнакомка держала в руках огромное зеленое яблоко, изредка откусывала от него по кусочку, шуршала страничками и совершенно не замечала пристального взгляда Олега. Длинные рыжеватые волосы, выгоревшие на солнце, мешали ей читать. Она беспрестанно убирала их со лба, но ветер снова и снова трепал непослушную челку. Васька больше не задавал вопросов — он умчался к морю и копошился со своим ведерком у самой воды. «Хороший мальчик, — подумал Олег, — брат или, может быть, племянник... А ведь я даже имени ее не знаю. И это хорошо. Вдруг окажется какой-нибудь Люсей... Тогда все, прощай, волшебство».

Вспомнилась давнишняя история с фигуркой танцовщицы. Это было еще в детстве. В маминой комнате стояла удивительной красоты вещица. Надо же было природе создать такое чудо! Ее заметил в лесу папа, когда она была всего лишь причудливо изогнутой сухой веткой. Он немного поколдовал над находкой, убрал все лишнее, поставил на крошечный постамент, и тогда все увидели танцовщицу. Она грациозно замерла на комоде, вскинув вверх свои тонкие руки. Олег тогда долго смотрел на ее вытянутое личико и думал о том, что оно, наверное, должно быть печальным. Однажды он не выдержал и перочинным ножом попытался вырезать на нем глаза и грустную улыбку. Лучше б он этого не делал. Все пропало. Волшебная танцовщица превратилась в обычную корягу...

Мысль о знакомстве с девушкой казалась Олегу глупой. Хотелось просто любоваться этой нимфой. И он любовался. Пару раз мимо прошагали знакомые торговцы белым амуром, а он все смотрел и смотрел в ее сторону. Хрупкая, изящная, с золотистой кожей и удивительными глазами чайного цвета, она была красива какой-то странной, неземной красотой. И эта крапинка в глазу... Она могла свести с ума кого угодно! Время от времени незнакомка поднимала голову, отыскивала глазами непоседу Ваську и снова начинала читать. Человека, который вот уже несколько часов не сводил с нее взгляда, она не замечала. Или делала вид, что не замечала.

Весь вечер Олег пребывал в прекрасном расположении духа. Он купил бутылку дорогого вина, корзинку фруктов, немного сыра, каких-то местных сладостей и устроил маленький пир. Потом он долго бродил по набережной, звонил однокласснице Светке, благодарил за вовремя оказанную помощь, в каком-то маленьком полупустом ресторанчике, вконец охмелевший, учил жизни миловидную официантку. В гостиницу вернулся поздно. Уснуть не получалось — думал о незнакомой красавице и страдал от боли: солнце немилосердно обошлось с его спиной, кожа побагровела, до нее нельзя было дотронуться. Уже рассвело, когда он провалился в какой-то тяжелый, липкий сон. Снилась огромная площадь, много незнакомых людей, все куда-то спешили. Были в его сне и девушка с пляжа, и шустрый Васька. Почему-то он называл ее мамой...

«Да, нет... Не может быть, — думал Олег утром. — Она еще слишком молода, да и не похож на нее Васька совсем. Хорошо, хорошо, что я не знаю ее имени...»

Через полчаса он поймал маршрутку: «Слышь, мужик, до аэропорта не подкинешь?»

Ужинал Олег уже дома.

— Мариш, а ты знаешь, что такое белый амур?

— Знаю. Это рыба такая, не то сушеная, не то вяленая.

— Надо же, а я вот не знал...