Лена Грейн «Спусковой крючок»

Николаю Ивановичу крупно повезло. Его повесть требовала еще два-три месяца кропотливой редактуры, деньги кончались, а тут подвернулась «приятная халтура». Знакомый попросил выручить, новомодный сценарист сдулся, не может написать и строчки, в сериал нужна история про курортный роман. Всего пару серий. Делов-то! Николай Петрович радостно потирал руки. Сегодня накидаю, до конца недели проработаю. Еще недельку отлежится, а потом можно сдавать. На все про все - месяц. Целый месяц! Да еще аванс выплатили. Как же ему повезло.

Николай Иванович, известный писатель, прозаик, был уже не молод, но все еще умел посверкивать озорными глазами на своих почитательниц, вызывая мление или томление, у кого как, тел или душ. Невысокий, уже нестройный, но, безусловно, обаятельный обладатель «Большой Книги» и лукавой улыбки, жил последние годы уединенно. Начатый роман и незаконченная повесть, все это отнимало его душевные, да и физические силы. Большая идея тяготила, требуя скорейшего выплеска, извержения, полного опустошения. И он писал в угаре до голодных обмороков, потом отсыпался пару дней и опять смело шагал в неуемную стихию создаваемых миров. Банальность безденежья его оскорбляла, но тело требует пищи.

Против всякого чаяния Николай Иванович несколько дней обдумывал сюжет сценария, завязку, развязку, диалоги, характеры. В какой-то момент посчитал, что готов, сел писать. Надо поскорее закончить это и вернуться к своему делу жизни. Он резво накидал первую страницу и завис на одной букве, потом быстро и стыдливо все стер. Пробовал еще пару раз начать и с конца, и с середины, все не то. Тривиально, пошло, поверхностно. Он задумался и понял, что давным-давно он уже не знакомился, не ухаживал за женщинами. Что его тематический резервуар пуст и сух, как древняя египетская потрескавшаяся ваза. Пусто там и темно, крикнешь в нее, а оттуда даже эхо не отзовется, улетело, испарилось, а что время терять, вокруг столько других резервуаров полных живых страстей.

Прошло несколько дней, а дело не шло. Он вспомнил, что местный меценат, предлагал ему целый месяц пожить в его доме на море, на известном курорте. Только вы уж, Николай Иванович, заходите к нам на наши приемы, нам приятно, когда такие известные люди бывают среди наших гостей.

Прошла неделя и Николай Иванович приземлился в аэропорту маленького курортного городка. Он решил, что только погрузившись в жизнь этого места, прочувствовав пространство, воздух, запахи и вкусы, понаблюдав за его обитателями, он нащупает форму и сюжет раскроется, расцветет меткими фразами, сочными диалогами, необычными метафорами. Он прогуливался по набережной, фиксируя острым глазом сценки, разговоры, эмоции. Он заметил на скамейке девушку, которая откровенно за ним наблюдала и подумал, вот оно. Вот дама, которая может стать моей героиней. Он цепким взглядом окинул ее фигуру, отметил красивые густые волосы цвета нордических мифов. Метафоры набежали все и сразу, топчутся, красуются, выбери меня, нет меня. Мелкие черты лица, все в полной гармонии, ни прибавить, ни убавить. Кисти рук подвижные, элегантные. Молода, но не слишком. Классики бы сказали «в самом соку». Им можно.

Обладательницу волос звали Мирослава. Надо сказать, что нордические нотки, так метко подмеченные Николаем Ивановичем, отмечались в профессии ее, в сути жизни, в отношении к мужчинам. Мирослава была исследователем по зову души, психологом по профессии. Именно сейчас она писала диссертацию на тему: «Психологические аспекты раскрепощения либидо и смена ролевой идентификации мужчин на курорте». Диссертация зависла на важном аспекте: что является спусковым крючком для особи мужского пола в неестественных для него местах обитания? Поэтому Мирослава прибыла в эти неестественные места обитания и для нее самой, поскольку воспитана она была в суровой реальности джунглей стеклометалла. Мирослава понимала, что ей нужен объект для наблюдения и тесный контакт с ним. Она провела на набережной всего пять минут, как уже достойный экземпляр нахально изучал ее и прикидывал свои шансы. «Ну, милый, удача летит к тебе в руки», - она легко поднялась и пошла прямо на него.

- Прекрасное море, чистый воздух, как здесь хорошо, не правда ли? Вы приезжий? Осмотрелись уже?

Мирослава с улыбкой сыпала вопросами, не ожидая ответа. Николай Иванович было смутился, но потом, вспомнил про писательский прием - отстранение и, вообразив себя героем своего сценария, смело вступил в опасную игру. Они гуляли по набережной, ели мороженное в кафе, он цитировал Бродского, она рассказывала про свою несчастную любовь, которую оставила в мегаполисе. Стемнело, сходили на танцы, потом луна, дурманящий ночной бриз, он проводил ее до гостиницы. Мирослава бегом вбежала в номер, достала диктофон и целый час наговаривала методично, не упустив ни малейшей детали, механизм спускового крючка. «Объект демонстрирует социодинамическую модель, самоактуализируется, используя матрицу собственных ресурсных стратегий», - закончила она и довольная собой легла спать. Николай Иванович, улыбаясь луне и подмигивая звездам шел не торопясь по песчаному берегу. Там и тут встречались влюбленные парочки, на душе у него было приятное томление, созревание текста, хорошего плотного текста. Он писал почти до рассвета.

Они встречались каждый день и гуляли до поздней ночи, разговаривали. Мирослава отчаянно флиртовала, Николай Иванович честно ей подыгрывал. Обогащенные взаимной имитацией они плодотворно работали по ночам. У обоих дело сдвинулось с мертвой точки.

Конечно, Мирослава еще в первый же день уточнила и про его профессию и семейный статус. Не женат (что правда), преподаватель биологии (биологии? ляпнул не подумав). Она в ответ торопливо скороговоркой: пишу рекламные тексты и люблю фитнес.

Николай Иванович слегка опасался развития событий. Она начала испытывать его на тактильную чувствительность. И он полюбил держать ее за руку. Как во сне, понимая, что надо бежать, но ноги под тобой словно тают, и ты не можешь сдвинуться с места, он не мог остановить это тягучее и знойное наваждение, ежедневные встречи с Мирославой. Да и закончить сценарий надо было. На пятый день знакомства оба понимали, что для чистоты эксперимента нужно идти на жертвы и позволили себе долгий поцелуй на пирсе.

На седьмой день знакомства Николай Иванович пригласил Мирославу к себе. Они вместе готовили ужин, много смеялись, слушали музыку. В доме мецената была неплохая медиатека. Даже танцевали. Все дела отошли на задний план, ей было лень фиксировать и оценивать психологию жестов и слов, ему наоборот хотелось впитывать каждое ее движение, взгляд, улыбку, голос. «Какой красивый дом», - удивлялась она. «Да, мой приятель ко мне так добр», - неуклюже отвечал он. Вечер торопливо сдавал свои позиции. Мирослава пошла искать место, где можно освежиться. Николай Иванович, нервно постукивал пальцами по дивану, где еще хранилась теплота ее тела.

Она вышла из туалетной комнаты, видимо действительно освежилась, и даже вспомнила, что давала себе специальное задание: изучить логово обитания, детали быта, все в копилку, все может пригодится в ее работе. Она тихо зашла в кабинет, на столе пачка бумаги из принтера. Титульный лист прокричал о сценарии под названием «Шальная поездка», затем скромно шепнул: автор - Сурепкин Николай Иванович. И что-то до боли знакомым отозвалось, отскочило в сознании, как пробка шампанского и поплыли названия «Крепость Молвила», «Сатанинские пряди», «А на послевчера мы воскресли» - все ее любимые романы, психологическая проза. Она обернулась, в дверном проеме стоял он, ее кумир. «А как же учитель биологии?» - растерянно спросила она.

Николай Иванович горел лиловым огнем стыда. Да, он виноват, он не биолог, простить его невозможно, он понимает. Но все изменилось. Сначала было просто писательское любопытство, азарт. Да, он писал, писал плодотворно и наполненно.

Вы не вы! Но как же моя научная работа? Она построена на зыбучем песке притворства? Вы смеялись надо мной?

Бог с вами, Мирославочка, конечно не смеялся, ни разу! Но научная работа! Вы не преувеличиваете?

Два года корпеть, мучится, и когда, наконец, факты полными корзинами, все ложь? Вы негодяй! Потрачены последние деньги на этот курортный эксперимент, а вы меня за нос водили! Моя диссертация - полная фикция!

Ваша диссертация? О рекламе?

О психологии! - выпалила она, покраснев до некрасивости.

Мирослава выскочила из дома и пустилась бежать, бежать от досады и злости на себя. Во-первых, она его не узнала. Во-вторых, она с НИМ целовалась. В третьих, он погубил ее диссертацию. И, наконец, он ей уже никогда не поверит.

Николай Иванович в растерянности присел на диван, машинально поглаживая остывшее место, где еще недавно сидела его любимая женщина.