---- 1 ----
Курортный роман не ждали, не загадывали. Вернее, случился неожиданно. Хотя она и взяла с собой в санаторий весь свой гардероб, но больше из тех соображений, чтоб не обременять себя стиркой, а просто переодеваться и все.
Наталья Яковлевна, по профессии хирург-гинеколог, теперь работала начальником Горздравотдела. Мужская, вроде быдолжность, но она справлялась.
В свои 50 лет Наталья Яковлевна имела стройную фигуру, но последние пять лет катастрофически теряла зрение. Это и послужило причиной ухода с любимой работы, и накладывало свой отпечаток на все, даже на походку и манеры.
Но не помещало ей разглядеть в Петр Леонидовиче возможного спутника жизни. Он был старше ее на 15 лет, но выглядел прекрасно, по--молодецки, внешностью похожий на писателя Хемингуэя. Прораб манерами и по профессии, он был общителен, радушный, но с хитрецой. Не упускал случая попить коньячок за счет Натальи Яковлевны.
Будучи, нестесненной в деньгах, она не придавала этому значения, ее не смущала эта современная манера общения мужчины и женщины. Но и демонстрировать на людях это
она не хотела. Поэтому они перестали ходить в кафе,а коньяк пили у нее в номере. Зато когда они приходили вечером вдвоем на танцплощадку, трудно было отвести глаз от этой
пары. Был какой-то особый шик в стиле их одежды, в манерах общения, в той возрастной степенности, за которой еще угадывалась, как говорили в старину, удаль молодецкая, и во взгляде, и в том, как он лихо крутанет ее под аккорд, в танцевальном «па», держа за талию и крепко прижимая ее к себе. И этот прорыв молодости радовал не только их самих, но смотревших на них окружающих. А таких было много. Что-то менялось на танцплощадке, когда приходила эта пара. Возможно, потому, что очень они нравились не только окружающим, но и культмассовику. Завидив их, он сразу же объявлял вальс–бостон.
А в этом танце им не было равных. Когда это все поняли, то перестали выходить на танец, а только любовались исполнением. И вальс- бостон во всей красе им демонстрировала эта изысканная пара. В конце танца, как и полагается, был поклон благодарности и поцелуй руки дамы.
Это был урок хороших манер и вся публика его благоговейно принимала. И как бы не сложилась их судьба потом, ими уже сыграна была положительная роль. Встречая днем их на прогулке по аллеям, раскланивался им народ.
Молва, как водиться, поженит и разлучит. И за короткий санаторный срок иные проживают жизнь. Но каждый вот такой вот случай учит: пусть даже на короткий миг курортного романа, к гармонии стремись. А будет ли продолжение?! И будет ли оно таким же радостным, или встречей на раз… Никому не ведомо.
---- 2 ----
Он принимал ее в загородном доме, который строил сам. Долго водил ее по комнатам, по этажам, по «закуточкам» не достроенного дома, заглядывали на окрестности из каждого возможного, в будущем, окна. И зачем им это надо было, ведь хотели они совсем другого. И добрались сюда, в загородные окрестности, томились желанием дождаться момента, когда останутся только вдвоем.
Она то просто из любопытства, как это бывает. Сейчас она проживала такой период – познать себя в различных ипостасях. И даже в такой – быть желанной. Он же искренне обожал ее, стремился к ней, восхищался ею. Но она трезво смотрела на все происходящее и осознавая ситуацию, как нечаянную, скоро проходящую радость. Он же готовил дом к встрече с ней. Убрался, приготовил ужин, и даже нарвал букет соседской, белой сирени.
Чтобы уподобиться ему в возвышенности чувств, она не отказалась от предложенной им к ужину рюмочки, и после нее, ей легче стало переносить его неотрывный восхищенный взгляд. Но что –то не складывалось. Видно не хватило кого-то ее огонька. Да и откуда ему было взяться. Это был не ее мужчина. Она просто позволяла ему быть рядом с ней, смотреть на нее, держать ее за руку. Но вальс—бостон не звучал, и не было публики.
И, даже решив перед сном помыть ноги, она позволила сделать это ему. В каком-то фильме она видела, что по мусульманскому обычаю в первую брачную ночь жених, раздевая невесту, омывает ей ноги, нежно лаская стопы. Такой сексуальальный обряд. Учитывая возраст этих случайных, друг для друга, мужчины и женщины, о первой брачной ночи они могли б уже успеть и позабыть, но нежности хватило и сейчас, особенно у него. Он был в состоянии любодеяния, что может быть грешно, но не наказуемо. Она ему безумно нравилась, и он ничего не мог с собой поделать. Она же осознано, из любопытства, прелюбодействовала. Без любви предавалась ему, без огня и пламени, не теряя рассудка. И ей не нравилось это состояние, и она чуть–чуть злилась, а не наслаждалась.
Их примерило утро, когда померкли краски возбужденья. Желанья поутихли, и сон сморил. Она, проснувшись, позвала его чуть слышно. И он пришел, но не один. И завтрак он принес с собою. От этого вниманья казался другом навсегда. Но вот пришла пора им расставаться. Без сожаленья и упреков, но и без радости. Она вдруг поняла, что больше это с ними не повториться никогда. И встречей лишь на раз она свидание их, и всю их встречу нарекла.
