Они встретились на ялтинской набережной в тот самый утренний час, когда солнце еще не столь жарко, а легкий бриз несет с моря соленую свежесть. Он – плотный широкоплечий мужчина лет сорока, в синей «гавайке», с чурчхелой в одной руке и с бутылкой пива в другой. Она – уже не слишком молодая, но все еще привлекательная брюнетка в коротком топе и простой легкой юбке. Проходящие мимо отдыхающие мужского пола с интересом поглядывали на даму.
Пытливый наблюдатель мог заметить, что встреча эта для обоих ее участников была чрезвычайно неожиданной и ошеломительной. Женщина практически выронила чемодан, а мужчина могучим глотком прикончил остатки пива в бутылке.
- Куприна, ты как здесь?! На работу в Крым перебралась?!
- А что сразу на работу? - возмутилась дама, нервно протирая солнцезащитные очки. – Я что, как все люди просто отдохнуть не могу? И что это вы, товарищ капитан, тут забыли?
- Так это. Крым-наш. Мне в управлении путевку льготную по распределению выделили. На одного. Я в Турцию правда хотел с семьей, но тут вот…
Мужчина заулыбался.
- Неужели тебе тоже путевку от профсоюза дали?
- А не ваше дело! Не на службе!
- Справедливо. Куда путь держишь? Давай поклажу помогу понести.
Женщина неожиданно обессиленно присела на чемодан и закрыв лицо руками разрыдалась.
Ее смущенный собеседник неловко оглянулся по сторонам.
- Куприна, ты чего?! Ты это… Прекращай давай. Смотрят же все! Что стряслось-то?
- Ни на каком я ни на отдыхе, - донеслось сквозь всхлипывания. – Джафар, скотина, подставил. Езжай говорит в Ялту, я там с Сашей обо всем договорился. Приедешь, в «Интуристе» поработаешь, деньгу заколотишь и отдохнешь заодно. Я как дура сорвалась. Приезжаю, а Саша этот с ухмылочкой мне заявляет, что вакансии в «Интуристе» закрыты, но по основным направлениям дикая нехватка кадров.
- То есть по вызовам кататься?
- Ага, «Симферополь-Гурзуф Трофи»… Я - скорее бежать. Теперь денег только обратно до Питера. И то впритык. Куда идти – ума не приложу.
И еще сильнее сотряслась в рыданиях. Капитан сочувственно смотрел на вздрагивающие плечи и хмурился.
- Ну ка, вставай.
Он решительно потянул плачущую женщину за локоть.
- Давай свой чемодан и пошли.
- Куда?!
- Как куда?! В полицейское логово конечно. Думаешь я тебя, Куприна, в Питере гоняю, а тут с рук сойдет? Пошли, пошли. И слезы вытри уже. Вот чурчхела. Ешь – вкусная. Я только чуть-чуть откусил.
II
Полицейским логовом оказался маленький симпатичный пансионат без вывески за высоким забором. В вестибюле за стойкой обнаружился скучающий портье с холодным взглядом профессионального цербера.
- Вот, - заявил Капитан, бухая на мраморный пол тяжелый чемодан и утирая пот, - жена нежданно нагрянула. Даже не предупредила. Как бы нам вопрос с ее устройством решить?
Неожиданный визит супруги портье не удивил. Он моментально высказался в том духе, что женщины непредсказуемы. Бывает, что не только жены, но и сразу по две дочки приезжают, племянницы, троюродные сестры. И конечно вопрос с устройством моментально разрешится, для чего потребуется в первую очередь паспорт супруги.
Капитан интимно ухватил портье за плечо и уволок в сторонку.
- Слушай, дружище. Она у меня ревнивая до ужаса. Решила, что шуры-муры тут развожу, кинулась проверять сломя голову. Так спешила, что в аэропорту чемоданы с кем-то перепутала. Документы у нее в багаже остались. Ты уж меня выручи, а я не забуду.
Искуситель демонстративно выудил толстый бумажник и вопросительно взглянул на портье.
Вскоре женщина оглядывала уютный двухместный номер.
- И что все это значит? – робко поинтересовалась новая постоялица пансионата.
- Это значит, что сейчас ты разберешь свой чемодан, примешь душ, переоденешься, а потом продолжим объяснения.
- И тихо мне тут! – прикрикнул Капитан, видя, что собеседница пытается возразить. – А не то кругом и шагом марш на вокзал! В аэропорт… или как ты там домой добираться хотела.
Приблизительно через полтора часа пара уже сидела в одном из многочисленных ялтинских ресторанчиков. На столе ароматно дымился шашлык, стояли вино и фрукты.
- Ну, за встречу, - провозгласил Капитан.
Дзинькнули бокалы.
Женщина, потягивая вино, смотрела на мужчину испытующе.
- Ну давайте, товарищ капитан, объясняйте, - поторопила она, - а то пока у меня у меня складывается впечатление, что меня снимают.
- Так, Куприна, зови меня просто – Капитан. И давай на брудершафт выпьем!
Они выпили на брудершафт. От вина щеки женщины порозовели. Во взгляде прорезалась дерзость.
- Ну хорошо, Капитан. А ты не боишься посреди Ялты с питерской путаной пить? Вдруг увидит кто.
- Я не с путаной пью, а с землячкой, оказавшейся в трудной ситуации, - парировал собеседник.
- Так и скажешь жене, если что, или в Службе собственной безопасности?
- Так и скажу, - пожал плечами Капитан.
- И что тебе, отчаянный, от меня нужно? Кстати, можешь мне налить.
- Ты такая странная, Куприна! – удивился Капитан, подливая вина в бокалы. – Вот ты, которую я уже три года чуть ли не каждый вечер наблюдаю по работе, сидишь посреди курортной набережной на чемодане и ревешь. Мне что нужно было развернуться и уйти?
- Да какое тебе дело?!
- Да никакого. Но это как-то не по-человечески. Ты в Крыму бывала раньше?
Женщина покачала головой.
- И я нет. Вот мы тут с тобой встретились два питерца…
- Я с Вологды…
- Ну хорошо, но все равно. Встретились двое здесь, в первый раз, и у одного из нас проблема. Мимо пройти – судьбу гневить.
- И что предлагаешь?
- Ты это, только чего не подумай. В общем я предлагаю тебе неделю полноценного отдыха. Со всеми делами: море, солнце и песок. Я плачу.
- А я чем расплачиваюсь? Как всегда, натурой?
- Тебе не стыдно, Куприна? У тебя такая фамилия благородная! Твой однофамилец «Даму с собачкой» написал, а ты!
- Это Чехов написал.
- Тоже писатель? Ну, в общем, никакой натуры. Считай, что мне скучно куковать тут одному, а тут раз и ты. Есть с кем пообщаться. Ну, согласна?
- А не пожалеешь?
- Чего?! Эй, девушка. Еще бутылочку молодого крымского!
- А купаться ночью будем?!
- Да легко.
- Ну, считай уговорил. Но с тебя холодное шампанское.
III
Это была самая обычная курортная неделя. Капитан со своей компаньонкой вставали с рассветом и сразу отправлялись на пляж, где в самые приятные утренние часы нежились на солнце. Капитан с разбега кидался в море и долго плавал саженьками. Его спутница заходила в воду максимум по грудь и от предложений Капитана научить ее плавать решительно отказывалась.
Однажды он все-таки коварно подкрался сзади, схватил ее и, невзирая на визги и брызги, потащил в морскую пучину. Насилу удалось уговорить его смилостивиться.
Экскурсии по историческим местам Капитана, как выяснилось, не слишком привлекали, но ради спутницы он делал исключение и позволял увлечь себя то на Пушкинскую аллею, то в музеи. Правда посещение комбината «Массандра» привело его в полный восторг.
Как-то раз Капитан заявил, что быть на юге и не отведать настоящей чачи – преступление против человечества. Так они оказались в каком-то уютном подвальчике, оформленном в грузинском стиле. Чача превзошла все ожидания.
- Куприна, вот скажи, ты Президента одобряешь? - допрашивал раскрасневшийся Капитан. – Вот что ты молчишь? Тянет мужик страну, тянет. А ему палки в колеса вставляют, всякие.
В ответ спутница заявила, что про Президента ничего плохого сказать не может, а вот среди депутатов попадаются разные козлы, которые без штанов превращаются в свиней. А еще был один оппозиционный политик, который заставил ее раздеться, надеть маску Сталина, и хотел отхлестать плеткой.
Почему-то Капитана этот разговор взбесил и он рявкнул, что политику этому он плетку засунет в одно место, и если Куприна даст свидетельские показания, засадит его на тысячу лет и два дня, до самого Светопреставления.
Как добрались в этот вечер до пансионата, они не помнили.
Но особенно хороши были ночные купания под звездами, у теплого южного моря. Здорово было опуститься разгоряченными телами на песок, смотреть в бездонное небо и долго молчать перед лицом этого величия.
А потом был последний вечер истекающей недели. Был купленный авиабилет до Питера. Был берег ночного моря. Были он и она. Женщина вышла из воды легла рядом с мужчиной и положила голову ему на плечо.
- Ты не думай, - сказала женщина. – Я не расплатиться с тобой хочу.
Капитан молчал, но она чувствовала, как он напрягся.
- У меня в первый раз в жизни такое время, когда я ни о чем не думаю, когда обо мне заботятся. И это ласковое море, которого я может больше и не увижу. И…просто хороший, надежный мужчина, которого я могла бы полюбить, но никогда это не сделаю. Это как коротенький отрезок совершенно иной жизни, которой у меня никогда не будет. Так глупо не поставить в этом отрезке самую логичную точку. Если ты не захочешь целовать меня – я пойму.
Она говорила все это и думала, что если он прямо сейчас оттолкнет ее, то внутри у нее все разорвется от горя и разочарования.
Он не оттолкнул. И губы его были теплыми и солеными.
IV
В аэропорту было многолюдно. Люди прилетали и улетали. Одни – полные надежд, другие – удовлетворенные или разочарованные. Мужчина и женщина стояли у стойки регистрации, стараясь не соприкасаться и не глядеть друг на друга.
Она подняла голову и улыбнулась.
- Еще раз спасибо тебе. Ты замечательный, правда! Ни о чем не думай и не сожалей.
- И не собирался, - заверил Капитан.
Она почему-то ждала, что он попросит ее позвонить по прилету. Но он ничего не просил, просто стоял и улыбался одними губами. Такими теплыми.
- Мне пора, посадка, - она мимолетно коснулась его плеча и решительно пошла прочь, вместе со своим несуразным чемоданом.
- Скоро увидимся, - крикнул он бодро вслед. Она вздрогнула как от удара, а он подумал, что нужно сегодня непременно заглянуть в тот грузинский подвальчик, где им было так хорошо с Н.А. Куприной, 1983 года рождения, уроженкой Вологды.
Он так и сделал. Безумно напился, до самого рассвета сидел в одиночестве на прибрежном песке, и бормотал себе под нос: «Симферополь – Гурзуф Трофи…». «Не думай и не сожалей», - ласково шептали в ответ волны. И это было правильно.
