Изображение: фрагмент иллюстрации Джесси Уилкокс Смит "Семь возрастов детства"
Елена Мельникова, г. Екатеринбург
Майка смотрит в окно, упираясь в стекло кончиком носа. Стекло обжигающе холодное, поэтому очень скоро и Майкин нос начинает мерзнуть. А вот щеки, наоборот, пылают.
Майке 14 лет. Она влюблена в Стаса из десятого класса, но как сказать ему об этом, она не знает. И вообще, нужно ли говорить?
Она спрашивала у Светки, но та сказала, что Стас должен сам подойти к Майке и предложить ей дружбу. А раз он этого не делает, значит, Майка его не интересует. Но Майка считает иначе.
— Эй, ты чего в темноте сидишь?
В кухне появляется мама и зажигает свет. Майка, щурясь, отходит от окна. Разговаривать ей не хочется. Мама умеет слушать, но когда Майка рассказывает ей про Стаса, мама начинает смеяться. Или переводит разговор на другую тему, давая дочери понять, что ей надоело слушать про Стаса. Майка дуется.
Мама пьет чай и рассуждает о своем, о том, что Майке совершенно неинтересно, — о зонтике, у которого сломалась спица, о картошке, которую нужно успеть выкопать, пока не зарядили дожди, о приснившемся прошлой ночью кошмаре. Майка слушает вполуха и думает: «Господи, ну кому это интересно? Наверно, мама никогда не любила так, как я».
— Иди погуляй с Лаки, — советует мама, заметив, что дочь меланхолично разглядывает узор на обоях.
Она объясняет Майкину задумчивость и безразличие к делам семейным нехваткой витаминов в организме. Считает, что Майке нужно чаще гулять на воздухе.
Майка одевается, берет мамин зонтик со сломанной спицей и выходит на прогулку с ньюфаундлендом Лаки.
С Лаки у нее полное взаимопонимание. Он может часами стоять на одном месте, задумавшись о своих собачьих делах. Он страшный лентяй. Майке это нравится.
Каждый вечер она направляется к дому, где живет Стас, и наблюдает издалека за окном его комнаты и подъездом. Она стоит так часами в надежде увидеть Стаса выходящим из дому. Или, на худой конец, его силуэт в окне. Иногда ей везет, иногда нет, но Майка не отчаивается и следующим вечером снова плетется во двор.
Лаки стоит возле ее ноги. Он не понимает, чего ждет его маленькая хозяйка, но ждет с нею вместе. Постояв, садится. Затем ложится на землю, иногда даже засыпает. А Майка трет усталые глаза и не отрываясь смотрит во двор.
Она замечает, что глаза ее видят хуже, чем раньше, но ей радостно, ведь она впервые в жизни жертвует чем-то ради любви, пусть даже собственным зрением.
Думать, что когда-нибудь эта жертва не будет оценена, ей не хочется. Майка еще не знает, что такое, когда твоя любовь не нужна. И все жертвы — тоже.
Сегодня Майка снова приходит на привычное свое место — на тропинку возле бойлерной. Здесь темно, и кругом растут рябины — можно легко оставаться незамеченной. В то время как дом Стаса отлично просматривается из ее укрытия.
Майка прячет ладони в карманах пальто, притопывает на месте. Холодно-то как — жуть! Но стоять тут она намерена еще долго. Окно комнаты Стаса — теплый желтый квадрат, размеченный легкой паутинкой белого тюля. Майка тонет глазами в этом желтом тепле и думает, что еще никто на земле не любил так, как она.
Ей сегодня везет — хлопает дверь его подъезда, и выбегает он. Выскакивает, как мячик. Куда-то торопится.
Майка тяжело дышит, потому что волнуется. Глаза ее наполняются бисеринками слез. Смотреть на Стаса так же больно, как на солнце.
Лаки, услышав тоненькие всхлипы Майки, поднимается, втягивает носом воздух, напрягает слух: что случилось? что я пропустил? кто тебя обидел?
Майка топчется на тропинке. Ей нельзя теперь уйти — необходимо дождаться, когда Стас вернется. Видеть его — такое счастье! Даже если украдкой. Каждую встречу с ним Майка описывает в своем дневнике. Когда она гуляет с Лаки, мама читает ее дневник, но Майка об этом не подозревает. Маме стыдно читать, но она все равно регулярно вынимает дневник из нижнего ящика Майкиного стола и пробегает глазами строчки, старательно выведенные полудетским почерком, пропуская долгие, на несколько листов описания встреч со Стасом. Мама панически боится того, что Майка свяжется с дурной компанией...
Стас возвращается. Майка снова пускает слезу, но тут же резко смахивает ее и невольно делает несколько шагов вперед. По левую руку от Стаса идет какая-то девушка в белой шапке!
Они долго стоят возле подъезда. Майка не слышит, о чем они говорят. Слезы быстро высыхают на ветру, но щекам становится холодно. Холод спускается ниже — к ладоням, к ступням, к сердцу. Заполняет собой все Майкино существо. Искусанные губы солонеют от крови и слез. Становятся мягкими, как пластилин.
Стас уверенно приближается к незнакомке в белой шапке, берет ее за плечи и что-то объясняет, не спуская глаз с ее лица. Она слушает, не шелохнувшись, только руки не знает, куда девать, — то сунет в карманы, то спрячет за спину. Наконец неуверенно кладет их ему на талию — и успокаивается.
Они нежно целуются, а Майка корчится за бойлерной, зажимая себе рот, чтобы не взвыть. Приседает на корточки в бессилии и отчаянии. Лаки обнюхивает ее горестное лицо, пробует на вкус ее слезы. Они такие же, как то лекарство, «Регидрон», которое давала ему однажды большая хозяйка, когда он приболел.
Стас с девушкой скрываются в подъезде. Дверь за ними захлопывается, и этот громкий звук напоминает рыдающей Майке выстрел...
Мама замечает ее заплаканные глаза и спрашивает:
— Что, Стаса сегодня не видела?
Майка моет Лаки лапы в тазике: окунет одну, побулькает в воде, встряхнет, высушит полотенцем, затем переходит к другой.
— Я люблю его, — просто объясняет Майка.
Она снова принимается плакать, привалившись к стене. Воспользовавшись ее замешательством, Лаки с двумя невымытыми лапами убегает в комнату.
Мама терпеливо выслушивает Майкин рассказ. Ей хочется спросить: «Ну а что такого страшного-то случилось? Ну, увидела ты его с девушкой, так ведь он тебе никто, ты даже с ним не знакома, чего же реветь-то?»
Но вместо этого сводит брови к переносице, как обычно при разговоре с Лаки, если он пустит лужу на пол, и говорит:
— Все еще будет, Майка, не расстраивайся. Тебе всего 14. Вот увидишь, скоро ты забудешь Стаса. Это всего лишь первое твое увлечение. А в жизни еще столько разочарований будет. Но и любовь взаимная, настоящая — тоже. Ты себя побереги, не растрачивай на мелочи...
Майке хочется закричать, что вот это и есть самое настоящее, что это не мелочь, а первая ее любовь...
А мама снова переводит разговор на другую тему. Тогда Майка с силой пинает тазик с водой, в котором мыла лапы Лаки. Вода разливается по полу.
Через пять лет Майка выйдет замуж за молодого актера. После двух лет супружеской жизни он бросит ее с маленькой дочкой на руках и уедет покорять Америку. А Майка останется одна в большом и чужом городе, будет учиться в институте и работать секретаршей, чтобы оплачивать няню для ребенка.
Пройдет еще десять лет, и она, устав от неудачных романов, от мужчин, которые воровали ее молодость, силу, нежность, деньги и ничего не могли дать ей взамен, от внутреннего одиночества, безденежья и постоянных проблем с работой, вернется в город своего детства, к маме. Узнает, что Стас разведен и работает водителем автобуса.
В ней не останется ничего от той, 14-летней Майки. Но она купит собаку породы ньюфаундленд и назовет ее Лаки.
И однажды, найдя свой старый дневник, страницы которого все еще будут пахнуть духами, которые она тайком брала у матери, и той пастой с ароматом клубники, который она так любила, Майка вдруг возьмет Лаки на поводок и направится в местечко возле бойлерной, где когда-то проводила долгие часы своего детства. Где она была Майкой влюбленной, Майкой страдающей.
Окно его комнаты будет так же сиять ровным согревающим желтым светом, только узор на белом тюле будет уже другой. И ощутив влагу на своих щеках, Майка вдруг вспомнит тот далекий вечер, благодаря которому она впервые узнала, что любовь может причинять боль, вспомнит Стаса, целующего другую, свои губы, соленые от крови и слез, мягкие, как пластилин. И поймет, что жизнь для нее кончилась именно в тот самый вечер. А то, что было потом — мимолетный брак, опустошающие встречи с разными мужчинами, зажигающие лишь на время, —
все это было лишь попыткой вновь научиться жить, как в 14 лет.
Когда не нужно ухаживаний, цветов и красивой лжи, чтобы влюбиться. Когда совершенно не важно, есть ли машина у твоего избранника и каков его ежемесячный доход. Когда так легко дожидаться встречи с ним под проливным дождем, в лютый холод или грозу — не сожалея об этом, не испытывая неловкости и не задумываясь о том, как ты выглядишь со стороны. Просыпаться от счастья, а не от трели будильника. Плакать от избытка чувств, от нежности или просто так — потому что вдруг до боли становится радостно оттого, что ты есть. И будешь. И в каждой мелодии, в каждом солнечном зайчике, скользнувшем по стене над кроватью, в каждой звездочке в окне узнавать свою любовь...
