Текст: ГодЛитературы.РФ

Фрагмент книги и иллюстрации предоставлены издательством

Версаль не случайно ассоциируется с роскошью и утонченностью. Именно здесь создавалось то, что и много лет спустя называется «парижским шиком», - хотя он располагается не так уже близко (больше 20 км) от Парижа.

А еще он ассоциируется с частной жизнью французских королей. И это важнее шика. Потому что, несмотря на все успехи исторической науки, разрабатывающей классовый подход, «школу анналов» и т. д., простых читателей по-прежнему интересует «альковная история». Такой интерес можно заклеймить «обывательским», но всё-таки лучше признать: в условиях абсолютной монархии от перепадов настроения монарха и просто его самочувствия тоже много что зависит. А эти факторы как раз и определяются не в последнюю очередь его альковной жизнью. Которая была очень разной: Людовик XIV оставил 21 незаконнорожденного отпрыска от разных любовниц, а его династический внук Людовик XVI четыре года не мог зачать законного.

Два французских исследователя пишут об этом строго, как и подобает ученым… но всё-таки элегантно, как и подобает истинным французам. C'est Versailles!

Мишель Верже-Франчески, Анна Моретти. «Эротическая история Версаля (1661—1789)»

Пер. с французского А. Смирновой

СПб., Издательство Ивана Лимбаха, 2019

Фрагмент главы «Прекрасная Индианка»

Двор переезжает в Версаль

Людовику так нравится в Версале, который он явно предпочитает Лувру, что в его голове созревает мысль переселиться туда окончательно. Сорок лет — возраст вопросов, сомнений, переоценок. Людовик XIV становится похож на канатоходца. И в искусстве эквилибристики королю нет равных. «Как я ни набожен, но все же я — мужчина», — говорит мольеровский Тартюф в 1664 году, когда начинается процесс Фуке. «Хоть я король, но все же я — мужчина», — может сказать про себя Людовик на пороге сорокалетия.

Версаль растет, хорошеет, богатеет. В северо-западной части парка, в полулье от замка, воздвигнут Фарфоровый Трианон. Он построен по проекту Лево для госпожи де Монтеспан — доказательство любви к фаворитке. Всё здесь проникнуто экзотикой, чем-то нездешним, как если бы Франсуаза-Атенаис одним своим присутствием могла переносить суверена в иные края — редчайшая привилегия, дарованная весьма немногим искушенным в искусстве любви женщинам. Это «маленький дворец необыкновенной конструкции, удобный для того, чтобы провести здесь несколько часов в день теплым летом». За шесть месяцев 1670 года Фарфоровый Трианон словно вырастает из земли «вместе с цветами и деревьями» (Андре Фелибьен, историк искусства). Павильон украшен в китайском стиле — так, как дворцы Поднебесной описывали миссионеры-иезуиты. Госпожа де Монтеспан может заставить короля воспарить, унестись далеко от его подданных, от будничных дел и проблем. Будучи весьма требовательной к окружающей среде (когда и понятия такого — «экология» — еще не существовало), Франсуаза-Атенаис заботится о здоровье; она желает видеть небольшие павильоны для приготовления королевских угощений. Один — для легких блюд, второй — для конфитюров, третий — для протертых супов, закусок и «блюд, подаваемых после закусок»; в четвертом нарезали фрукты и накрывали столы для принцев и придворных.

Во дворце, облицованном бело-синими фаянсовыми плитками из Делфта, Руана, Лизье, Людовик проводит счастливые часы с госпожой де Монтеспан в окружении амуров, украшающих балюстраду и кровлю, и птиц в натуральную величину. Павильон с фарфоровыми изделиями из Парижа и Сен-Клу напоминает китайскую пагоду. К центральному салону примыкали «апартаменты Дианы» и «апартаменты Амура».

Франсуаза-Атенаис безмерно счастлива. Бесчисленные празднества чередуются с изысканными обедами; клумбы — настоящий ковер из цветов, какие обычно дарят женщинам их поклонники. Левкои, анемоны, туберозы, испанский жасмин (какое оскорбление для Марии Терезии!), померанцы — истинное наслаждение для зрения и обоняния. Еще больше чувственности жилищу прибавлял Кабинет ароматов, который распорядился устроить Людовик XIV для торжествующей фаворитки. Весь двор восхищается благоухающими цветами и запахами, сравнимыми разве что с нежным ароматом самой Франсуазы-Атенаис. Волшебное, сказочное место, оно создано оберегать гармонию, которая царит в отношениях короля и госпожи де Монтеспан.

Дворцовый ансамбль растет. Вокруг него благоустраивается и деревушка Версаль: это уже не тихое, сонное поселение, теперь там бурлит жизнь. В 1677 году тридцатидевятилетний король, по-прежнему деятельный и энергичный, решает открыто сообщить о своем выборе: отныне Версаль станет его главной резиденцией. Работами руководит Жюль-Ардуэн Мансар. Прежняя терраса Лево исчезла, уступив место Зеркальной галерее: 73 метра в длину, 10 в ширину, 17 окон, столько же расположенных против каждого окна зеркал.

Дворец приобретает завершенность: южное (1678–1682) и северное (1685–1689) крылья. У подножия огромного — 570 метров в длину — фасада раскинулись цветущие сады. Версаль — гигантская строительная площадка, самая крупная, самая дорогостоящая: Большой квадрат дворцовых служб (1682–1683); два министерских крыла; Большая и Малая королевские конюшни (1679–1682), в первой стояли лошади для верховой езды, во второй — экипажи, упряжные лошади и кареты. Все работы велись под неусыпным наблюдением Кольбера, чрезвычайно гордого Нимвегенским мирным договором (1678), ознаменовавшим зенит власти Людовика XIV.

Сорокалетнего короля именуют Людовиком Великим. Иезуитский коллеж в Париже становится коллежем (будущим лицеем) Людовика Великого.

6 мая 1682 года двор окончательно перебирается в Версаль.

Любовные зелья

Однако времена настают смутные и беспокойные. В разгаре «дело версальских отравительниц», или «дело о ядах». В год подписания славного Нимвегенского мирного договора госпоже де Монтеспан тридцать семь лет. Она все еще красива, но короля покорила одиннадцать лет назад, когда ей было всего двадцать шесть. После восьми родов ее изящные бедра стали грузными и полными, некогда осиная талия расплылась. Прежде такие твердые, округлые соблазнительные груди сделались рыхлыми и тяжелыми. Да, госпожа де Монтеспан умна и образованна, дружна с интеллектуальной элитой. Но ее увядающей красоте и острому уму не хватает главного: сердца.

В апреле 1675 года потрясенный публичными проповедями Боссюэ и Бурдалу , гневно клеймившими с кафедры этот двойной адюльтер — вызов, брошенный Богу Всехристианнейшим королем, Людовик вынужден удалить от себя красавицу, чтобы «причаститься на Страстной неделе».

Но красота маркизы влечет его больше, чем проповеди епископа… Госпоже де Монтеспан довольно быстро дозволяют вернуться в Версаль. Людовик вновь увидел Франсуазу-Атенаис в обществе строгих и серьезных придворных дам. Как рассказывает маркиза де Келюс, он «незаметно» позвал ее из окна; они долго беседовали, плакали и говорили друг другу то, что принято говорить в подобных случаях; затем сделали глубокий реверанс этим почтенным матронам и удалились в другую комнату. В дальнейшем последовало рождение герцогини Орлеанской (1677) и графа Тулузского (1678), любимого сына короля.

«Причащение на Святой неделе» в апреле 1675 года не положило конец прелюбодеянию, о котором все знали и с которым мирились. Франсуаза-Мария де Бурбон, мадемуазель де Блуа, будущая герцогиня Орлеанская, появившаяся на свет в 1677 году, была официально признана королем в 1681 году, как и Луи-Александр де Бурбон, граф Тулузский, будущий адмирал Франции, родившийся в 1678-м.

Франсуаза-Атенаис, придворная дама, старшая фрейлина королевы, получившая титул герцогини (1679), была уязвима лишь с одной стороны — она понимала, что увядает, ведь в те времена женщина на пороге сорокалетия уже начинала стареть. Госпожа де Монтеспан испытывала страх. Разве в 1656 году в Париже знаменитую Нинон де Ланкло не называли старой куртизанкой, имея в виду, что своим ремеслом она занимается без малого двадцать лет? Удерживая короля только силой чувств, Франсуаза-Атенаис не могла не понимать, что ей осталось немного, что она обречена.

В 1679 году, когда началось «дело о ядах», имя Франсуазы-Атенаис упоминалось многократно. Убить короля было бы абсолютным безумием. Если бы Людовик умер, ей пришлось бы уйти в монастырь. Но мысль всецело подчинить его себе при помощи приворотного зелья или какого-нибудь волшебного напитка казалась соблазнительной. XVII столетие, Великий век — это еще и век сверхъестественного, век алхимиков, колдунов и отравителей. В 1676 году на Гревской площади за то, что убила своего отца и братьев, была казнена маркиза де Бренвилье . Несчастная! Маркиза утверждала, будто братья изнасиловали ее, когда ей было девять лет…

12 марта 1679 года арестована ла Вуазен . Генерал-лейтенант Ла Рени, глава полиции Парижа, разумеется, не стал слушать «ведьму», которая пыталась обвинить ослепительную фаворитку в преступлении против короля. Зато он не сомневался, что госпожа де Монтеспан, желая добиться его благосклонности, прибегала к магическим обрядам. В 1668 году красавица начала водить сомнительные знакомства с колдуньями. Если верить слухам, едва появившись в жизни короля, Франсуаза-Атенаис, желая привязать его к себе и устранить возможную угрозу со стороны нежной соперницы Луизы де Лавальер, принялась использовать средства, возбуждающие половое влечение. Состав у этих приворотных зелий был тошнотворным: менструальная кровь, молодая жертвенная кровь, различные отвары трав. Тогда же прошел слух, будто госпожа де Монтеспан появляется на так называемых черных мессах: их участники на голом животе, как на алтаре, приносили в жертву новорожденных младенцев!

Людовик XIV осознал, что любовница, которой он дорожил на протяжении четырнадцати лет (1667–1681), удерживала его с помощью колдовских зелий. Интендант финансов Кольбер, военный министр Лувуа и глава парижской полиции Ла Рени были единогласны: все должно сохранить в тайне. Король принимает решение прекратить дело не во имя любви к маркизе, но ради памяти об этой любви.

Последняя их встреча, которую устроил Лувуа, оказалась весьма бурной. Дабы в корне пресечь досужие сплетни, Франсуазе-Атенаис дозволено остаться при дворе. Десять лет спустя она удалится в кармелитский монастырь Святого Жозефа. Пятьдесят лет — так называемый канонический возраст, когда, согласно церковным канонам, женщине дозволяется стать служанкой кюре, поскольку к этому времени наступает менопауза…

Она скончалась в 1677 году в возрасте 66 лет на термальном курорте Бурбон-л’Аршамбо, где находилась на лечении. Ее последние годы прошли в молитвах.