Эту шатенку с серыми проникновенными глазами Алеша увидел дня через два после приезда. В просторном зале столовой пансионата стоял нескончаемый гул, и неулыбчивые разносчицы катали между рядами трехэтажные тележки с разными блюдами. Девушка сидела за соседним столиком прямо напротив Алеши в компании двух накрашенных бабушек и худощавого лысоватого мужчины средних лет. Мужчину Алеша заприметил ещё раньше, в первый же день, когда вышел из своего корпуса - уж очень тот походил на одного известного писателя. Алеша в своё время даже прочитал пару его книжек. "Вот бы поговорить!.." Писатель энергично расхаживал туда-сюда по крыльцу, как загнанный в клетку зверь, и раздраженно говорил кому-то в трубку:
- Да тебе-то какая разница?!..
Узнавать, тот ли он самый или нет, молодой человек не решился.
... В облике девушки как будто не было ничего особенного: в цветастой блузке, с темно-русыми волосами, стянутыми в пучок, она что-то увлечённо рассказывала соседкам, чуть-чуть приподнимая в изящном жесте кисть руки с коричневым плетёным браслетиком. Но нечто неуловимое чудилось в её взгляде, который она нет-нет, да и бросала на Алёшу, - какое-то ласковое сочувствие, понимание, участие. У молодого человека замирало сердце от этих мимолетных взглядов, он смотрел на девушку не отрываясь и, возможно, впервые в свои двадцать пять по-настоящему любовался чудесными лучистыми женскими глазами, мягкой улыбкой, легким движением плеч...
Бабушки встали из-за стола и пошли к выходу. За ними следом поднялась и шатенка. Писатель рассеянно допивал чай.
"Она уже обратила на меня внимание! - с волнением думал Алеша. - Может, подойти к ней? Но где? Здесь, в столовой? Тут столько людей! Это невозможно!"
После завтрака Алеша решил прогуляться по пансионату, втайне надеясь на случайную встречу. Он шёл по дорожке, окружённой уходящими в небо соснами, стоящими почти вплотную друг к другу. Солнце весело пробивалось сквозь высокие кроны, все светилось радостью погожего летнего дня. Уже издалека был слышен гомон детских голосов. На площадке, где располагалась сцена в виде небольшой деревянной избушки, проходили подвижные игры. Ребятишки стайкой носились за девушкой-аниматором в голубом воздушном платье феи, а вокруг толпились их мамы, бабушки и просто отдыхающие, любуясь на детей.
- А сейчас мы разделимся на две группы!.. Первая группа - Одуванчики! Кто хочет быть Одуванчиком?
Алеша сошел на боковую дорожку и в самой глубине парка, напротив странной раздваивающейся сосны с короткими сухими нижними ветками, увидел на скамеечке свою шатенку. Она была в темных шортах и белой маечке, в серых кедиках, волосы были распущены и мягко ниспадали на плечи. Оторвавшись от книжки, девушка внимательно и как будто с интересом и ожиданием поглядела на молодого человека.
У Алеши на мгновение зашлось дыхание. Он попытался улыбнуться и, потупив взгляд, прошёл мимо.
Вот тебе и встретились! А ведь она так смотрела! Никто никогда так на него не смотрел! «Я ей нравлюсь, это точно! -думал Алеша. - Но что же мне делать, что делать? Вернуться? Нет, нельзя!..»
По невысокому склону, сплошь усыпанному черникой, скользила тропинка, ведущая к берегу Финского залива. Вот и мостик через узенькую бойкую речушку. Дальше начинался пляж, и приходилось поминутно останавливаться, чтобы вытряхнуть песок из сандалий.
Впереди, в двадцати шагах, расстилалась морская гладь. Здесь было совсем неглубоко, и волны, которые все же появлялись при сильном ветре, лишь мягко гладили прибрежный песок, лениво наползая на него прохладными языками. Можно было бесконечно наслаждаться широким простором, столь неожиданно открывающимся гостю после блуждания по густому сосновому бору, но Алеше, увы, было не до красот...
На следующий день ему выпал счастливый случай. Заканчивался обед, Алеша ещё дожевывал что-то, как всегда занятый своими мыслями, как вдруг обнаружил, что соседний столик уже пуст. А рядом с тарелкой, на белой узорчатой скатерти, чуть посверкивая камешками, лежит ободочек. Её ободочек, - она, конечно, его сняла и случайно оставила, а сама ушла!
Алеша схватил драгоценную находку и, не видя ничего вокруг себя, почти выбежал из столовой. Сердце его билось часто-часто. "Просто как у школьника какого-то!" -промелькнуло у него в голове... Через пару минут он обнаружил свою шатенку у входа в концертный зал, откуда доносилась веселая танцевальная музыка. Женский голос что-то вещал из динамиков.
Ноги Алеши вдруг стали ватными. Он медленно подошёл к распахнутой двери зала.
- Простите, это ваше?.. - он протянул ей ободок.
Девушка повернулась к нему, и он понял, что значит - утонуть в её глазах. Утонул, весь, до конца. Она улыбнулась ему ласково и слегка виновато:
- Ой, спасибо большое, я совсем про него забыла, я такая растяпа, спасибо!..
Нежная шея, тонкие руки, чуть загорелая гладкая кожа… Она пахла цветами и морем.
- А там… - произнёс он непослушными губами после некоторого молчания. - Что там происходит?
- Что-то разучивают... К юбилею пансионата. По-моему, это неинтересно.
Музыка стихла, и тот же голос громко объявил:
- Так, благодарю, надо ещё будет порепетировать, а сейчас следующий номер...
В зале задвигали стульями.
- А вы надолго приехали? - спросила девушка, прервав молчание.
- Я?.. Н-недели на две...
- Тут хорошо... У меня работа в офисе... от одних телефонных звонков голова кругом... А здесь отдыхаешь...
Они ещё немного постояли. Алеша, кажется, слышал стук собственного сердца.
- А вы не знаете, здесь есть кафешка? Мороженого хочется!
- Что?- встрепенулся Алеша. -А, кафе? Это, вроде бы, там...в том здании...пройти по коридору...
- По коридору? -она смотрела на него снизу вверх, глаза её были близко-близко, аромат духов кружил голову,...и тут Алеша кивнул, отвёл взгляд и с трудом сделал какое-то неопределенное движение рукой, сам не зная зачем. То ли желая указать девушке дорогу. То ли попрощаться...
- Ну ладно, схожу разведаю, - она вздохнула, глядя в сторону и, повернувшись, надевая ободок на ходу, пошла к дальнему выходу.
Вот и все… Медленно Алеша возвращался к своему корпусу. "Боюсь, с таким характером ты так и не женишься никогда!.." - в памяти неожиданно всплыли мамины слова. Проходя мимо песочницы, Алеша чуть не наткнулся на малыша лет пяти с пластмассовым пистолетиком в руках.
- Мам, посторожи мои мыльные пузыри!
Они беспечно плавали в воздухе - легкие, полупрозрачные, разноцветные - и лопались, не оставляя следа...
"А может, ничего и не было? И я все себе напридумывал, нафантазировал? И к чему эти муки? Зачем эти знакомства, романы, ухаживания...одна нервотрёпка и трепыхания сердца... Нет уж, увольте! Буду просто отдыхать! А всякую чушь - вон из головы!.." Алеша повторял эти правильные и благоразумные слова, но за окном шелестел внезапно налетевший дождь, и капли настойчиво барабанили о балконные перила, и тоска медленно, но неуклонно, как холодные струйки воды, просачивалась и хлюпала где-то внутри...
Он не пошёл на ужин, но вскоре понял, что не может находиться один в четырёх стенах. Закрыв номер, вышел на крыльцо и спустился по широким ступенькам на дорожку, ведущую к морю. Все дышало свежестью, ярко-зелёная листва после дождя сияла светлыми трепещущими бликами. Алеша решил сократить путь, ступив на узенькую извилистую тропинку. Боясь поскользнуться, он осторожно шёл, стараясь не касаться мокрой травы, ежась от мелкой россыпи капель, то и дело срывающихся с влажных деревьев. Он спустился с пригорка, выбрался вновь на широкую дорожку, повернул направо и замер. Сердце его упало. Там впереди, за деревьями, он увидел знакомую тоненькую фигурку девушки. Рядом с ней шел писатель. Они прогуливались не спеша, рядышком, иногда чуть соприкасаясь плечами, и, казалось, совершали привычный вечерний моцион. "Как муж и жена, - с внезапно нахлынувшей ревностью подумал Алеша, - интересно, взялись за руки или нет?"
Алеше внезапно стало трудно дышать. Как загипнотизированный, он пошёл за ними следом, вытягивая шею, стремясь уловить каждое их движение, каждый жест. Они почти все время шли молча, изредка взглядывая друг на друга и, наверное, улыбаясь. Иногда, казалось, девушка о чем-то спрашивала писателя, но отвечал он или нет, было не разобрать. В какой-то момент Алеше вдруг захотелось подойти и заговорить с ними, - но он сразу же понял, что не решится этого сделать. Да и зачем? Глупо. Что он им скажет? И вообще - нелепо и странно вот так идти сзади, соблюдая дистанцию, таясь, подсматривая за чужим счастьем, - он это знал, но не мог с собой поделать ничего. Ноги сами тащили его все дальше и дальше по дорожке мимо покореженных качелей, мимо деревянной беседки, по мостику, к пляжу, и Алеша увидел, как писатель вдруг обнял девушку правой рукой за талию и она не отстранилась, а потом, когда они ступили на песок, наклонился и, что-то быстро сказав ей, легко подхватил на руки, и она от неожиданности рассмеялась коротким нервным смешком и обхватила его за шею, а он понёс её вдоль берега куда-то к дальней скамье...
...Вернувшись в номер, Алеша скинул сандалии и лег ничком на кровать, уткнувшись головой в подушку. С улицы слышались приглушённые вопли мальчишек, за стеной вещал телевизор... Алеша казался сам себе маленьким-маленьким. "И зачем я ей такой, -думал он, - такой я ей точно не нужен. Такого нельзя любить. Нельзя!"
Он повернулся на спину и долго лежал, не шевелясь, тупо глядя в потолок и думая, думая, и теперь уже обида, глупая, бессмысленная, завладевала им все сильнее и сильнее.
"А таких как он любят ни за что! Но чего же мне не хватает? Чем я хуже? Как это больно! Как это несправедливо!"
И тут внезапно Алешу поразила мысль, от которой он вскинулся и сел на краешек кровати, уставившись в темнеющее окно.
"А ведь он сейчас приведёт её к себе...сюда, в этот корпус! И она будет с ним до утра,... а завтра я снова увижу их в этой столовой...и они будут вместе...а я... Нет, я так не смогу! Это невыносимо! Это совершенно невыносимо!"
Алексей вскочил, бросился к встроенному шкафу, вытащил чемодан, и, забегав по комнате, торопливо, словно опаздывающий пассажир, начал складывать вещи...
