Текст: knigalife.ru
Фото: Юлия Майорова/РГ
Светлана Журова: Книги не входят в нашу жизнь случайно. Человек интуитивно выбирает те, которые содержат ответы на волнующие его вопросы. Это касается не только взрослых, но и детей. Когда я была маленькой, я всегда находила в книгах ответы на свои тогда детские вопросы. Например, я обожала читать фантастику Александра Беляева. Неизгладимое впечатление на меня произвели произведения писателя-фантаста и философа-космиста Ивана Ефремова. Это и «Лезвие бритвы», и «Таис Афинская», и роман-предупреждение «Час Быка». Очень долгое время эти книги были моими настольными. На смену им пришел Михаил Булгаков. Особенно мне нравился роман «Мастер и Маргарита». Мне кажется, если в него влюбляешься, то потом с удовольствием перечитываешь и в 50, и в 90 лет, и каждый раз произведение будет раскрываться совершенно по-другому. Очень сильно меня воодушевляли книги Ричарда Баха. Повесть-притча «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» гениальна, на мой взгляд.
Важным произведением в детстве стала для меня повесть «Чучело» Владимира Железникова. Интересно, что ее актуальность со временем нисколько не снизилась. Я бы ее рекомендовала прочитать не только детям, но и взрослым. Первым она покажет, к чему ведет жестокость, вторым поможет лучше понять детей. Всем родителям посоветовала бы приобрести книгу польского писателя, педагога и врача Януша Корчака «Как любить ребенка». Это был гениальный воспитатель, основавший в свое время «Дом сирот» для еврейских детей. Когда пришел приказ о депортации «Дома сирот», Корчак не бросил своих воспитанников и, отказавшись от предложенной в последнюю минуту свободы, предпочел принять с ними смерть в газовой камере. В своей книге он рассказывает, как воспитывать детей, не ограничивая их свободы.
«РГ» ВСПОМИНАЕТ ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ ЯНУША КОРЧАКА «КАК ЛЮБИТЬ РЕБЕНКА»:
Так что же, разрешать ему все? Ни за что - из скучающего раба мы вырастим скучающего тирана. Запрещая, мы, как бы то ни было, закаляем его волю, пусть единственно в направлении ограничения и отказа, развиваем его находчивость при действиях в тесном пространстве, умение выскользнуть из-под контроля, пробуждаем критическое отношение к жизни. И это имеет ценность как подготовка - пусть и односторонняя - к жизни. Разрешая "все", надо следить за тем, чтобы, потакая капризам, не притупить тем самым желания. Там мы ослабляем волю, здесь - отравляем ее.
Это не "делай, что хочешь", а я сделаю, я куплю, я тебе дам все, что хочешь, только проси то, что я могу тебе дать, купить, сделать. Я тебе плачу за то, чтобы ты сам ничего не делал, чтобы ты был послушным.
"Съешь котлетку - мама тебе книжечку за это купит. Не пойдешь гулять, я тебе за это конфетку дам".
Детское "дай", даже безмолвно протянутая рука должны натолкнуться на наше "нет", и от этих первых "не дам", "нельзя", "не разрешаю" зависит огромная область воспитания.
Мать еще не хочет видеть своей задачи, она предпочитает лениво, трусливо отсрочить, отложить на после, на потом. Она не желает знать, что из воспитания нельзя изъять трагическую коллизию неумного, неправильного, недопустимого желания с мудрым запретом, нельзя исключить еще более столкновения двух желаний, двух прав на общей территории. Он хочет взять в рот горящую свечу - я не могу ему это разрешить, он хочет нож - я боюсь дать ему его, он протягивает руку к вазе - а мне ее жаль, он хочет, чтобы я играла с ним в мяч - мне хочется почитать... Нам необходимо определить границы его и моего существования.
Новорожденный тянется к стакану, мать целует его ручку - не помогает, дает погремушку - не помогает, велит убрать соблазн с глаз долой. Если младенец вырывает руку, швыряет погремушку оземь, ищет взглядом спрятанный предмет, сердито смотрит на мать, я спрашиваю себя: кто из них прав - мать-обманщица или младенец, который презирает ее?
Тот, кто не продумает как следует систему запретов и приказов, когда их мало, тот растеряется и не сможет ориентироваться, когда их станет много.
Отрывок публикуется по книге: Януш Корчак «Как любить ребенка», М., «Книга», 1980
