Бог подарил ему кусочек неба

Текст: Дмитрий Шеваров

Фото: Николай Кочнев/РИА Новости

Его сказки живут на краю души, на ее светлой опушке. Там всегда летние сумерки, там Ежик и Медвежонок сидят на бревнышке и как ангелы то печалятся о нас, то радуются. Дымок от самовара струится в звездное августовское небо. Дымок особенный, от веточек этих... можжевеловых.

Мы знаем, что литература бывает взрослой и детской, что бывает проза, а бывает поэзия, и что хорошая литература помогает увидеть нам, что в жизни главное. Все эти суждения отчего-то теряют свою определенность там, где начинаются сказки Сергея Козлова. Взрослые они или детские? Проза это или поэзия? И чему самому важному они учат?

На эти вопросы очень трудно дать ответы. Входя в книги Сергея Козлова, мы слышим, как за нами захлопываются двери логики. Мы оказываемся в пространстве тумана, который делает осторожным каждый шаг.

И поднимая глаза от страницы, мы вдруг понимаем важность всего. Вот этой точки в конце предложения. Березового листа, залетевшего на подоконник. Красного огонька на высоком доме, который горит всю ночь для самолетов - на всякий случай.

Некоторые педагоги и критики считают, что сказки Козлова перегружены рефлексией взрослого человека, и это не нужно ребенку. Но отчего же дети так внимательно слушают его сказки, все эти бесконечные диалоги Ежика и Медвежонка? Наверное, потому, что сказки Козлова дают ребенку право не только на прыганье, беганье и смех, но и на задумчивость, на тайность.

Это странное слово — тайность — я услышал от своей четырехлетней внучки. В нем и тайна, и пряность, ощутимое на вкус и запах веяние счастья. Сергей Козлов называл это веяние «сквознячком». Он говорил: «Между словами должен сквознячок пробегать».

Сергей Григорьевич Козлов родился в Москве летом 1939 года. Вследствие обстоятельств, так и оставшихся загадкой, мальчик оказался в детском доме для испанских детей на Таганке. Был ли он испанцем по отцу или матери — неизвестно. В 1940 году его усыновили Григорий и Наталья Козловы, они и дали малышу имя Сергей.

После окончания музыкальной школы Сергей кем только не трудился: наборщиком в типографии, кочегаром на паровозе, учителем пения, геологом. Десять лет прожил в Киеве, где написал свою первую сказку, ее перевели на украинский язык и напечатали в журнале «Малятко». В Литинститут Сергей поступил как поэт, учился в мастерской у Льва Ошанина. Летом работал в Пушкинском музее-заповеднике, в Михайловском, — сначала гвоздодером, а вскоре экскурсоводом.

В 1965 году в издательстве «Малыш» вышли первые книжки Сергея Козлова: «Как солнце разбилось», «По воде шуба плывет», «Где живет солнце?». Пятьдесят лет назад, в 1967 году он написал первые сказки о Ежике и его друзьях. К читателям эти сказки пришли только через двадцать лет. Большинство «взрослых» стихов Козлова до сих пор не опубликовано.

По сказкам Сергея Козлова поставлено более двадцати мультфильмов: «Как Львенок и Черепаха пели песню», «Ежик в тумане», «Трям! Здравствуйте!»...

Сергей Козлов отошел к Господу 9 января 2010 года.

Одинокая тетрадь Сергея Козлова

Однажды Бог мне подарил

кусочек неба -

Намазал я его на корку хлеба;

И подарил тогда мне Бог

кораблик счастья

И лёгонькие весла соучастья.

И я поплыл. Мне показалось -

стал я Богом,

Всевидящим взглянул на мир я

оком,

И увидал, как одинок,

как пусто рядом —

Одни глупцы, одни купцы,

и бабы рябы.

И стало страшно мне тогда,

и стало страшно.

А Бог привык, и Богу

было странно...

И захотелось мне вернуться,

да, вернуться,

И лечь в постель,

и к стенке отвернуться.

И разорвались паруса,

сломались весла,

А дни текли, и декабри

сменили вёсны,

И захотелось мне к друзьям,

которых предал,

Когда был Богом и земных

забот не ведал.

Но люди людям Бога

не прощают.

И в человеке Бога укрощают.

Меня друзья, конечно,

не простили,

Хотя к доске гвоздьми

не пригвоздили.

Но вот я вижу вновь кусочек

неба,

И вновь глотаю небо с коркой

хлеба,

И вновь ко мне плывет

кораблик счастья,

И плещут волны Божьего

участья.

Так что ж теперь мне делать,

что ж мне делать?

Приемлю всех - купцов

и рыжих девок,

Плыву на корабле —

не возвращаюсь,

И расстаюсь с друзьями,

не прощаясь.

***

Мимо белого

Яблока луны,

Мимо красного

Яблока заката

Облака

Из неведомой страны

К нам спешат

И опять бегут куда-то.

Облака,

Белогривые лошадки.

Облака,

Что вы мчитесь без оглядки?

Не глядите вы,

Пожалуйста,

Свысока,

А по небу прокатите нас,

Облака!

Мы помчимся

В заоблачную даль

Мимо гаснущих

Звезд на небосклоне,

К нам неслышно

Опустится звезда

И ромашкой

Останется в ладони.

1980

Щепки

Ах, как весело

Быть молодым,

Лёгким, звонким,

Полным здоровья.

Над трубой,

Над крышами - дым;

На снегу —

Снегири алой кровью.

Резкий ветер,

Редкий снежок,

И заборы в снегу утопают.

Под ногою —

Хрупкий ледок,

И сороки

Перелетают.

У крыльца

Машу колуном,

Ветер, смешанный с дымом,

Глотаю.

Это — я,

Это — снег,

Это — дом,

И сороки, как щепки,

летают.

* * *

Налить воды,

Отрезать корку хлеба.

Склонить лицо к бумаге,

Написать:

Над нами - что?

Над нами только небо,

Над нами - только неба

благодать.

А выше?

Выше неба самого?

Один лишь Бог

И ангелы его.

Слоны

Больше всего я бы хотел

пасти слонов.

Им и колокольчики

не нужны, — разве слон

потеряется?

Шмель

Шмель, тяжело жужжа,

пролетел над коровой,

как над маленькой европейской

державой.