Что есть что в творчестве Джейн Остин

Текст и фото: Татьяна Шипилова

В столичной библиотеке Н. А. Добролюбова профессор Университетского колледжа Лондона Джон Маллэн прочитал лекцию о творчестве «первой леди» английской литературы Джейн Остин.

Сам профессор Маллэн назвал ее ключевой фигурой в мировой литературе и скромно заметил, что «это будет не совсем лекция, а скорее спиритический сеанс: через меня с вами будет говорить дух Джейн Остин».

«What Matters in Jane Austen?» — таково было заглавие первого слайда презентации.

«Что есть что в творчестве Джейн Остин? И обязательно вопросительная интонация, — говорит профессор. — Что нужно знать, чтобы понимать ее книги? Ответ прост: все. Надо знать все — это именно такой писатель. Девиз моей лекции: «Из всех великих писателей она самая трудноуловимая в плане своего величия». Все намного проще с Шекспиром, Мильтоном или Диккенсом. У них можно взять любой отрывок, например, монолог Гамлета, и восхититься. С мисс Остин же все по-другому. Ее может прочитать тринадцатилетняя школьница и все понять, а пятидесятилетний профессор английской литературы будет читать ее роман в пятнадцатый раз и вдруг какая-то сцена, и бац: «Да это же восхитительно! Как я раньше этого не замечал?!» Поэтому я хочу указать вам, чем можно и нужно восхищаться в романах Джейн Остин».

Пообещав задавать вопросы и посоветовав не расслабляться, профессор тут же попросил: «Поднимите руки, кто читал хотя бы один роман Джейн Остин. Все? Замечательно! А кто читал все ее романы? О! Ну это уже сливки общества! Так вот главный вопрос к знатокам всех ее произведений: вы — героиня книги Джейн Остин. Как вы поймете в романе, что вы совместимы с мужчиной?» Скромный голос из зрительской аудитории: «Буду с ним танцевать…» — «Именно! Ну не съезжаться же с ним в самом-то деле! Вы будете с ним танцевать!»

Профессор Маллэн напомнил, что фактически весь первый том знаменитого романа «Гордость и предубеждение» именно о танцах. И даже кинокомпания BBC, рекордсмен по остиновским экранизациям, всегда делает акцент на танцевальных сценах.

В «Гордости и предубеждении» описываются три сцены с танцами. На городском балу в Мэритоне, где появляются новые люди из Лондона — мистер Бингли с двумя сестрами, зятем и другом, мистером Дарси. Последний принципиально не хочет быть кому-либо представленным, то есть вообще отказывается танцевать. И сцена эта заканчивается демонстрацией его грубости по отношению к Элизабет. Поступок некрасивый и низкий. Во второй же сцене танцев на приеме у Лукасов мистер Дарси уже заинтересован Элизабет, а потому на предложение Уильяма Лукаса пригласить ее на танец он даже почти выказывает согласие. Но тут сама Элизабет уничтожает его намного тоньше и изящней, как может сделать только женщина, заявив, что, де, мистер Дарси сама любезность, но она танцевать не хочет. Третья же сцена все-таки завершается их совместным танцем — и что этот танец напоминает! Словесное фехтование, борьбу двух равных умов, колкость Элизабет и высокомерие мистера Дарси!

Чтобы оценить эти сцены по достоинству, необходимо понимать, что несет в себе культура танца в XIX веке. Отказав одному мужчине, женщина отказывает сразу всем, именно поэтому Элизабет не может не принять приглашение на первый танец от неприятного ей мистера Коллинза. Зато сколько всего значит эта сцена как для героев, так и для читателей: первые наблюдают за танцующей парой и уже почти их женят, вторые же видят, что они вместе совершенно не смотрятся. Дальше в ожидании приглашения от очаровательного мистера Уикхэма Элизабет неожиданно для самой себя соглашается потанцевать с мистером Дарси.

Приведя цитату из известной сцены в XVIII главе первой книги романа, профессор Маллэн продолжает: «Элегантный язык XIX века и, кажется, что ничего особенного в этом нет, но Джейн Остин делает то, что никто до нее не делал: многие писатели показывают, о чем персонаж думает, в этой же сцене умная героиня не понимает, что только что наделала и как же такое могло произойти?!

Впервые в литературе отражены чувства и мысли персонажа, да к тому же в тот самый момент, когда героиня сама в своих мыслях запуталась!

Литературную технику несобственно-прямой речи изобрела именно Джейн Остин где-то за своим столом в Хэмпшире!»

Далее профессор обратил внимание на героиню, олицетворяющую женскую мудрость, на Шарлотту Лукас: «Эта девица любима всеми английскими читательницами? Ей двадцать семь лет, она бедна, некрасива и умна. Именно она показывает, как и что должна делать женщина, чтобы получить мужчину. Вы только вдумайтесь: у мистера Коллинза на женитьбу десять дней, из которых первый день он засматривается на Джейн Беннет, еще шесть дней уделяет внимание Элизабет Беннет, получает отказ и обращает свое внимание на Шарлотту. Ухаживает за ней он примерно пять часов. На следующий день он делает ей предложение, и всю оставшуюся жизнь они проводят вместе. И мы видим, что теперь Джейн Остин дает нам посмотреть на Коллинза не глазами Элизабет, а глазами именно самой Шарлотты».

Профессор привел великолепную цитату из романа, наглядно показав авторское новаторство:

«Выводы ее были в основном удовлетворительными. Мистера Коллинза, разумеется, нельзя было считать ни умным, ни симпатичным человеком; общество его было тягостным, а его привязанность к ней — несомненно воображаемой. Но тем не менее ему предстояло стать ее мужем».

Джейн Остин использовала слова, которые никому раньше не приходило в голову использовать: «разумеется» (to be sure) и «несомненно» (must).

Читатель слышит ход мыслей очень разумного человека: Шарлотта напоминает себе, что верить его любви нельзя, и, самое страшное: она не питает иллюзий по поводу своего брака.

«Но давайте обратимся и к другим романам мисс Остин, — предлагает профессор. — «Доводы рассудка», самая романтичная книга, над которой любители Джейн Остин всегда плачут. Вспомните главу, в которой Энн Эллиот встречается с капитаном Уэнтвортом. Это одна из самых великолепных сцен во всей мировой литературе — она полна сконфуженности и неловкости».

Профессор Маллэн напоминает, что главное правило Джейн Остин в отношениях — «Женщина передумать может, мужчина — нет», и этому правилу она следует неукоснительно.

Энн Эллиот когда-то передумала выходить замуж, потому что ее переубедили. И Джейн Остин вводит еще один важный психологический момент: самообман.

Мысли Энн Эллиот следующего содержания: «Так переменилась, что и не узнать!» — эти слова не могли не запасть в ее память. И скоро она уже радовалась, что услышала их. Слова эти отрезвляли; охлаждали пыл души; они успокаивали, а ведь покой — замена счастья».

Выражения помпезные, походит на язык церковной проповеди, но что важно — это мысли Энн, а не то, о чем она думает на самом деле. Да и вся книга посвящена тому, как герои не могут справиться со своими чувствами.

В «Гордости и предубеждении» автор поначалу постоянно доносит до нас мысли мистера Дарси, но к середине романа перестает это делать: он вроде как поборол свои чувства и в итоге делает Элизабет предложение, заявляя, что «вся борьба была тщетной», «знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю».

Капитан Уэнтворт обманывает сам себя почти весь роман, но автор описывает это лишь единожды в VII главе. Лишь тут его прямые мысли, дальнейший его самообман читатель видит глазами Энн.

«И пик — фантастическая сцена написания письма, в которой капитан изливает свою душу, — говорит профессор. — Здесь самообман заканчивается, и описание этих чувств мисс Остин дается великолепно!»

В последней части лекции профессор пообещал разобраться с тем, как лучше всего сделать предложение.

«Иногда мои студенты, как правило, это молодые люди, говорят: «Да о чем книги Джейн Остин? Они же об одном и том же: на ком жениться и за кого выходить замуж!» Им девятнадцать лет, они еще не понимают, что это и есть самый важный вопрос! Разводов не было. Женились раз и навсегда, поэтому закон о разводе стал катастрофой для английского романа. Поэтому из уст одного из самых очаровательных мужских персонажей — мистера Тилни звучит важнейшая мысль: «Брак или танцы — неважно. Мужчина делает предложение, а женщина имеет право отказаться». А еще, как мы уже говорили, имеет право передумать. Элизабет Беннет, Энн Эллиот, Фанни Прайс, даже Люси Стил, а вот Эдвард Феррарс, хоть и передумал жениться на последней, но уже не может отказаться, потому что он мужчина».

Золотое правило Джейн Остин: если мужчина уверенно делает предложение, то получит отказ, если же он ожидает отказа, лишь тогда получит согласие.

Для подтверждения этого правила профессор Маллэн обратился к своему любимому роману «Эмма», назвав его величайшей книгой о женской душе и смело сравнив с «Анной Карениной»: «Сложная, тонкая и одновременно веселая книга. Единственная названная по имени главной героини. О судьбе Эммы можно узнать сразу, если вы хороший литературовед. Как-то раз я занимался со школьниками и мы с ними читали первую главу, где рассказывается, что Эмму в деревне все любят и считают самой умной, и лишь мистер Найтли, друг семьи, видит все ее недостатки. Проницательный школьник на вопрос «Что это значит?» сразу же ответит: «Они поженятся!» 

«Эмма» — прекрасный роман по многим причинам. Здесь самые важные вещи звучат из уст глупых людей. Сюжет рассказан через призму мыслей главной героини, которая всегда ошибается, а вместе с ней ошибается и читатель. В отличие от других писателей, которые нам объясняют, в чем же именно состояла ошибка, Джейн Остин не так проста. Ее надо перечитывать, чтобы понять ошибки Эммы.

Главная героиня снова демонстрирует одновременно потрясающую проницательность и самообман, желая выдать свою подругу Гарриет замуж за выбранного ею мистера Элтона и не позволяя принять предложение фермера Роберта Мартина, приславшего Гарриет письмо. Снова прекрасная сцена с письмом, показывающая благородство юноши: поговори он с Гарриет лично, она бы в силу мягкости своего характера сразу бы согласилась, но он оставляет ей возможность отказаться, чем и пользуется Эмма, не понимая, что Гарриет на самом деле любит мистера Мартина.

Когда же мистер Элтон в XV главе первой книги неожиданно делает предложение самой Эмме и, как это заведено, получает вполне логичный отказ, он настолько резко отзывается о мисс Смит, что Эмма наконец понимает, насколько он дурной человек. И этот момент озарения дается ей тяжело.

«А потом, — напоминает профессор, — снова сцена на балу, где мистер Элтон решает унизить Гарриет, и на выручку приходит мистер Найтли, хотя сам в тот вечер танцевать не собирался. Именно в этот момент Эмма смотрит на него не как на родственника, а как на мужчину. Вспомните окончание этой главы! Она приглашает мистера Найтли на танец, и мы аж чувствуем эту искру!»

Профессор Маллэн указал еще на одну яркую сцену в «Эмме», чтобы окончательно уверить всех в величии Джейн Остин как писателя-прозаика:

«Ее считают консервативной, но это не так.

Она же какой-то Джеймс Джойс XIX века! 

Она новатор. Пример того, в чем она преуспела лучше всего: она ввела речевую характеристику героев. У нее каждый персонаж говорит по-своему».

И он привел пример монолога миссис Элтон из VI главы третьей книги «Эммы»: «Это полчаса диалога, который читается за тридцать секунд. Автор опускает чужие реплики, ведь это миссис Элтон, ей неинтересны другие люди. Ее монолог, синтаксически построенный при помощи огромного количества тире, начался с положительных эмоций, а закончился за упокой. Все эти тире показывают, какова эта героиня, как она мыслит, каков ее характер. Это величайшая особенность Джейн Остин: она дает голос своим персонажам и дарит свои книги нам».

После столь пламенного выступления профессора никак не могли отпустить, не задав ему несколько вопросов.

— Вы говорите, что танец был универсальным языком. А что сейчас пришло на место танца?

— Есть одна важная деталь: танцы были сложными, фигурными, они объявлялись, чтобы вставали танцевать те, кто танец учил. Однажды мы реконструировали третий бал из «Гордости и предубеждения» в Незерфилде, и вы знаете что? Бедный мистер Коллинз! Это такая странная комбинация: физическое напряжение, но и возможность в какой-то момент постоять, отдохнуть, дожидаясь, пока закончится фигура танца, и можно поговорить. Вспомните опять же, Элизабет и Дарси фехтуют фразами! Сейчас такого, конечно, нет, на дискотеках ничего не слышно, но физический аспект тоже очень важен.

— Во всех романах Джейн Остин счастливый конец, но почему же сама она была несчастна?

— Я не уверен, что она была несчастна. Вы знаете, ведь предложения были, но она сама отказалась, потому что, скорее всего, если бы она вышла замуж, у нее наверняка были бы дети, она вряд ли бы писала книги. Вспомните ее письма к сестре — это письма далеко не несчастного человека. Она смирилась с тем, что не выйдет замуж. Ее детьми были ее книги.

— Как вы думаете, оказала ли ее личная жизнь влияние на ее книги?

— Очень трудно найти в романах свидетельства ее жизни, и потому она великий писатель. Несомненно, она использовала многие вещи, в которых разбиралась, в своих книгах: офицерская служба, деятельность викариев, деревенская жизнь, понимание денежного давления на женщину со стороны общества, отношения братьев и сестер — это все она знала, но свою жизнь в книгах она не отражала.

В разговоре о Джейн Остин нельзя не задать вопроса об экранизациях ее книг. Спорить на их счет можно бесконечно, и вывод всегда останется один и тот же: «Книги лучше».

— Вы сказали, что ее величие трудно ухватить. А вы могли бы назвать три вещи, которые могут четко указать на ее величие как писателя?

— Я это и пытался сделать, но постараюсь еще раз более кратко. Во-первых, она самый драматичный писатель-прозаик: она не рассказывает, а показывает, что делают и как мыслят персонажи. Во-вторых, у нее великолепные диалоги. Вспомните первую главу «Гордости и предубеждения», первые два абзаца, потом сплошной диалог, из которого мы понимаем всю жизнь четы Беннетов и то, что сами они друг друга не понимают. И в конце один абзац, посвященный характеристике мистера Беннета. И заметьте, в диалогах нет слов автора. Этих тяжеловесных «он ответил сердито, она глубокомысленно заметила». Ну и в-третьих, как я уже говорил, и, наверное, в этом плане можно назвать еще одну фамилию, и это будет Шекспир. Вы читаете произведения этих авторов по десять-пятнадцать раз и внезапно замечаете, что нечто перекликается в этой главе с тем, что было тридцать пять глав назад. Джейн Остин все это могла держать в голове, все связывала идеальным образом. Да это же какая-то Фаустовская сделка с дьяволом!

— Ваш любимый роман «Эмма». Но как вы считаете, почему самым известным является все же «Гордость и предубеждение»?

— Ну «Эмма» — это лично мой вкус, я постарался уже свою привязанность к этому роману объяснить. Что же касается «Гордости и предубеждения», то это второй ее роман, он, несомненно, самый забавный, в нем самая интересная любовная линия, очень страстная пара, очень притягательная. И сама Элизабет Беннет — великолепная героиня. Она не признает авторитетов, она проказлива, строптива, игрива, она дразнит мистера Дарси и всех вокруг. Раньше книжные героини были зачастую идеальные, а если и ошибались, то только по вине мужчин. Элизабет — первая самая живая женщина в литературе. Она разбирается в людях, потому что наблюдает за ними, хоть и совершает ошибки. Она общается с отцом и читает книги из его библиотеки, в которой он сам проводит слишком много времени, вместо того, чтобы хоть раз посмотреть, чем там Лидия занимается. И ведь вспомните мистера Херста и его единственную фразу: «Вы предпочитаете чтение игре в карты? Странно» — это весь его вклад в роман, но он очень значим. Говорят, что взаимоотношения Элизабет с отцом похожи на отношения самой Джейн Остин с ее родителем. Она тоже читала очень много отцовских книг, и мне нравится думать, что, читая романы, она понимала, насколько она лучше, она это осознавала. Еще важно помнить, что в ее время чтение было коллективным занятием. И свои романы она читала вслух своим родным и друзьям. Вот почему у нее такие яркие голоса героев.

— Если вы говорите, что технику несобственно-прямой речи изобрела она, то можно ли сказать, что она оказала влияние на других писателей?

— Конечно, оказала! Проблема других писателей и литературных критиков в том, что они все ошиблись. Они писали, что Флобер и Кафка были первыми, потому что они не замечали Джейн Остин, не придавали ей значения. Генри Джеймс читал и знал ее книги, но не признавал ее дерзости, ее новаторства. Все эти мужчины писали в письмах и в журнальных заметках о том, как они создавали свои книги, а у Джейн Остин такого нет. Все ее письма — о погоде. И эта сторона ее жизни пока толком не исследовалась.

— Как мы можем вдохновляться книгами Джейн Остин в нашем цифровом мире?

— Вы слишком пессимистичны. В Британии читают прозу, Остин читают в школе. Я читаю лекции, и приходит много народа. Не будьте пессимистами. Нужно иметь радостную веру в будущность, как говорит Энн Эллиот!

Кстати, профессор Джон Маллэн — куратор opганизованного Британским Советом семинара «Британская литература сегодня», который стартовал 12 июля в Ясной Поляне.

Ссылки по теме:

Как перестать стесняться читать Джейн Остин — 04.06.2017

Британские писатели посетили усадьбу Толстого — 19.09.2016