Текст: Федор Кузьмин
Фото и обложка книги: Издательская группа РИПОЛ классик
Робин ван дер Аккер - голландский культуролог и философ, один из авторов известного эссе «Заметки о метамодернизме». На ярмарке non/fiction он представил свою новую книгу «Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма», которую называют одним из самых заметных явлений в философии ХХI века. Философ провел семинар, а после ответил на вопросы.
Робин ван дер Аккер сидит в стеклянном кубе Зоны семинаров № 2, здесь с минуты на минуту начнется презентация его книги. На нем синий пиджак и очки в роговой оправе: человеку со стороны, не знающему, что перед ним главный идеолог метамодернизма, ван дер Аккер показался бы в меру обеспеченным миллениалом-европейцем средних лет.
По левую руку от ван дер Аккера - куратор мероприятия, культуролог Александр Павлов. Он представляет философа публике. По правую руку - переводчик. Он мрачно оглядывает зрителей.
- К сожалению, мы ограничены по времени. Робин будет говорить 35 минут, - сообщает Павлов, - а в остальные 25 минут все желающие смогут задать вопросы.
Ван дер Аккер благодарит всех пришедших. Он рассказывает о том, как создавалась его новая книга.
- Сама идея книги появилась десять лет назад. Существовало большое количество отдельных монографий, в которых описывалась современная культурная ситуация. Однако, на мой взгляд, этого было недостаточно.
Идея была не в создании монографии, а в коллективной работе по отображению современной ситуации в культуре. Что сегодня происходит в культуре и как это можно понимать?
Переводчик делает пометки в блокноте. Когда ван дер Аккер заканчивает говорить, переводчик вздыхает и озвучивает перевод. Ему не всегда удается передать смысл верно, но это не единственная проблема: он говорит тихо, и в шуме, царящем в Гостином Дворе, его почти не слышно. Ван дер Аккер говорит по-английски с легким акцентом и не слишком быстро; его было бы несложно понять и без помощи переводчика - но его тоже еле слышно.
- Книга представляет собой набор эссе, написанных специалистами в сферах кино, театра, литературы. Эссе отбирали вплоть до 2016 года. Мы отслеживали изменения, произошедшие в культуре по сравнению с шестидесятыми, семидесятыми, восьмидесятыми, девяностыми. Пытались ответить на вызов, вставший теперь перед нами: в чем особенности появившегося нового дискурса, в чем его главные отличия. Необходимо было создать новый дискурс, выработать новую терминологию, заполнить пробел между поколениями…
Стеклянный куб Зоны семинаров № 2 заполнен зрителями. В другой ситуации это свидетельствовало бы об интересе к метамодернизму, однако в нашей скорее свидетельствует о маленьком числе стульев. Некоторым слушателям приходится стоять за пределами стеклянного куба. В ярмарочном грохоте слова ван дер Аккера, транслирующиеся из слабых колонок, до них едва доходят.
В углу за микшерным пультом сидит звукорежиссер. За время семинара он не совершает ни единого движения. Люди напрягают слух. Робин ван дер Аккер старается говорить громче.
Поглядывая в блокнот, переводчик озвучивает:
- Изначальной точкой, из которой мы происходили, было понятие структуры чувства, которое было введено Рэймондом Уильямсом… Структура чувства отображает широко распространенную чувствительность… Некоторые шаблоны, на которые опирается определенное поколение. Как говорил Джеймисон, структура чувства не только является структурной характеристикой чувства… Но она также это чувство структурирует. Она не является каким-то таким периодом… Она является переломным периодом, который можно проследить по нарастающим количествам кризисов, которые отображаются с появлением новых социальных медиа. Другое определение структуры чувства - это цикл борьбы... Цикл борьбы, который появляется в нулевых. Появляется движение «Оккупай»…
Переводчик выглядит как человек, у которого сильно болит голова. Робин ван дер Аккер говорит о «Конце истории» Фрэнсиса Фукуямы и связи этого философского предположения с метамодернизмом и структурой чувства.
- Конец истории, с одной стороны, вызвал эйфорию у консерваторов и был весьма неприятной новостью для прогрессистов. Джеймисон описывал это изменение в структуре чувства не как изменение во времени, а как изменение в пространстве. В глобальном плане это означало распад СССР, открытие Китая для рынка. На локальном уровне это означало изменение в социальном пространстве, появление консьюмеризма. Девяностые оказались временем, когда нужно было искать альтернативу существующему порядку и логике потребления...
В теории метамодернизм сводится к изменениям, порожденным недовольством концом истории и консьюмеризмом. Происходит отход от постмодернизма, господствовавшего раньше, а затем осцилляция: колебание между ценностями постмодернизма и модернизма. Как сообщается в статье «Метамодернизм: краткое введение» в журнале «Метамодерн», с которым часто сотрудничает ван дер Аккер: «Мы рассматриваем манифест метамодернизма в качестве сочетания просвещенной наивности, прагматического идеализма, умеренного фанатизма и колебаний между иронией и искренностью, конструкцией и деконструкцией, апатией и влечением, пытаясь достичь состояния превосходства (трансцендентности), как будто бы оно находилось в пределах нашей власти. Поколение метамодернизма осознает, что мы можем быть ироничными и искренними одновременно; одно необязательно должно притеснять другое».
Метамодернизм, в отличие от постмодернизма или модернизма, не является философией или идеологией.
Именно для этого и введено понятие структуры чувства. По сути, метамодернизм - это и есть структура нового чувства. Отказ Робина ван дер Аккера и его соавтора по «Заметкам о метамодернизме» Тимотеуса Вермюлена считать метамодернизм философической системой в некоторой степени возвышает метамодернизм над привычными рамками, присущими в той или иной степени каждой системе. Таким образом, метамодернизм не радикален, он не стрижет всех под одну гребенку, а занимается поиском истины, которую, как заявляют ван дер Аккер и Вермюлен, никогда не сможет найти.
Робин ван дер Аккер говорит еще около двадцати минут. От Фрэнсиса Фукуямы он переходит к лидеру британской Лейбористской партии Джереми Корбину и на его примере показывает связь метамодерна с прошлым. По ван дер Аккеру, риторика Джереми Корбина - это риторика прошлого, но именно к прошлому молодое поколение обращается сегодня. В качестве иллюстрации понимания молодежью своей роли в сегодняшней культурной и общественной жизни ван дер Аккер приводит один из лозунгов кампании «Оккупай Амстердам»: «Я лицемер, но я стараюсь».
К сожалению, слова ван дер Аккера все так же плохо слышны. В амфитеатре, находящемся недалеко от Зоны семинаров № 2, идет другое выступление, и чей-то зычный голос, рассказывающий о Теодоре Шанине, почти заглушает выступление голландского философа.
На словах о Корбине и «Оккупай Амстердам» семинар кончается. Слушатели хлопают. Куратор Александр Павлов поднимается с места и ходит по залу с микрофоном, слушатели задают ван дер Аккеру вопросы - однако за оставшиеся двадцать минут автор успевает ответить всего на три. После чего покидает Зону семинаров № 2 и уходит к стенду издательства «Рипол-классик». Он садится за столик и подписывает экземпляры своей книги читателям.
Пробившись через очередь, я успеваю спросить его:
- Мистер ван дер Аккер, у меня нет книги для подписи. Однако вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
Секунду-другую Робин ван дер Аккер смотрит на меня взглядом европейца, впервые столкнувшегося с варваром, но это замешательство быстро проходит. Он приглашает меня сесть.
- Я читал ваше интервью журналу «Метамодерн».
Ван дер Аккер смеется и замечает, что это было пару лет назад.
- Цитируя литературного критика Д. Вуда, вы сказали, что главная задача литератора - писать о человеческих мыслях, поступках и чувствах. В то же время литература метамодернизма полна разных заигрываний со шрифтами, формами строк, окнами на страницах. Не кажется ли вам, что смешивается несмешиваемое? Что из этого доминирует в литературе метамодернизма?
Ван дер Аккер ответил, что в последнее время постмодернистские литературные практики успешно сочетаются с более классическими приемами в метамодернистской литературе. Одним из жанров, где это наиболее заметно, является вымышленная биография. Говоря об этом, ван дер Аккер ссылается на Элисон Гиббонс, профессора университета Шеффилд Халлам и редактора произведений писателя Марка З. Данилевского.
- В целом, метамодернистская литература движется в сторону искренности, - заключает ван дер Аккер.
- Могу я задать еще один вопрос?
- Только поскорее, пожалуйста.
Люди в очереди за автографами нервно смотрят на нас. Несколько кураторов направляются к стенду. Они недовольны тем, что кто-то прерывает автограф-сессию.
- Если бы вам нужно было описать метамодернизм одним словом, то какое слово вы бы выбрали? - успеваю выпалить я, прежде чем меня вежливо попросят уйти.
Робин ван дер Аккер не колеблется ни секунды:
- Структура чувства и культурная логика.
