Текст: Дмитрий Шеваров
Высокая честь открытия нового яркого имени в русской поэзии принадлежит... "Советской Чукотке" - изданию, казалось бы, далекому не только от Москвы, но и от литературной жизни. Публикация Матвеевой в этой газете состоялась благодаря журналисту Канифу Хакимову (о том, как это произошло, мы рассказывали в "Календаре поэзии" 5 ноября прошлого года).
Первая публикация помогла Новелле преодолеть робость и переступить порог "Комсомольской правды", где 1 ноября 1959 года появилась целая страница со стихотворениями Новеллы Матвеевой. Она начиналась такими словами от редакции: "Новелле не пришлось много учиться: она долго и тяжело болела. Но она много читала, много слушала, много думала..."
И вот эта подборка с тихими стихами книжной девочки открыла уже всей большой стране поэта с совершенно особым, суверенным миром.
Сегодня мы публикуем два стихотворения Новеллы Матвеевой. Это первая их публикация. К несчастью, слово "первая" уже не обрадует автора - Новелла Николаевна умерла в сентябре 2016 года. И у меня уже не будет этой радости - взять несколько свежих номеров газеты и привезти их автору в Камергерский переулок. Пройти в арку, повернуть налево, подняться на старом дрожащем лифте (так было в 1990-е) и постучаться в деревянную дверь...
Стихи, которые вы сейчас прочитаете, нуждаются в небольшом предисловии.
В поэзии Матвеевой, кроме лирической струны, всегда звучала и более резкая струна - полемическая, даже задиристая. Если нежная струна тянулась от мамы Надежды Тимофеевны, талантливой поэтессы, то тягу к отклику на "злобу дня" Матвеева унаследовала от отца Николая Николаевича - революционного оратора в юности, а позднее лектора и краеведа, писавшего в газеты под псевдонимом Бодрый.
Но и увлекаясь публицистикой, Матвеева никогда не увлекалась чужими идеями или мыслями. Даже общепризнанные мнения не могли поколебать ее собственного.
Вот стихотворение "Серебряный миг", которое вы сейчас прочитаете, может показаться вызывающим: мы ведь со школы привыкли считать Серебряный век чуть ли не самой благодатной эпохой в русской культуре. А Новелла Николаевна видела за блеском серебра мерцание болотных огней и считала Серебряный век нравственно ничтожным. Для нее не было ничего отвратительнее декаданса (а вслед за ним - и постмодернизма). Матвеева считала самым коварным преступлением смешение в литературе добра и зла, высокого и порочного, духовного и соблазнительно плотского.
Громкие же имена ее не гипнотизировали. Она равно отвергала и творца "Декамерона", и сочинителя "Лолиты", и какого-нибудь модного Дэна Брауна. И это было не ханжество, а целомудрие, неуступчивость чистого сердца.
Главным признаком подлинного величия того или иного гения Матвеева считала лишь одно - милосердие: "Ничто так не рифмуется открыто с величием, как срочная защита отверженных!" Поэтому столь необычен был ряд ее любимцев. В нем рядом Пушкин и Марк Твен, Шекспир и Юрий Никулин, Ростан и Чаплин, Честертон и Леся Украинка, Диккенс и Александр Грин, Брейгель и Сервантес, Моцарт и Джульетта Мазина...
Со стихотворением "Высказывание о чистоте народной" все проще. Оно вызвано лукавством эстрадных исполнителей "шансона" и якобы фольклорных песен. Эти господа любят ссылаться на "народные" истоки скабрезных песнопений или на то, что "народу нравится - вот и пою".
Публикуется впервые
- Высказывание о чистоте народной
- Станюковичевские матросы
- И тургеневские мужики -
- Те славяне, те великороссы
- От частушек сальных далеки.
- Оккупанты, шваль, "компрачикосы",
- Загнанного общества отбросы, -
- Вот с кого (а не с народа) спросы,
- Вот где порча! Вот где пошляки!
- В старых деревнях была надменность, -
- Ненависть к беспутному житью.
- Фабрики и современность
- Подменили Родину мою,
- Чернозема сглазили бесценность,
- Впрок отладили забвенность, -
- Раскидали сельскую семью.
- Возродится,
- Мнилось, и на пепле
- Чистота народных сил былых.
- Но едва лишь фабрики окрепли, -
- Не осталось места и для них...
- И уже бесчувственные бредни
- Тянутся - одна другой срамней.
- Дескать, "Русь всегда была последней,
- песни шлюх всегда ценились в ней".
- С Чистотой, присущей нам когда-то
- Не спешите расквитаться,
- Вся классика написана без мата;
- Пятен порчи в ней найти нельзя.
- И чиста, как подвиг Коловрата,
- Русской песни древняя стезя.
- 1—3 апреля 2016
Серебристый миг
- Понапрасну в нетерпении неком
- Серебристый миг прозвали "веком"!
- Увлеченье столь коротким сроком
- Остальному веку выйдет боком.
- Знаю, знаю, хитрые рассудки!
- Серебристый Миг у вас в почете
- До того, как вы от той минутки,
- Точно хвост у ящерки-малютки,
- Семь десятилетий отсечете!
- "Век"? "Серебряный"?
- Всего скворешня.
- Что же, - не учитывая встрясок, -
- Вы сдаете целое столетье
- Двум десяткам томных полумасок?!
- Значит, век реальный, век объемный
- Не был вашим, ироды?
- Коль скоро
- Вам не жаль его,
- Как прутик скромный,
- Уступить другим без разговора?
- Вам не жаль
- Большого разворота
- Времени, - зачеркнутого вами, -
- (Только бы его не занял кто-то,
- Кто в карман не лезет за словами)?!
- Чай не зря оврагами и рвами
- Ходит, - чуждый вашим
- "райским" кущам,
- Гений, что из Мига
- Изгнан вами
- Но и до столетья не допущен!
- Боязно ли вам на скользкой грани
- С прославленья лакомством
- миндальным -
- Не себе, не парню из Рязани,
- А каким-то свойственникам
- дальним?
- Вам не жаль, что не у вас в наличии
- Вся рифленость речи?
- Вся ребристость
- Убедительных косноязычий?
- А когда не жар своеобычий, -
- Так хотя бы... та же серебристость?
- Вам не жаль единственного места,
- Где самим бы вам и отличиться?
- Так волчатам пищу без протеста
- Уступает старая волчица.
- Март 2016
Публикация Павла Калугина
