Последний бой на краю Ойкумены

Текст: Сергей Шулаков

Фото: обложка книги предоставлена «Редакцией Елены Шубиной» издательства "АСТ"

Новая книга Леонида Юзефовича рассказывает о малоизвестном эпизоде Гражданской войны в России — походе Сибирской добровольческой дружины из Владивостока в Якутию в 1922–1923 годах. Ее главные герои - люди весьма неординарные: 27-летний белый генерал, правдоискатель и поэт Анатолий Пепеляев и красный командир, анархист, будущий писатель Иван Строд. Но, как всегда у Юзефовича, повествование, основанное на обширных архивных изысканиях, ведется гораздо шире и раскрывает подробности воистину фантастические.

Например, брат одного из виднейших деятелей белого движения на Дальнем Востоке генерала Дитерихса Иосиф был секретарем Льва Толстого, сестра Анна - женой первого толстовца Черткова и моделью для хрестоматийной картины «прогрессивного» Ярошенко «Курсистка». Сам Дитерихс воспринимал войну с большевиками как крестовый поход, став правителем Приамурского края, назначил себя земским воеводой, носил костюм думного боярина XVII века, для чего, как замечает Леонид Юзефович, «требовалось не только отсутствие чувства юмора», - и это предел иронии, которую позволяет себе автор в оценке своих героев. Еще Дитерихс разобрал участок Транссиба, чтобы отрезаться от красной Сибири; уставные обращения упразднил, его военнослужащие обращались друг к другу «брат штабс-капитан», «брат генерал»… В памяти всплывают образы Салтыкова-Щедрина, - если бы события тех лет не были бы столь трагичны.

Анатолий Пепеляев не был фанатичным монархистом. Леонид Юзефович приводит его краткую, но исчерпывающую биографию: родился в Томске, окончил Павловское военное училище, служил в 42-м Томском стрелковом полку под командой отца, генерал-майора Николая Пепеляева. Во время Первой мировой занимал разные должности, в том числе и начальника полковой разведки. Венчался «самокруткой», без разрешения отца и начальства. Февральскую революцию встретил с некоторым облегчением, полагая, как сам и писал, что революция «сметет рутину бюрократизма… и выведет Россию на путь культурного развития».

С развалом фронта Пепеляев вернулся домой, узнав о восстании Чехословацкого корпуса, попытался свергнуть власть Советов в Томске. Собрал отряд из офицеров и студентов, погоны заменил нарукавными знаками, присоединился к Колчаку. С фактическим окончанием Гражданской войны с семьей перебрался в Харбин и занялся ломовым извозом. Войну называл «сплошным кошмарным ужасом», а о себе писал: «По совести скажу: не военный я человек, хотя всю жизнь в военной службе». Его-то и упросили возглавить вспыхнувшее в Якутии антибольшевистское восстание.

Иван (Ионс) Строд родился в городе Люцине, относившемся к Витебской губернии. Мать его была полькой, отец - латтальцем, язык этой этнической группы официально считается диалектом латышского, но латтальцы себя латышами не считают. Родители были католиками, Строд писался то поляком, то русским. После трех классов городского училища и до начала Первой мировой поступил добровольцем в армию, как писал позже - «для исхода кипучей энергии». Воевал в разведке, был шесть раз ранен, четыре - тяжело, и вообще был удивительно живуч. Окончание войны застало Строда в чине прапорщика, он подался в Москву на поиски заработка, не нашел, приехал в Казань, добрался до Иркутска и планировал попасть во Владивосток, чтобы уплыть в Америку. Но в Иркутске его задержали - все же Строд имел офицерский чин, тут подоспел мятеж чехословаков, и он очутился в рядах Красной гвардии. Под влиянием одного из командиров Строд сделался анархистом, точнее - анархо-коммунистом; теоретическое обоснование этого оксюморонного определения восходит к книге князя Петра Кропоткина «Хлеб и воля», которую автор цитирует: «По какому праву может кто-нибудь… сказать: это мое, а не ваше?», - и т.д.

Основное противостояние Якутской кампании относится к мелкому поселению Сасыл-Сысы, что переводится с якутского как Лисья Поляна. В одной из полуюрт-полуизб заперся Иван Строд, вышедший навстречу одному из отрядов Пепеляева, занявшего к тому времени несколько населенных пунктов и двигавшемуся на Якутск. Зима была невероятно морозной и снежной даже по меркам Якутии. Обстановка сложилась так, что просто оставить отряд Строда замерзать Пепеляев не мог, опасаясь удара в тыл. Он то лично командовал штурмами Лисьей Поляны, то отлучался. Строд ждал подкрепления, и в результате дождался - красные отобрали занятые Пепеляевым села, а значит, склады с припасами и пушниной, которая использовалась как валюта. Но сама осада Лисьей Поляны была тем более ужасающей, что на исходе Гражданской войны противники уже не стремились непременно уничтожить, убить друг друга и надругаться над телами. А выходило именно так. Без особой ненависти в одну из атак обе стороны положили больше полутора сотен человек. Оборонявшиеся использовали в качестве брустверов брикеты мороженого навоза, которые местные поселенцы запасали к весне. Бреши закладывали трупами врагов и своих, лошадиными головами - остальные части туш шли в пищу. Подробные описания этой «навозной цитадели» и того, что в ней происходило, позволяют лишний раз убедиться: реальность способна на большее, чем самая изощренная фантазия.

Книги Леонида Юзефовича хороши тем, что автор не навязывает оценок, приводя лишь факты, да еще со ссылками на источники. Портрет «мужицкого генерала» складывается в восприятии читателя как бы не по воле автора, а сам по себе, и выходит этот портрет весьма противоречивым. Подполковник царской службы, в 27 лет - генерал-лейтенант колчаковского производства, Анатолий Пепеляев был посредственным поэтом, опытным военным профессионалом, но полководческих дарований не имел. Не сформировал и стойких политических убеждений: полагал, что земля должна принадлежать тем, кто «лично трудится на ней», как это понять, не объяснил; писал: «Какого политического устройства хочу? Не знаю. Республика мне нравится, но не выношу господства буржуазии». К настоящему культу, сложившемуся вокруг его личности после кратковременных успехов 1919 года, относился равнодушно.

Его противник, Ионс Строд, по мнению Юзефовича - «чистейший тип идеалиста». Однако идеалист этот крови не боялся и упрям был поразительно. Столкновение этих людей, придерживавшихся смутных, но оба - крайне левых убеждений, само по себе парадоксально. При желании можно вычитать в «Зимней дороге» Леонида Юзефовича предупреждение, однако представляется, что автор не ставил перед собой эту задачу в качестве главной.

Пепеляев оставил дневники: «Большое безразличие и какая-то тоска небывалая, которая иногда доходит до невыносимости…». В 1990-е Леонид Юзефович заочно общался с его сыном Всеволодом Анатольевичем, что свидетельствует о зрелости замысла. Строд написал книгу «В якутской тайге». «Василь Быков, тоже уроженец Витебской губернии, подростком будет зачитываться ею», - говорит Леонид Юзефович. Но материалами для исследования послужили не только они.

«Зимняя дорога» начинается с описания работы в архивах прокуратуры СибВО в Новосибирске. В этом есть сходство с книгой Евгения Анташкевича «Харбин», которую высоко оценили, в том числе и оставшиеся в живых харбинцы. Евгений Анташкевич - китаист, ветеран одной из наших спецслужб, он тоже рассказывает о работе в кабинетах компетентного ведомства в Хабаровске. И хотя Леонид Юзефович - человек совсем других устремлений, их книги роднит не только удовольствие, с которым авторы описывают азарт и трепет от прикосновения к пыльным папкам, картам, подшивкам старых газет, дневниковым тетрадям… И у Анташкевича, и у Юзефовича, да и в других работах о дальневосточном белом движении мы встречаем одних и тех же героев, например, харбинского журналиста Николая Устрялова. В этом смысле «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича становится частью историографического целого, и только прочитав книгу, понимаешь, как недоставало этого фрагмента пазла, как просился рассказ о якутской кампании Пепеляева-Строда в полотно истории Гражданской войны.

Юзефович Л. Зимняя дорога. Генерал А.М. Пепеляев и анархист И.Я. Строд в Якутии, 1922–1923. Документальный роман. - М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. - 430 с. (п) 3500 экз. Исторические биографии.