Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Фото: Российская газета
Книги со стихами Мориса Карема я часто беру с собой летом в дорогу. Их у меня две: одна с переводами Валентина Берестова, другая - с переводами Михаила Яснова.
Мне так нравятся обе, что иногда я теряюсь - какую же книгу взять с собой? Вот и беру их по очереди. И теперь в каждой лежат закладки - листья. Те березовые и липовые листочки, что, бывает, слетают с родных веток уже в июне и падают в раскрытые ладони тетрадей и книг.
В стихах Мориса Карема много мотыльков, бабочек, пчел. А птицы так просто в каждом стихотворении - синицы, воробьи, голуби, чибисы, аисты, чайки, ласточки, щеглы...
В одном его стихотворении птица молится за птицелова, который сам попал в ловушку. Птицелов спасся, но, только оказавшись на свободе, он жадно ловит и губит птицу... Не образ ли это сегодняшнего человечества?
Считается, что Морис Карем писал для детей. Но переводчик Михаил Яснов утверждает, что это не совсем так: "Мы привыкли, что детская поэзия - это такой, знаете, пионерский оптимизм. А на самом деле, очень важно, когда поэт говорит о вещах достаточно серьезных и, может быть, грустных. Карем был и тонким-тонким взрослым лириком..."
На днях я шел тенистым парком, заглядывая иногда в книжку Мориса Карема в переводах Берестова:
Считало утро певчих птиц.
Недосчиталось двух синиц,
Пяти щеглов, шести скворцов.
Ну, где ж они, в конце концов?..
И тут вдруг услышал, как поет ...липа. Совершенно несолидно для своих двухсот лет она пела, щебетала, попискивала.
Вы скажете, что быть того не может, липы не поют, а пели, верно, птицы где-то среди листвы. Да, и я так в первую минуту подумал. Задрав голову, выискивал птиц в пестрой солнечной зелени. Но ветви липы были высоко в небе, а пение шло от ствола липы - морщинистого и почти окаменевшего от древности.
Я стал обходить липу и тут вдруг заметил узкую расщелину. Туда, чуть не задев меня крылом, нырнула синица. Вот чьим голосом пело древо. Старушка-липа приютила синицу с птенцами - как был бы рад такому сюжету Морис Карем!
Я тихо отошел от липы и пошел дальше, положив сборник Карема в карман и думая о том, как тесен Божий мир и как оживают в нем даже те стихи, которые поэт не успел написать.
Мальчик с Фонтанки
Морис Карем родился 12 мая 1899 года в бельгийском городке Вавр в семье маляра. Детство его прошло в бедном доме на Фонтанной улице. Первые стихи написал в 15 лет, посвятив их соседской девочке Берте Детри. В двадцать лет стал редактором литературного журнала. Окончил педагогический институт и много лет работал учителем в школе в Андерлехте, пригороде Брюсселя. С 1943 года посвятил себя литературе. Большое влияние на его позднее творчество оказало общение с монахами аббатства Орваль. В России поэт был лишь однажды: в 1968 году он выступил на Пушкинском празднике поэзии. Умер Морис Карем 13 января 1978 года.
"Где шепчутся олень с цветком..."
К счастью
Где ветвь сгибается под птицей,
Где шепчутся олень с цветком,
Где пруд, поросший тростником,
При лунном свете серебрится,
Где чист шиповник поутру,
Где каждый голубь на ветру
Летит за облаком вослед,
Как будто он жонглёром брошен,
Где жарок день, где луг не кошен, -
Там, к счастью, человека нет.
Утром
Утром, под ракитовым кустом,
Так волшебно полотно сверкало,
Вытканное серым пауком, -
Ночь и та забыла обо всем
До того, что даже звезд не стало.
Я не сказал
Я не сказал тебе слов твоих,
Ты не сказала мне слов моих.
Но мы улыбались с тобой вдвоём,
Без слов понимая всё обо всём.
Я не знаю всего, что известно тебе,
Ты не знаешь всего, что известно мне.
Однако мы знаем с тобой сейчас,
Что знает, что думает каждый из нас.
Не делаю я того же, что ты,
Не делаешь ты того же, что я.
Но то, что мы делаем вместе, вдвоём,
Становится чудом и волшебством.
Мне хочется пить, если ты голодна,
Я голоден, если ты хочешь пить.
И мы сумеем с тобой разделить
Краюшку хлеба, стакан вина.
Не читаю того, что читаешь ты,
Не читаешь того, что читаю я.
Но читает любовь на свету и впотьмах
Одно и то же в наших сердцах.
Пропахла кухня щавелем
Пропахла кухня щавелем,
И суп, дымясь, в кастрюле преет,
Квадратик скатерти желтеет
Подобно солнцу за окном.
И как прогалины лесные
Стоят тарелки расписные,
А рядом, только положи,
Заблещут вилки и ножи.
Взлетает ангелом солонка,
И каждый фрукт - как две щеки
Нетерпеливого ребенка:
Он раздувает угольки
И жадно тянется ладошкой
За царственною поварешкой.
Простые вещи
Как хороши простые вещи!
В закрытой комнате моей
Благоуханье ваше резче
Цветущих роз и тополей.
Мерцает сталью нож столовый,
Краюшку резавший не раз,
Вот молоток, на всё готовый,
Ко мне попавший в добрый час;
И старые часы стенные -
Им не противься, не перечь! -
Они хранители живые
Домашних радостей и встреч;
И так приятно стол потрогать,
Добротный, сбитый на века,
И положить на скатерть локоть,
И вдруг понять, как жизнь легка!
P.S. Все эти переводы из Мориса Карема подарил "Календарю поэзии" замечательный поэт и переводчик Михаил Яснов. Причем первые три нигде не печатались.
Оригинал статьи: «Российская газета» - 26.06.2019
