Текст: Павел Басинский/РГ
Фото: "Живой Журнал" издательства "Вита Нова"
На фото: иллюстрация Л. О. Пастернака к роману "Воскресение"
"Воскресение" традиционно считается худшим романом писателя, популярность которого несравнима с "Войной и миром" и "Анной Карениной". "Воскресение" воспринимается как исключительно морализаторское произведение, отражающее поздние умонастроения Толстого, которые шли в конфликт с его художественным гением. На самом деле это не так. В любом случае история создания и публикации романа сама по себе настолько интересна, и она настолько точно отражает личность позднего Толстого, что о ней стоит вспомнить.
"Войну и мир" и "Анну Каренину" писал еще сравнительно молодой тридцатилетний и сорокалетний Толстой, учитывая, что он прожил 82 года. Писал запоем, мечтая стать, по его словам, литературным "генералом", коим, собственно, и стал. "Воскресение" писал уже опытнейший мастер, который мог позволить себе смотреть на литературу эдак свысока, как на занятие приятное во всех отношениях, но ничтожное в сравнении с духовными исканиями.
"Воскресение" и есть попытка "поженить" художественные "забавы" с серьезными духовными поисками.
Идея, с одной стороны, обреченная. Не случайно все нынешние попытки писать нарочито "духовную", а тем более "церковную" прозу заведомо обречены на неудачу. С другой стороны, в этом "конфликте интересов" и есть изюминка этого романа, которым закрывается девятнадцатый век и открывается эпоха "нью эйдж" ("новая эра") в широком смысле этого понятия.
Без "Воскресения" с крохотным эпизодом соблазнения Катюши Масловой аристократом Нехлюдовым не было бы всех "Темных аллей" Ивана Бунина, как не было бы и многих религиозно-художественных исканий ХХ века. Этим романом Толстой открывал материк, который ХХ век, по сути, бесконечно осваивал.
Без "Воскресения" не было бы и "Матери" Горького, а возможно, и "социалистического реализма" с его попыткой подгона реальности под идеологию, чем мучительно занимались советские мастера слова.
"Воскресение" - чудовищно морализаторский роман, но в этом-то и его загадка. Как можно соединить, грубо говоря, реализм и Евангелие? И как величайший знаток "живой жизни" со всеми ее противоречиями может заставить эту жизнь развиваться по учению Христа, которое в общих чертах мы все знаем, но никогда буквально не исполняем?
Предпринять такую попытку может или графоман, или гений. Толстой был гением.
И, как настоящий гений, в основу сюжета он положил кусок реальной жизни, вырванный из нее с мясом. Изначально роман назывался "Коневская повесть". Сюжет о соблазненной девушке, ставшей проституткой, и присяжном в суде, который ее узнал и решил на ней жениться, сообщил Толстому юрист А. Ф. Кони. Настоящая девушка умерла в тюрьме. Но такое "легкое" решение вопроса писателя не устроило, и он подключил сюда собственный жизненный эпизод, когда в молодости сам соблазнил горничную своей тетушки Гашу. В разговоре с биографом П. И. Бирюковым Толстой развил этот уже собственный сюжет в нужном направлении: "Она была невинна, я ее соблазнил, ее прогнали, и она погибла".
На самом деле не погибла, а работала такой же горничной в доме сестры Толстого Марии Николаевны. О ней пишет Т. А. Кузминская в воспоминаниях: "По утрам горничная Гаша, с высоким гребнем в косе, прямая, с неподвижным лицом, то и дело говорила всем, чтобы не шумели, пока почивают господа... В восемь часов утра на пороге комнаты барыни появлялась Гаша, увешанная накрахмаленными юбками и платьями. Она несла их двумя пальцами, как-то особенно воздушно, держа выше головы".
Фамилия главного героя романа Нехлюдова кочует по многим текстам Толстого, от автобиографической трилогии и черновика "Казаков" до "Утра помещика" и "Люцерна".
Нехлюдов - сам Толстой. Но в отличие от прежнего использования этого псевдонима он опять-таки выстраивает свою воображаемую, а не реальную биографию в нужном ему направлении, вынуждая князя Нехлюдова бросить все и отправиться за Гашей-Катюшей в Сибирь с твердым намерением на ней жениться. Недаром Софья Андреевна возненавидела роман еще в процессе его написания: она прекрасно поняла, куда клонит ее муж. Но - уп-с! - Катюша отказала Нехлюдову. Этого финала Толстой сам не ожидал, как Пушкин не ожидал того, что Татьяна Ларина выйдет замуж за генерала. Евангельский герой не должен жениться - это опять "легкое" решение вопроса, а Толстой не ставил перед собой легких задач.
Удивительна и история публикации романа. Отказавшись от денег за свои произведения, Толстой именно за "Воскресение" потребовал от издателя иллюстрированного (как бы старый вариант "глянцевого") журнала "Нива" А. Ф. Маркса круглую сумму, которую отдал для переселения нескольких тысяч преследуемых в России духоборов в Канаду.
То есть послал к черту свои принципы ради спасения живых людей.
Остается добавить, что это было первое великое произведение русской прозы, которое выходило в журнале сразу с иллюстрациями; их делал отец поэта Бориса Пастернака художник Л. О. Пастернак в сотрудничестве с самим Толстым.
И еще: "Воскресение" стало последней каплей в чаше терпения Русской православной церкви, через год с небольшим после выхода романа "отлучившей" от себя графа Толстого. Причина была проста: он нехорошо изобразил в романе сцену причастия. Но думается, что на самом деле причина была гораздо глубже. Толстой шагнул в эпоху "нью эйдж", церковь делать этого не желала. У каждой стороны была своя правота...
Оригинал статьи: «Российская газета» - 27.01.2019
