Текст: Андрей Цунский
Начнем с события частного и сугубо литературного. Оно имело место 12 февраля 1962 года, в понедельник, в 11 часов 27 минут по нью-йоркскому времени, на 35-й западной улице в частном доме.
- …как насчет ваших собственных комментариев в адрес тех, кто сжигает книги?
– Это исключение из правил. – Вульф выдрал еще несколько страниц. – Я простой человек, а не правительство и не цензурный комитет. Я заплатил сорок семь долларов пятьдесят центов за эту книгу и после тщательного изучения нашел ее в высшей степени пагубной и даже подрывающей устои, а потому уничтожаю ее. – Вульф швырнул страницы в огонь.
Трудно себе представить, чтобы Ниро Вульф, человек европейской культуры, образования и огромной эрудиции, знающий восемь языков и читающий книги иногда по три одновременно, мог… нет, нужно уточнение.
— Я кое-что должен объяснить вам, — сказал я. — У мистера Вульфа сейчас приступ. Это сложно объяснить. В комнате есть камин, но обычно его не топят, так как Вульф не любит огня. Он говорит, что огонь мешает ему думать. Но сейчас камин затоплен, так как нужен Вульфу, Он сидит перед ним в кресле, слишком маленьком для него, вырывает листы из книги и сжигает их. Книга эта — третье издание «Нового полного международного словаря» Уэбстера. Вульф считает его вредным, так как он угрожает чистоте английского языка. На прошлой неделе Вульф привел мне тысячи примеров этого. Он утверждает, что это намеренная попытка уничтожить английский язык.
Мисс Блаунт уставилась на меня во все глаза:
– Он сжигает словарь?
— Вы правы. Но это еще ничего. Однажды он сжег кулинарную книгу, потому что там говорилось, что нужно срезать кожу с окорока перед тем, как положить его в горшок с бобами.
Итак, Ниро Вульф сжигает Webster's Third New International Dictionary of the English Language, Unabridged, или же «Третий новый международный словарь английского языка Вебстера, без сокращений», он же Webster's Third или W3, выпущенный в сентябре 1961 года и весьма широко разрекламированный. Писали, что на работу над ним потрачено «757 (семьсот пятьдесят семь) редакторских лет» и три с половиной миллиона долларов. Сразу вспомнилась цепочка из обезжиренных гремучих змей, которая восемь раз достанет от Земли до Сатурна. Последнюю статью закончили 17 октября 1961 года, она была посвящена слову Zyzzogeton. Издали его в Кембридже, Массачусетс, в издательстве «Риверсайд пресс» и было в нем 2725 страниц, весил он шесть килограммов и сто граммов, размером был тридцать три на двадцать три сантиметра (9 на 13 дюймов) и стоил – действительно 47 долларов и 50 центов, что по нынешним деньгам под полтысячи долларов.
- Это горит? – спросил Вульф.
- Еще как. Это кожезаменитель. Хотя запах будет противный. Вы ведь знали, что сожжете словарь, когда его купили. Иначе заказали бы сафьяновый переплет.
Не ответив мне, Вульф швырнул обложку в камин, куда Фриц подложил к бумаге поленья.
Но все же – зачем сжигать словарь? Эксцентричность, знаете ли, тоже должна иметь пределы! Впрочем, Вульф был не один.
— Вы считаете, что слова «подразумевать» и «предполагать» взаимозаменяемы?
Она была на высоте и ответила просто:
— Нет.
— А эта книга утверждает обратное. Фу! Я предпочитаю не прерывать это аутодафе.
Хм. Ну, как минимум, тут есть о чем задуматься, хотя если там есть слова, равнозначные «кофе» среднего рода или «каталог» с ударением на втором слоге… «брачащиеся», что вообще не требует комментариев, если там допускается формулировка «мне нечего одеть» или «предоставленные неудобства»… А знаете, у меня ведь есть печка, может, посоветуете такой словарь? Впрочем – не надо. Учить американцев говорить по-английски, а русских по-русски явно не следует таким – несмотря ни на что – варварским способом.
Но вернемся в Америку. Примерно из-за таких выражений и массы вульгаризмов словарь ругали яростно. Особенно раздражало культурных американцев, к числу которых относились и Ниро Вульф, и создатель этого героя Рекс Стаут, включение в нормы языка простонародного ain’t. "Webster's, очевидно, сдался попустительской школе, которая активно расширяет свой плацдарм в преподавании английского языка в школах... укрепил представление о том, что "хороший английский - это все, что популярно" и "может только ускорить ухудшение" английского языка!» - взывала к читателю респектабельная New York Times. Писатель и философ Гарри Уиллс мрачно иронизировал, утверждая, что W3 "обладает всеми современными достоинствами. Он большой, дорогой и уродливый. Это должно иметь большой успех». Литературный журнал The New Yorker присоединился к критике с изяществом и язвительностью, дополнив полемику карикатурами.
Однако с сегодняшним юбиляром всю эту историю объединяет разве что фамилия. И та, что принадлежит именно ему, а не кому-то еще.
Простая американская семья
Отца Ноя Вебстера тоже звали Ной Вебстер, а мать – Мерси (урожденная Стил). Увидев, что отцу принадлежала ферма, биографы (в основном советские) немедленно пишут из «простой американской семьи». И в общем, семья действительно несложная. В роду отца был губернатор Коннектикута Джон Вебстер, в роду у мамы - губернатор Плимутской колонии Уильям Бредфорд. А «простой фермер» папа был еще и настоятелем конгрегатской церкви в Хартфорде, а также и там же капитаном ополчения и мировым судьей. Хотя и в этом ничего «сложного» нет, аристократами или утонченно-образованными людьми его родители не были. Но и мать, и отец мечтали дать образование сыну - и лучшее. Так что отец не посчитал зазорным заложить ферму и отправить сына учиться в Йель.
Колледж в обозе
В учебный процесс вмешалась война за независимость. Колледж кочевал от одного городишки к другому вместе с преподавателями и студентами. И здесь мы встречаем историю, выбивающуюся из общего правила. Обычно родители хотят сделать сына юристом, а он убегает в писатели. Здесь же все наоборот. Ной-младший мечтал стать юристом - но второй фермы под заклад у Ноя-старшего не было, времена тяжкие.
Учитель-реформатор
Вчерашний студент оказался в школьном классе – уже в качестве учителя. Он немного поработал – и понял, что старая английская система образования для Америки совершенно не годится. Британские учебники были сложны и запутанны, орфография сводила с ума. Она была часто близка к старонемецкой. “...Whereäs, in ages past, schooling and training were done in conjunction”. Чтобы было понятнее впечатление учителя и учеников, приведем такой пример перевода: «Дрдвлѣ въ прошлые вѣка школьное образованiя и выучка рѣмѣслу осуществлялись совмѣстно». А вслух читались такие книжицы не менее забавно. Есть пример: музыканты из группы «Моттли Крю» придумывали название, попивая пиво Löwenbräu, и решили на письме обозначать свое название Mötley Crüe. На гастролях в Германии они с удивлением услышали, как толпы поклонников скандируют им «Мётлы крух! Мётлы крух!».
Пять лет молодой учитель писал по ночам. Только молодости по силам такие начинания – особенно в одиночку. В результате в 1783 году на свет появился A Grammatical Institute of the English Language – новый учебник грамматики американского английского языка. Так что, написав в «Кентервилльском привидении» сто лет спустя “We have really everything in common with America nowadays, except, of course, language” – «У нас с Америкой теперь все общее, ну кроме языка, конечно», Оскар Уайльд был уже сотню лет неоригинален. А такое случалось с ним редко. Ной Вебстер отнял язык у матушки-Британии и присвоил его молодой американской нации.
Учебник Ноя Вебстера в течение ста лет был главным учебным пособием по грамматике в США и разошелся тиражом в сто миллионов экземпляров! И для нашего времени результат потрясающий, а тогда? Пусть даже за сто лет и по миллиону в год. Также он разработал справочник по орфографии, который немедленно окрестили «синий корешок» по цвету переплета.
Великий человек – великие задачи
Кажется, что легко совершить подвиг, разоружив и схватив преступника. Хвать – и ты уже с орденом и на доске почета, тебя зовут на встречи со школьниками, выдвигают в депутаты. А было бы это самое «хвать», если бы герой годами не занимался борьбой или самбо? Да и дух не воспитывается за пять минут и на чужом примере.
Ной Вебстер задумал ни много ни мало – орфографическую реформу американского английского языка. Этот язык включал в себя уже тысячи общеупотребительных слов, пришедших из далеких частей света, из самых разных языков. И они нуждались в орфографическом нормативе. Но не только! Приезжий человек (а в Америке все когда-то и откуда-то приезжие) мог и не знать такого слова, и в жизни не слышать. Вы знаете, например, из какого языка происходит слово «авокадо»? Из языка ацтеков, именовавшегося науатль! Слово «ягуар» – из языка гуарани. Уж казалось бы наше родное, такое русское слово «ураган», в нем так и грохочет наше исконное «ура!» - так ведь нетушки, из арауакского языка таино, а вместе с ним и дачное слово «гамак», и трясущееся «маракас», и ленивое «игуана»… И «ура», оказывается, тоже не только наше.
Или подойдет к вам в Висконсине такой краснорожий, а не краснокожий американец, и с предобрейшим выражением лица предложит «Давай wapatuly хлопнем?» Не желая обижать человека, вы соглашаетесь – и получаете смесь виски, бренди, кукурузной водки, бурбона, спирта – и все это разбавленное сухим вином или пивом. Веничка Ерофеев оценил бы эту «слезу американской скаутеночки». А если приготовите на Среднем Западе русский борщ, и в компании скажут larruping! - не сомневайтесь. Борщ удался.
Работа Ноя Вебстера сильно осложнялась тем, что ни лингвистом, ни лексикографом он не был, образования должного не получил – и, осознавая это, пошел самым трудным для ученого путем. Для работы над словарем он превзошел Ниро Вульфа. Вебстер знал 26 языков включая cанскрит. Ему пришлось изучить древний англо-саксонский. И все это не говоря о диалектах. Таким полиглотом был разве что Иван Иванович Соллертинский, знавший двадцать шесть языков и сто диалектов. Он создал новый стандарт формирования словарной статьи, анализировал лексикон американцев из разных штатов и регионов, фиксировал разницу в произношении, это была работа, которую в Европе вершили целые институты и академии, вспомним тот же Das Deutsche Wörterbuch, словарь, начатый в конце 1830 годов братьями Гримм, и первое издание которого завершилось только в 1960 году! Хотя задача Вебстера была, уж будем справедливы, несколько проще, а требования к их работе несравнимо строже.
В 1806 году Вебстер отнес в типографию «A Compendious Dictionary of the English Language» («Краткий словарь английского языка»), который узаконил написание theater вместо theatre, honor вместо honour и официально ввел в обращение благоприобретённую континентальную лексику. Но еще два десятилетия Вебстер работал над редакцией American Dictionary of the English Language, или ADEL. Два тома, 70 тысяч статей. Словарь был издан в 1828 году тиражом всего в две с половиной тысячи экземпляров. Что поделаешь – в деловой и тогда совсем не литературной Америке он расходился хуже, чем справочник по строительным работам или самоучитель игры на банджо. Да и стоил за оба тома двадцать долларов – тут уж на нынешние деньги и не пересчитать! Цену снизили до пятнадцати долларов, и тираж… все равно не разошелся.
В 1841 году Ной Вебстер подготовил второе издание своего детища, труда всей его жизни. Если первое было «ин кварто», в четверть листа, или 24,15×30,5 см, то второе в два раза компактнее - «ин октаво». На титульном листе сообщалось, что это издание «с исправлениями, улучшениями и несколькими тысячами дополнительных слов, к которому прилагается вводная статья о происхождении, истории и связи языков Западной Азии и Европы с объяснением принципов, по которым формируются языки».
А через год Вебстер умер.
Фамилия словаря
Компания J. S. & C. Adams из Амхерста, что в Массачусетсе, так и не знала, что делать с остатками тиража. Смена переплета, снижение цены ни к чему не привели. Словарь распродали по дешевке, а права перепродали Джорджу и Чарльзу Мерриамам из Спрингфилда. В дальнейшем словарь выходил под знаком Merriam-Webster, Inc. Эти Мэрриамы знали свое дело, они умели издавать и, главное - продавать книги. Уже в 1847 году они напечатали третье издание, в 1859 году четвёртое – уже с иллюстрациями, в 1864 году начали править статьи Вебстера, в 1884 году взялись за рекламу: «Наш словарь содержит на три тысячи слов больше всех остальных!», в 1890 году переименовали его в Международный словарь Уэбстера, ну а что случилось в 1960-м на 35-й западной улице, в New York Times и в The New Yorker - вы уже прочитали.
Создатель нации
Трудно найти более американского американца, чем Ной Вебстер. Да - белый англосаксонский протестант, все своим трудом, тяжкой работой, женат один раз, восемь детей, в браке 54 года.
Мало кто знает, что он еще и один из авторов закона об авторском праве США – потом перекочевавшем во многие страны мира. Сторонник всеобщего образования, приверженец отмены рабства. Тем не менее, он был сыном своего времени. Он написал не только «грамматику», но и учебник истории под названием "История Соединенных Штатов", в котором отсутствовали какие-либо упоминания о роли рабства в американской истории и говорилось о белых как о высшей расе и объявлялось, что англосаксы - единственные истинные американцы. На этом основании многие сейчас встают в позу и называют его расистом. В качестве аргумента приводят цитату: «Рабство — великий грех и всеобщее бедствие, но это не наш грех, хотя для нас, на севере, оно может оказаться ужасным бедствием. Но мы не можем юридически вмешиваться в дела Юга по этому вопросу. Приезжать на север проповедовать и таким образом нарушать наш покой, когда мы по закону ничего не можем сделать для достижения этой цели, на мой взгляд, в высшей степени преступно, и проповедники аболиционизма заслуживают тюремного заключения».
Как создатель американского английского словаря, Ной Вебстер создавал и самый американский английский язык, и саму американскую нацию. А язык содержит все, что есть у народа – и хорошее, и плохое, и то что нужно беречь, и то от чего стоит поскорее отказаться, и то, что хорошо бы перенять, и то, чему учиться уж точно не стоит. Ну а уж что выбирать – это решать сперва каждому самому, а потом – придется голосовать. Это, пожалуй, лучший способ из всех.