Текст: knigalife.ru
Фото: naked-science.ru
Александр Городницкий: Я, скорее, не читаю, а перечитываю. На эту тему у меня есть стихотворение:
Учебники нас приучают с детства,
Что несовместны гений и злодейство,
Но приглядитесь к пушкинским стихам:
Кто автор - Моцарт или же Сальери?
И Моцарт и Сальери - в равной мере,
А может быть, в неравной, - знать не нам.
Определить не просто нам порою
Соотношенье автора с героем, -
С самим собой возможен диалог.
И Медный Всадник скачет, и Евгений
По улице бежит, и грустный гений
Мицкевича все видит между строк.
Из тьмы полночной возникают лица.
Изображенье зыбкое двоится.
Коптит лампада, и перо скрипит.
Кто больше прав перед судьбою хитрой -
Угрюмый царь Борис или Димитрий,
Что мнением народным дорожит?
Не просто все в подлунном этом мире.
В нем мало знать, что дважды два - четыре,
В нем спутаны коварство и любовь.
Немного проку в вырванной цитате, -
Внимательно поэта прочитайте
И, жизнь прожив, перечитайте вновь.
Несколько лет назад, я по чьему-то недосмотру попал в состав Букеровского жюри. В мои обязанности входило за полгода прочитать тридцать шесть современных романов на русском языке. Эта работа надолго отбила у меня охоту читать прозу вообще. Сказано это не в упрек прочитанным писателям: там были и хорошие авторы. Но, тем не менее, современная литература, в том числе и модная, не вызывает у меня восторга. Скажем, я с интересом прочитал «Историю российского государства» Бориса Акунина и совершенно равнодушно отношусь к его детективам с Фандориным. Я полюбил мемуары и биографии. Может быть, потому, что сам писал воспоминания. Вот этот жанр очень интересен. Читал замечательную книгу Димы Быкова о Пастернаке. Такую литературу гораздо больше люблю, чем художественную. Люблю также военную прозу. Для меня высочайшими вершинами остались Виктор Некрасов, Эммануил Казакевич, Василь Быков и Виктор Астафьев. Жесткая военная проза до сих пор меня очень трогает.
