Текст и фото: Наталья Лебедева
Обложка и фрагмент книги предоставлены издательством
Новая книга писателя и IT-специалиста Ханса Улава Хамрана «Кубик Рубика и пятый Битл», которая вышла в издательстве «Белая ворона» (Albus corvus) адресована, в первую очередь, подросткам, но с не меньшим удовольствием ее прочитают истинные фанаты группы «Битлз». И если вторые будут ностальгировать по прошедшей молодости и искать соответствия с реальной биографией легендарных битлов, то подростки с головой окунутся в знакомую им школьную жизнь, пусть и с норвежским колоритом. Для этого здесь есть все, что нужно - первая любовь, настоящая дружба, борьба за право быть собой, безумные поступки, много музыки… А еще первые потери, разочарования и настоящее горе. Но разве бывает взросление без потерь?
Что значит быть писателем? Почему в названии он соединил, казалось бы, несоединимые вещи - Кубик Рубика и группу «Битлз»? Кто такой пятый Битл? И каково это — быть единственным фанатом музыкальной группы на всю школу? Ханс Улав Хамран рассказал обо всем этом лично на встрече с московскими читателями в издательстве «Белая ворона».
«Первую свою книгу «Хорошее скольжение» я написал о… лыжной мази. И она стала бестселлером», — с такого необычного признания начал встречу с московскими читателями норвежский писатель Ханс Хамран.
Успех он объясняет просто: в Норвегии все катаются на лыжах. И Хамран был уверен, что и в России тоже, поэтому немного удивился, когда российское издательство предложило ему перевести и издать его дебютную художественную книгу - «Кубик Рубика и пятый Битл», а не суперхит про лыжи.
Писательство дается Хансу непросто, но еще больше, по его словам, страдают родные. «Каждая книга - это минимум пять лет работы, и на это время я почти полностью выпадаю из реальной жизни», - рассказывает Хамран.
Большую часть времени автор тратит на сбор информации. Именно поэтому в его книгах очень много достоверных деталей, фактов и реалий норвежской жизни. И если он пишет, что такого-то числа шел дождь, то можно не сомневаться, что так оно и было в реальности. И если Хамран написал, что в 1963 году ливерпульская четверка «пила пиво» в Монтрё в Швейцарии, не стоит ему возражать - они там действительно были.
«Жизнь участников группы «Битлз» задокументирована буквально по часам. И по официальным данным, их не было в Швейцарии в 63-м. Но я более 9 месяцев изучал историю «Битлз», рылся в разных материалах и, в конце концов, выяснил, что они там все-таки были», - говорит писатель.
Откуда такое упорство, спросите вы. Почему этот маленький эпизод из книги (один из героев - учитель Сосиска вспоминает, как оказался за одним столом с тогда еще начинающими музыкантами) так важен?
Все просто - именно из этой истории, рассказанной когда-то Хамрану его коллегой, и вырос весь роман. Ну не мог фанат битлов пройти мимо такой истории. И совсем не случайно сюжет начинает закручиваться с сообщения об убийстве Джона Леннона.
«Если быть точными, мы, в Норвегии, узнали об этом лишь 9 декабря, потому что всегда немного отстаем», - полушутя добавил Ханс Хамран.
Его главному герою Андерсу посчастливилось встретиться со своими кумирами (небольшой спойлер - с четырьмя?!), и писатель сделал все, чтобы эти встречи получились максимально правдоподобными: по крайней мере, время и место вполне реальны. Для этого он специально ездил в Лондон и Нью-Йорк.
Хорошая книга, по Харману, должна рассказывать о том, как человек развивается, как выстраиваются его отношения с людьми. «Чтение должно вызывать сильные эмоции, заставлять человека плакать, смеяться, сочувствовать, грустить. Кстати, в Норвегии такие сильные переживания называют «русскими чувствами». Так вот, я надеюсь, что Андерс вызовет у вас настоящие «русские чувства», - создает интригу Харман.
И он сделал все для этого. Показал, как растет и меняется его герой, рассказал о настоящей дружбе, об увлечениях и глупостях, которые порой совершает человек, но главный лейтмотив - это отношения Андреса и его мамы, потому что, по сути, все, что он делает, это для нее и ради нее.
В России книга «Кубик Рубика и пятый Битл» ориентирована, в первую очередь, на подростков. А вот в Норвегии она оказалась более популярна среди читателей постарше.
«Они читают и вспоминают себя, свою молодость. Например, как целый месяц отмечали свой выпускной… А тем, кто помладше, сложновато читать. У них уже другая жизнь и другие кумиры», - рассуждает Хамран. Одним из таких «кумиров» восьмидесятых был и кубик Рубика, который и подарил название роману.
«Для меня кубик Рубика - настоящий символ восьмидесятых. Я фанатично его собирал изо дня в день, пока не уложился в три с небольшим минуты. Кстати, в Норвегии он стал популярным весной 1981 года, то есть это была первая весна без Джона Леннона, - вспоминает Ханс Хамран. - И сюжет романа во многом связан с этим кубиком и девушкой по имени Юлия. Главный герой загадывает, что если он соберет кубик Рубика, то она обязательно его полюбит. Это так по-юношески: главное добиться результата, ощутить его физически. Но в жизни все намного сложнее устроено».
На вопрос, когда ждать следующую книгу, Ханс Хамран с улыбкой ответил: «Года через три-четыре. Я начал работать над новым романом лет пять назад. Не хочу спойлерить, потому что он посвящен известной исторической личности. За эти годы я так много узнал об этом человеке, что готов написать роман от первого лица. Мне нравится писать «от я», потому что так получается показать реальное переживание, а не просто пересказать события».
Отрывок из романа Ханса Улава Хамрана
Перевод с норвежского Анастасии Наумовой
М.: Albus corvus, 2020
…В первый день, когда мне предстояло выйти на улицу в этой куртке, я стоял в прихожей, а мама порхала вокруг меня. Она радовалась, и я от этого тоже радовался. Я повернулся и посмотрел в большое зеркало себе на спину. Буквы были разноцветными, слегка в стиле хиппи. Как в ≪Сержанте Пеппере≫.
THE BEATLES
John
Paul
Georg
Ringo
Я нарывался на неприятности. В старшей школе Хаугеосен никто не разгуливает с именами битлов на спине. Не в 1980 году. У Кеннета имелась куртка с Kiss, такая, с шипами. Как полагается. Ну, еще AC/DC прокатили бы. Хуже битлов была только АBBА, но уж таких смельчаков вообще не нашлось.
Я гляделся в зеркало, и мне было не по себе, но я твердо решил не отступать. Не моя вина, что я родился на двадцать лет позже, и я вознамерился бороться.
Накануне несколько дней шел снег, поэтому на улице стало посветлее. Чтобы приспособить велосипед для зимних дорог, мы обматывали шины велосипедными цепями и накачивали их до предела. Эту штуку Харальд изобрел, и кататься при помощи этого изобретения можно было даже по толстому льду.
≪Битловскую≫ куртку мама сшила из тонкой джинсы, но вниз я поддел вязаный свитер. Сойдет. Как обычно, мы с Харальдом дождались на перекрестке Фруде.
— Зацени! — Я снял рюкзак и повернулся вышитой спиной к Фруде.
Мы с Фруде дружим с незапамятных времен. У меня есть фотка, где мы с ним сидим перед тортом, из которого торчит одна-единственная свечка. Мы торжественно восседаем на двух крошечных стульчиках, а между нами — стол с этим гигантским тортом. Мой это день рождения или его — не знаю. Снимок черно-белый, но я уверен, что волосы у Фруде уже тогда были морковно-рыжими. По крайней мере, кудряшки те же, что и сейчас. Когда мы пошли в старшую школу, Фруде осточертело с ними бороться, и поэтому он просто коротко стригся. Получалось такое короткое рыжее ≪афро≫. Стильненько. Маме нравилось, что мы с Фруде дружим. Ведь он, как ни крути, гений, и не исключено, что это и на меня перекинется.
— Они т-т-тебя в к-кусты к-кинут, — чтобы выдавить наконец последнее слово, Фруде яростно потер ухо.
Мы делали вид, будто его заикания не замечаем. Он же, в свою очередь, вел себя так, словно ему все равно, но я почти уверен, что он бы все отдал, чтоб не заикаться.
— Это вряд ли, — сказал я, чувствуя, как крепнет неуверенность, когда представил колючие кусты между футбольным полем и школьным двором. Про их колючки мне Харальд рассказывал: попав в кровь, они могут дойти до самого сердца. И если это произойдет, тебе конец. Харальд тогда еще щелкнул пальцами — нагляднее показать, как остановится сердце. Финито…
