#ПисательДома

Текст и коллаж: ГодЛитературы.РФ

1. В Москве и по всей стране вводятся все более строгие карантинные меры, чтобы предотвратить распространение сами-знаете-чего. И хотя без шашлыков на минувших выходных не обошлось, нас радует, что большая часть наших сограждан - люди сознательные и умеют проводить досуг не только на природе, но и дома. Ведь, как писал классик,

"Ничего не может быть приятнее, как жить в уединении, наслаждаться зрелищем природы и почитать иногда какую-нибудь книгу…"

А вот как в самоизоляции занимают себя писатели, решили выяснить "Редакция Елены Шубиной" и Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля, а мы взялись им в этом помочь: все вместе мы запускаем акцию #писательдома.

Вы тоже можете выкладывать цитаты писателей, как современных, так и классиков, о домашнем досуге; отмечайте наши аккаунты в социальных сетях, а мы будем все это репостить. Давайте докажем всем, что дома можно не сидеть как в тюрьме, а полноценно жить!

Наглядно показываем читателям, как современные писатели проводят дома дни напролет — в параллели с тем, как этим же занимались классики русской литературы.

К акции присоединился Музей-заповедник А. С. Пушкина:

Осенью 1830 года Пушкин вынужден был на три месяца задержаться в деревне Болдино из-за карантина, объявленного по причине эпидемии холеры. Из Болдино он не переставал писать своей невесте Наталье нежные, трепетные письма: «Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине. Во имя неба, дорогая Наталья Николаевна, напишите мне, несмотря на то, что вам этого не хочется. Скажите мне, где вы? Уехали ли вы из Москвы? нет ли окольного пути, который привел бы меня к вашим ногам? Я совершенно пал духом и право не знаю, что предпринять. Ясно, что в этом году (будь он проклят) нашей свадьбе не бывать. Но не правда ли, вы уехали из Москвы? Добровольно подвергать себя опасности заразы было бы непростительно. Я знаю, что всегда преувеличивают картину опустошений и число жертв; одна молодая женщина из Константинополя говорила мне когда-то, что от чумы умирает только простонародье — все это прекрасно, но все же порядочные люди тоже должны принимать меры предосторожности, так как именно это спасает их, а не их изящество и хороший тон.

Бесполезно высылать за мной коляску, меня плохо осведомили. Я в карантине с перспективой оставаться в плену две недели — после чего надеюсь быть у ваших ног».

Александр Сергеевич Пушкин - Наталье Николаевне Гончаровой - 1830 год.

Писатель Денис Драгунский:

ОВСЯНКА, ВЕЛОТРЕНАЖЕР И НОУТБУК

Данный конкретный писатель, а именно ваш покорный слуга ДД, в режиме самоизоляции чувствует себя вполне уютно. Гречневая каша и овсянка – мои любимые блюда безо всякого карантина, а за письменным столом я так и так провожу по восемь – десять часов в день. Встал, сделал зарядку, принял душ, позавтракал – и милости просим к компьютеру, как 30 лет назад – к пишущей машинке. Привычный ритм.

Хотя, конечно, очень жаль встреч и презентаций, которые отменены из-за эпидемии. Особенно досадно, что 15 апреля из типографии выходит мой новый роман «Богач и его актер» - вещь, для меня не совсем обычная и очень важная: во-первых, это не сборник рассказов, а роман на 450 страниц, а во-вторых, это серьезный разговор о том, что такое человеческое «я». Как трудно себя вылепить из сырого песка жизни – и как легко разрушить, превратить в прах, в ничто, замешанное на боли и разочаровании. Как искусство не только лечит и выпрямляет, но и ранит, и убивает художника. Как любовь к может стать невыносимым бременем. Как тонка грань между оригинальностью и патологией. Как унизительна бедность, как опасно богатство, как мстительна слава, как беспощадна судьба.

Мечталось, конечно, о прямом разговоре с читателями в магазинах и библиотеках – но надеюсь, что интернет нам поможет.

Несмотря на все трудности, которые сейчас испытывают издательства и книжная торговля, я не впадаю в апатию. Готовлюсь передать Елене Шубиной и моему новому редактору Вере Копыловой свежий сборник рассказов, листов на двенадцать. Мое традиционное блюдо. Сотня новелл, несколько эссе, две маленькие повести. Осталось довершить еще примерно пять небольших рассказов, правильно расположить все тексты, придумать хорошее название – и готово. И сразу за новую книгу. У меня они теснятся в очереди.

Мне очень помогает то, что в соседней комнате так же прилежно, по много часов в день, сидит моя любимая жена Оля, член-корреспондент РАН. Она пишет про европейский союз, международные валюты и все такое прочее. За завтраком, обедом и вечерним чаем мы с ней обмениваемся литературно-политическими новостями. Сериалов не смотрим, потому что не смотрели их никогда, да и телевизора у нас нет уже почти 10 лет. Зато перезваниваемся и переписываемся с друзьями.

Но очень досадно, что нельзя гулять, ходить, двигаться. Одно спасение – велотренажер. Забираюсь на него, ставлю ноутбук ему на рога – и вперед. Вот примерно так, как на фотографии.

К акции также присоединяется Государственный музей Л.Н.Толстого:

Сегодня 14 Апр. 95. Москва.

Продолжаю быть праздным и дурным. Нет ни мыслей, ни чувств. Спячка душевная. И если проявляются, то самые низкие, эгоистические чувства: велосипед, свобода от семейной связи и т. п. Устал ли я от пережитого в последнее время, или пережил ступень возраста, вступив в давно желанный мною старческий, чистый возраст? Не знаю, но сплю. По утрам даже не читаю, а делаю пасьянсы. Здоровье Сони не улучшается, скорее ухудшается.

Сейчас думал, что надо помнить, что время для исполнения мною предназначенного мне в этом мире дела на исходе, и грех тратить его непроизводительно, т. е. не служа делу Божию. Сколько ни обдумывал я вопрос об отношении дела Божия к внутреннему совершенствованию любви, я не могу выйти из того положения, что задача жизни — исполнение дела Божия — уничтожение разъединения, увеличение любви; и что совершаться это дело может только через дело, в котором происходит внутреннее совершенствование в любви.

(Из дневника Л. Н. Толстого)