Татуировки роботов и кошки с Марса. Китайская фантастика

Текст: Александр Чанцев

Фото: www.pxfuel.com

Обложка с сайта eksmo.ru

Сломанные звезды: новейшая китайская фантастика

Пер. с англ М. Головкина, О. Глушковой.

М.: Эксмо, 2020. 512 с.

Сбылась моя очень давняя мечта - переводить стали не только современных японцев, но и их соседей (и не только) по Азиатско-Тихоокеанскому региону. Дошло даже до так называемой жанровой литературы. Так, «Гиперион» издает китайские и корейские семейные драмы и тайваньские детективы, а редакция Fanzon издательства ЭКСМО вслед за действительно великим Лю Цысинем - китайские составители и авторы эссе о китайской фантастике несколько раз хвастаются, что его «Задачу трех тел» нахваливали Обама и Цукерберг, - начала издавать китайскую фантастику (выходили книги Баошу и Чэня Цюфаня). Честно говоря, это так любопытно, что даже не важно, действительно ли выдающиеся произведения включены в сборник.

Тем более что они действительно очень любопытны и весьма представительны: если верить тому же составителю Кену Лю, то здесь представлены многие жанры, в которых работают как признанные сэнсэи, так и начинающие прорывные авторы (о каждом из них не только в предисловии, но и в биографических справках, что занимательны подчас сами по себе - не только CV-шный список произведений, переводов и премий, но и что автор часто бывает язвителен или же любит готовить).

Из сопутствующих же эссе можно узнать еще больше - об истории становления фантастического жанра в Китае в целом. Тут, конечно, китайцы не были бы китайцами, если бы - вослед за бумагой, компасом и так далее - не приписали первопроходство себе - в «Ле-цзы», одном из классических даосских текстов 450—375 гг. до н.э., уже присутствовал искусный человекоподобный аппарат, сиречь робот. Но историки китайской фантастики занимаются не сплошной бравадой, признавая, что потом фантастики особо и не было - до «Записок о кошачьем городе» Лао Шэ (1932) о пауках, то есть, да простит меня Боуи, кошках с Марса. Затем все было, по понятным идеологическим причинам, сложно (хотя переводился популярный в братской коммунистической стране Александр Беляев). И вообще весьма схожая с нашей страной ситуация продлилась даже дольше – современную фантастику китайцы начали писать очень недавно, специализированные журналы, как у нас опять же, прогорали из-за малого спроса. Стругацких у них не было - и, можно сказать, жанр выволок на себе только совсем недавно тот же Лю Цысинь.

На этом сходства с отечественной ситуацией заканчиваются - совсем. Ориентация в «Сломанных звездах» исключительно на Запад - и составлялся этот сборник для издания в Америке, и, к сожалению, как тот же Лю Цысинь, переводился с английского. Вот это жаль - китайцы всегда, и в данной антологии в частности, часто апеллируют к своей древности, мифам, пословицам и так далее: в двойном переводе неспециалистами что-то могло и потеряться…

Аналогии же можно найти не только с западным киберпанком и фэнтези - далеко ходить не надо, вот схожие мотивы с недавно переведенным на русский романом Гибсона. Не только несколько новелл (в сборнике размер разнится - от повести до почти зарисовки) посвящены проблемам человек-ИИ, но и, как в «Агенте влияния», детей будущего колыбелят роботы. У Гибсона телефоны внедрены в нервную систему - у китайцев в будущем в ходу компьютеры-линзы на глазах. Да и сам гибсоновский сюжет им оказывается близок - в нескольких новеллах мы имеем дело даже со множеством альтернативных прошлых-будущих, люди из будущего опять же увлекаются переформатированием отдельных реальностей прошлого, а об «эффекте бабочки» и говорить нечего, они тут под ногами так и летают, как бы не наступить.

Но, конечно, китайская специфика тут во главе угла. В одной как раз повести - «Что пройдет, то будет мило» Баошу (интересно, цитата из Пушкина в качестве заглавия - это шутка автора или переводчика английского перевода?) альтернативная реальность выстраивается в соответствии с заветами Ленина - Мао  в холодной войне побеждает не Запад, но СССР. Саддам спасается и наподдает американцам, Горбачев не разваливает, но объединяет (независимые до него!) республики СССР… Но нет, тут не топорная пропаганда, а тоньше: альтернативных смещений много, они наслаиваются друг на друга, а Китай отнюдь не «рулит».

Отношение к собственной стране - вообще отдельная интересная тема этого сборника. Китайцы, имея за плечами историю в несколько тысячелетий и нынешние экономические, геополитические и научные (второе место по количеству зарегистрированных патентов после США) достижения, скромностью никогда не отличались. А тут на тебе! И страну свою охотно разрушают, и преступления «недалекого прошлого» в лице хунвейбинов смачно и даже мазохистски описывают, и, например, Хан Сон, высокопоставленный сотрудник «Синьхуа» (!) по своей основной специальности, «неоднократно заявлял о том, что события, происходящие в Китае в наше время, являются сюрреалистичными и шокирующими, чем все, что можно увидеть в научной фантастике» (а вот рассогласованность фразы - боюсь, на совести уже наших переводчиков и редакторов…).

Да, здесь довольно много вещей, обыгрывающих традиционные для Китая понятия: те же сюжеты о поиске сокровищ или создании даосской «пилюли бессмертия» (аналог западного философского камня с китайской этико-религиозной спецификой) очень хорошо, кстати, играют в фэнтези. Но вот некоторые вещи можно было бы скорее ожидать от свободной Японии, чем от Китая, о цензуре которого мы столько слышали. «История болезней будущего» Чэнь Цюфаня - это настоящий японский хэнтай, американское фрик-шоу или же европейский гиньоль с бестиарием вместе взятым! Каких тут только болезней нет - и как зверски, не сказать извратно, они описаны:

«Затем по площади прошел “гнойный отряд”: лимфома Ходжкина, хлоракне, алые воины, которые выглядели так, словно с них содрали кожу. Когда демонстранты двигались, саркомы и вздутия на их телах дрожали; из прорвавшихся фурункулов текли жидкости разных цветов, рисуя на земле символы мира. Эти люди обнимались, целовали друг друга, плевали в камеры, лили на них свои выделения и что-то невнятно кричали. Даже невозможно представить себе, сколько времени и ресурсов они потратили на подготовку к шоу».

"К шоу" - то есть к маршу во имя мира и против преступлений американской военщины во Вьетнаме. Да, в социалистические времена "марши мира" выглядели не столь живописно…

Уже, кажется, понятно, что о будущем, куда отнесено действие большинства произведений, представления у современных китайцев не самые радужные. Будь то обычный sci-fi, сказка, притча, крайне технократический рассказ или женская новелла про Алана Тьюринга, объятия с роботами и депрессию (авторов-женщин в сборнике, кстати, немало!) - итог почти всегда один. Как в «Лунном свете» Лю Цысиня - ученый из будущего звонит самому себе в наше настоящее, подсказывает один источник альтернативной энергетики «зеленее» и экологичнее другого, но в руках людей поворот на любое шоссе будущего приводит к мору один другого страшнее. Герой (герои) отказываются от экспериментов с будущим и оставляют «все как есть». Ведь изменить даже следующие годы так, чтобы он не провел их в полном одиночестве и (само)изоляции, оказывается совершенно невозможно.

И тут можно делать разные выводы. Например, что

Китай, вослед Японии, вступил в то технократическое, виртуальное состояние сверхразвитого общества, когда все более атомарными, одинокими, выпавшими из связей с природой и другими людьми оказываются индивиды.

Или же все тоньше - и так было всегда. И, описывая рождение нового вида людей, слившихся с гаджетами, буквальным образом разучившихся говорить, Чэнь Цюфань замечает: «Кладешь ли ты руку на Библию или на айпад - не важно, ведь ты, в конце концов, молишься одному и тому же богу».

Положить руку на страницы этих книг определенно нужно - будущее толком не изменить, говорят антагонисты в Америке и Китае, но так хотя бы попробуем подготовиться.

3 сентября на ММКЯ в 17:45—18:30 на площадке СЦЕНА 9 / Балкон состоится встреча с Александром Чанцевым и презентация его книги колумнистики "Ижицы на сюртуке из снов" (СПб.: Алетейя, 2020)