Текст: Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»
Он был незлобивым, но ершистым человеком с высочайшей редакторской культурой. Если договорились созвониться в 19:00 – можно не сомневаться, что звонок Валентина Осиповича раздастся именно в это время. И несмотря на такую пунктуальность – увлекающийся, умевший рискнуть, ценивший импровизацию – и потому собравший почтенную коллекцию разных писательских острот.
С чего начался Осипов? С ареста отца и матери, ему тогда не исполнилось и шести лет. Маленький москвич оказался в Казахстане, практически сиротой. Эта трагедия научила его лучше понимать русскую словесность, которая никогда не была сплошь лучезарной. Он окончил сельскую школу в Казахстане и, влюбленный в литературу, начал печататься. Осипову было 17, когда его материалы стали появляться в «Казахстанской правде». Это было задолго до реабилитации отца… Но его журналистский взлёт связан со следующей эпохой, паролем к которой было слово «целина». Для Осипова это были знакомые края, но он стал целинным журналистом, организовал и возглавил газету «Молодой целинник», в которой показал себя и свое перо. На целине он покорил Москву, стал, как говорилось, «ответственным работником» ЦК ВЛКСМ, откуда прямой путь – в издательство «Молодая гвардия». И не просто заметным сотрудником, а сразу главным редактором. Это был верный выбор:
Сегодня многие вспоминают, что он «открыл» журналиста Василия Пескова, издал его книгу «Шаги по росе», ставшую знаменитой и награжденной. И таких открытий было немало – для них Осипов задумывал целые серии. Десятки своих находок Осипов воплотил в «Молодой гвардии», но по-настоящему он расцвел, когда возглавил одно из главных издательств страны – «Художественную литературу». Валентин Осипович гордился серией «Памятники литературы Древней Руси». Её они задумали и осуществили вместе с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. И это были не малотиражные научные издания, а настоящие «книги для миллионов». Их трудно было купить в магазинах, но в те годы люди ходили в библиотеки, как сейчас в Яндекс. Эти книги приходилось «пробивать». «Нашлись противники — в ЦК партии. Сократили запрос ИРЛИ на число томов: оставили 12, а требовалось-то на три больше. Оправдывались тем, что-де бумаги и типографских мощностей в стране недостаёт. На самом деле боялись приобщать страну к литературе, которая были пронизана православием», - вспоминал Осипов.
Он мыслил дерзко. Когда в стране назрел книжный бум – стал издавать собрание сочинений Льва Толстого миллионным тиражом, а трехтомник Пушкина (очень неплохой для столь массового издания!) – аж 11-миллионным.
Ему было далеко за 80, но Валентин Осипович по-прежнему что-то замышлял, спорил. Часто в разных эфирах и на страницах газет отстаивал честь своего героя – Михаила Шолохова.
Он ведь был настоящим летописцем Шолохова, знал на вкус каждую его строчку, без преувеличения. И знал назубок аргументы шолоховских ненавистников – тех, кто ввел в оборот термин «автор «Тихого Дона» без указания фамилии, потому что «пока неизвестно, кто автор». Когда-то Валентин Осипович окончил истфак – и, думаю, это ему помогало.
Будучи «большим начальником» (но совсем не вельможей!), он каждый день писал – иногда без надежды оперативно напечататься. Просвещал, исследовал. Это шесть книг о героях-панфиловцах и политруке Василии Клочкове. Это жизнеописание Шолохова в серии ЖЗЛ. Пытался раскопать «неизвестное об известном» – и находил, в том числе, – неопубликованные страницы Дениса Фонвизина. С ним было интересно, нечиновно. Наверное, всерьез изучать Шолохова и быть глухим к юмору невозможно.
Валентин Осипович постоянно искал «живое слово», искал блестки комического в жизни, хотя не слишком оптимистически оценивал наш сегодняшний день. Не потерял интереса ни к одной из «своих» тем. Как это редко бывает на девятом десятке.
Он еще в молодые годы писал об Афанасии Никитине, о том, как русский человек впервые открыл Индию. И вернулся к этой теме в последнее время, издав несколько книг о том, как русские люди постигали эту «страну чудес». Жизнь закольцевалась.
Ушёл человек, больше 60-ти лет служивший литературе. Придирчиво и весело. Вечная, светлая память, Валентин Осипович! Ваш голос умолк. Остались книги. Но без Вас стало тусклее этой зимой.
