Текст: Михаил Визель
Среди «воцерковленных» артистов неканонических жанров популярна средневековая европейская легенда об «акробате Божией матери». Якобы во время мессы известный акробат вдруг разбежался по центральному проходу собора и прямо перед алтарём выполнил тройное сальто-мортале, которое он один умел делать. Акробата, естественно, схватили, чтобы сжечь за кощунство, но Пречистая лично сошла с иконы и объяснила инквизиторам, что этот неуместный прыжок – не проявление неуважения, а наоборот, знак высочайшего восхищения. Которое циркач не мог выразить иначе, кроме как преподнести ей своё искусство.
Эту трогательную легенду стоит держать в голове, приступая к знакомству с виртуальным альбомом «Сохрани мою речь навсегда», ставшим очередным проявлением продюсерской хватки и художественной харизмы кинорежиссера Ромы Либерова – автора, в частности, анимационно-игрового фильма с тем же названием, вышедшего еще в 2015 году, то есть к предыдущему юбилею Мандельштама.
Потому что иначе эклектика альбома и, рискнем сказать, глухота многих его участников может поначалу просто обескуражить.
И многие участники альбома в своих (выложенных на специально созданный, лаконичный и «сытный» сайт om130.ru) комментариях к собственному треку это охотно признавали и даже обыгрывали. Как питерские концептуалисты Shortparis, которые, представляя трагическое стихотворение «Эта ночь непоправима», с юмором написали, что «образный строй этого произведения настолько близок и даже типичен для Shortparis, что у нас сразу возникли два вида подозрений. Либо все песни нашего коллектива написаны на тексты поэта, либо Осипа Мандельштама никогда не существовало, а все его стихотворения были созданы нашим скромным коллективом. Мы, конечно, склоняемся ко второму варианту».
Но, отталкиваясь от этого постулата (как тот самый акробат – от алтаря), двигались разными путями.
Которые хорошо показывали разницу не только поколений, но и изначального бэкграунда артистов. По тому, например, как лидер современной хипстерской группы «Нервы» Женя Мильковский «разложил» на акустическую гитару с подзвучками в духе модной «фолкотроники» «Только детские книги читать…», закрадывается подозрение, что это известнейшее стихотворение из «Камня» он впервые увидел только после предложения поучаствовать в альбоме. И отнёсся к нему как к «просто» хорошему ритмичному и гладкозвучному тексту – не обросшему для него никакими историческими аллюзиями и личными рефлексиями. И это, увы, относится к большей части молодых участников трибьюта, чьи имена и названия говорят что-то только слушателям возрастом около 20 лет, включая номера IWOA, «Свидания» и OQJAV, – может быть, прекрасные (для поклонников) сами по себе, но которых несколько сковывает Мандельштам. Не говоря уж про юную О!Марго, которой трагический выкрик «Петербург, я еще не хочу умирать!» откровенно мешает, диссонирует с настроем «быть на позитиве».
Леонида Агутина трудно заподозрить в том, что он впервые увидел стихотворение «Золотистого мёда струя из бутылки текла…» и никогда над ним не размышлял, да и по голосу слышно: Леонид понимает, чтò он поет – но мэтр не смог уйти от привычной коммерческой «латины», чья уместность здесь столь же сомнительна, как и продвинутая фолкотроника.
Про иноязычные номера Алины Орловой и Mgzavrebi сказать нечего, кроме благодарностей; спели на своих языках (литовском и грузинском соответственно) и в cвоей манере – спасибо им, что показали Мандельштама в других языковых и культурных ареалах.
А вот кто по-настоящему порадовал – так это многоопытный Илья Лагутенко и относительно молодой, но уже знаменитый Oxxxymiron. Лидер «Мумий Тролля» выбрал стихотворение 1911 года «Раковина» и представил его как рейв-вечеринку; решение неожиданное, но по-своему объяснимое: предвоенная эпоха – время расцвета петербургской декадентской культуры, и Мандельштам имел к ней самое непосредственное отношение. Мирон Фёдоров выступил фактически в роли хедлайнера: поскольку все номера альбома расположены по времени написания стихотворений, ему выпала честь записать финальный и сложнейший трек: ни больше ни меньше как «Стихи о неизвестном солдате».
Оксимирон представляет его так, как представляет его себе именно опытный читатель стихов: без «красивостей», «хуков» и «грувов», а просто как внутреннее проборматывание, попытка шаманского заговаривания собственной судьбы:
- И, в кулак зажимая истёртый
- Год рожденья с гурьбой и гуртом,
- Я шепчу обескровленным ртом:
- — Я рождён в ночь с второго на третье
- Января в девяносто одном.
- Ненадёжном году, и столетья
- Окружают меня огнём.
Во взвинченной «Четвертой прозе» Мандельштам резко заявил: «Я один в России работаю с голосу, а кругом густопсовая сволочь пишет...». Как бы отнесся сам Осип Эмильевич сейчас к такому «песенному расширению» своих стихов? Смею надеяться, что если бы вошел в контекст 2021 года – положительно.
Звучащая эпическая поэзия, наряду со звучащей литературой (аудиокниги) снова отвоёвывает свои права, подтверждением чего стала Нобелевская премия Дилана, в котором шведские академики усмотрели «нечто гомеровское».
Вслед за выкладыванием в открытый доступ аудиоальбома создатели проекта обещают еженедельно, вплоть до 21 июня, выкладывать по видеоклипу на каждую песню, а как только позволят известные обстоятельства, провести и большой живой концерт. Мандельштам по-прежнему волнует и царапает, его наследие вызывает разноречивые оценки и способно провоцировать на творчество оригинальное. Значит, он – жив.
