Якый ты в чорта лыцар?

Текст: Дмитрий Сосновский

«Сэр Гавейн и Зелёный рыцарь» - поэма неизвестного автора XIV века, основанная на легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого стола и оказавшая значительное влияние на становление литературы Англии, будучи революционной и по форме, и по содержанию. В частности, представляя собой на первый взгляд типичный рыцарский роман, она демонстрирует необычную для классических произведений жанра эволюцию протагониста: он проявляет не присущую средневековым супергероям слабость и, что особенно важно, до конца в глазах читателя не реабилитируется.

Сюжет её такой: в Рождество ко двору короля Артура явился загадочный Зелёный рыцарь и предложил странную игру. Любому из присутствующих давалась возможность нанести гостю удар, на который он симметрично ответит ровно через год, но уже у себя дома. Возмущённый дерзким поведением незнакомца, Артур поначалу сам хотел проучить нахала, однако право попросил уступить ему племянник - молодой, но уже всячески прославленный рыцарь Гавейн. Одним махом он снёс покорно ждавшему удара оппоненту голову. После чего тот как ни в чём не бывало подобрал её и со смехом удалился, напомнив озадаченному юноше об обязательстве прибыть к условленной дате и выхватить своё.

Год Гавейн провёл в беззаботных развлечениях, но по истечении срока рыцарская честь потребовала отправиться в путь.

А потом наткнулся роскошный замок лорда Бертилака. Там он нашёл радушный приём и прогостил три дня. Хозяин тоже оказался затейником и предложил каждый вечер меняться: он Гавейну - то, что добыл утром на охоте, а Гавейн ему - всё, что обрёл в замке за день. В замке рыцарю ежедневно доставались поцелуи хозяйки: пока муж на охоте, она недвусмысленно намекала рыцарю на желание плотской близости. Тот, в свою очередь, ей вежливо отказывал, а поцелуи честно хозяину возвращал. Но не вернул прощального дара леди Бертилак – поясок, способный, по её словам, защитить носителя от любой смертельной опасности. Здраво рассудив, что такой артефакт при встрече с палачом не помешает, рыцарь презент утаил и отправился к резиденции таинственного соперника, находившейся поблизости. Предложение проводника по-тихому сбежать домой он с негодованием отверг.

В конце концов выясняется, что Бертилак и Зелёный рыцарь – одно лицо, действующее заодно с супругой по указанию злобной тётки Гавейна Морганы. Так как бедняга честно пришёл на верную смерть и не поддался на искушения со стороны леди Бертилак, но всё-таки оказался небезгрешен перед лицом Зелёного рыцаря, Гавейн отделывается лёгким порезом шеи и возвращается домой. В Камелоте он покаянно рассказывает всё как было и видит дружелюбную и снисходительную реакцию коллег-рыцарей. Конец.

Трактовок у поэмы – море. От религиозной (христианство против язычества) и политической (Уэльс против Англии) до гомосексуальной, феминистской и, наоборот, мизогинной. Новейшая адаптация старинного текста – «Легенда о Зелёном рыцаре» – делает поле для интерпретаций ещё шире массой добавлений, существенными корректировками (включая финал, так что никаких спойлеров) и смещением акцентов. Разумеется – в сторону современных трендов.

Американский режиссёр и сценарист Дэвид Лоури дебютировал в полном метре двумя пространными инди-драмами с Руни Марой и Кейси Аффлеком («В бегах» и «История призрака»), а потом снял для Disney чудаковатый игровой ремейк «Пита и его дракона», подписавшись заодно на новую версию «Питера Пэна». А пока вместе с независимой студией A24 сделал нечто среднее – причудливый и нещадно растянутый по времени фильм для взрослой аудитории с визуально насыщенным сказочным сеттингом.

Манипуляции с оригинальным текстом бросаются в глаза уже на уровне кастинга: хотя тут появляются аутентичные, похожие друг на друга как близкие родственники кельты Джоэл Эдгертон и Барри Кеоган, Гавейна играет этнический индиец Дев Патель, а его мать, колдунью Моргану - Сарита Чоудхури. Да, колдунья - по книге тётка, но феминизм требует большего экранного времени женским персонажам, так что теперь она мать; у Алисии Викандер и вовсе две роли, одну из которых допридумали. Каким образом Моргана-Чоудхури является родной сестрой королю Артуру в исполнении Шона Харриса – неясно, но задаваться такими вопросами нынче не принято. Вспомним недавнего «Дэвида Копперфильда» с тем же Пателем в титульной роли.

Артур – вовсе не полный сил король из поэмы, а дряхлый старик, еле ворочающий языком. Гавейн, в свою очередь, - совсем не тот любимец двора и вообще даже не рыцарь, а просто избалованный родственник правителя. Чтобы доказать себе и двору, что на что-то способен, он и ввязывается в авантюру с Зелёным рыцарем и, несмотря на явную нечеловеческую природу соперника (в фильме он похож на карликового энта), решительно осуществляет декапитацию.

Своей возлюбленной-простолюдинке он совсем не благородно морочит голову, а на повторную встречу с Зелёным рыцарем его чуть ли не пинками приходится гнать лично королю. В приключениях на пути, которые тут, не в пример книге, отражены в подробностях, он проявляет себя в лучшем случае как запутавшийся обыватель, а кульминационные свидания с леди Бертилак отнюдь не освящены с его стороны куртуазной невинностью.

Между тем «одиссея» Гавейна, встречающегося с бандой разбойников, призраком жертвы насильника, колонной великанов и совершенно фонтриеровским говорящим лисом, заменившим проводника, - самая впечатляющая визуально и наполненная гротескными образами часть фильма. И Лоури ею беззастенчиво любуется, максимально продлевая этот мрачный и вычурно снятый средневековый бэд-трип.

Насмешливая деконструкция рыцарского мифа с рассуждениями о неизбежных изъянах человека (мужчины в первую очередь – XXI век же на дворе), о тяготах взросления и неумолимости природы (в фильме этот книжный мотив получил мощное и довольно ироничное развитие) – неплохой рецепт для амбициозного кино, рассчитанного не на самого массового зрителя. И «Легенда о Зелёном рыцаре» действительно стала любопытным экспериментом. Но не больше. Лоури подвело чувство меры, и в результате на скопление эффектных излишеств он нахлобучил маловразумительный альтернативный финал, хотя сей и без того порядком изъезженный приём использовался в одной из первых сцен. Что проект с такой явной претензией на новаторство определённо не красит.