В советские времена Адриано Челентано был для жителей СССР не просто популярным актером и певцом, но своего рода символом массовой культуры, ролевой моделью с той стороны железного занавеса. Его фото украшали кинотеатры и комнаты студенческих общежитий, его песни звучали на радио и дискотеках.
"Мой дядя Адриано" — первая обстоятельная биография Адриано Челентано, выпущенная на русском языке и принадлежащая перу непосредственного участника событий. В том числе — в СССР.
Бруно Перини «Мой дядя Адриано»
- М: Городец, 2022
- Перевод: Яна Богданова
Глава из книги
80-е годы: Адриано едет в СССР по приглашению Кремля. Рождение пары Мути — Челентано
80-е годы начинаются с большого кинематографического успеха. Дуэт Орнелла Мути — Адриано Челентано собирает полные залы в кинотеатрах, и это открывает новую главу в жизни дяди: «Укрощение строптивого» (Il bisbetico domato) в 1980 году приносит создателям двадцать миллиардов лир (свыше 22 миллионов долларов - ред.), а «Безумная любовь» (Innamorato pazzo) в 1981 году — двадцать один миллиард лир. С Орнеллой Мути Адриано связывают не только профессиональные отношения — на съемках фильма «Укрощение строптивого» между ними завязался роман, конечно, они пытались держать все в тайне, но некоторые «желтые» издания не упустили шанса эту тайну разболтать. Отношения с Орнеллой Мути грозили разрушить брак Адриано и Клаудии. Даже дети знали о кризисе в семье. Кажется, что их брак находился на краю пропасти, но затем черная туча, накрывшая самую красивую пару в мире, рассеялась. Без каких-либо последствий. В 1987 году один еженедельный журнал, специализирующийся на сплетнях, вновь бередит старую рану, публикуя фотографии и любовную переписку Адриано и Мути, но к тому времени отношения между ними уже давно закончились. Адриано понял, что Клаудия есть и всегда будет женщиной его мечты. Союз между Адриано и Клаудией, заключенный в 1964 году, стал крепче как на любовном, так и на профессиональном фронте: Клаудия, как известно, стала управляющим директором «Клана» и взяла в свои руки все, что касается карьеры Адриано. Много раз она будет вдохновлять мужа на новые творческие свершения, начиная с альбома «Mina — Celentano» («Мина — Челентано») 1998 года.
А тем временем режиссеры Кастеллано и Пиполо, уже работавшие с Тото, открывают или, точнее, открывают заново комическую жилку Адриано, выпуская в прокат серию итальянских комедий абсурда с ним в главной роли. Чрезвычайно успешный дуэт с Мути — это лишь малая часть небольшого, но очень разного киноопыта дяди, где были взлеты и падения, долгие перерывы и стремительное движение вперед. Его первое появление на экране состоялось в 1959 году в фильме «Ребята и музыкальный автомат» (I ragazzi del juke box) Лучо Фульчи, весьма своеобразного представителя итальянского кино. Режиссер, сценарист, актер, кинопродюсер и писатель, Фульчи, помимо всего прочего, является и автором нескольких песен Адриано, вроде «24 000 baci» и «Il tuo bacio è come un rock». Поклонникам он известен как один из режиссеров, работающих в жанре ужасов, но Фульчи снимал и комедийные и криминальные фильмы. Такие картины, как «Седьмые врата Ада» (E tu vivrai nel terrore, 1981), «Город живых мертвецов» (La paura nella città dei morti viventi,1980) или «Зомби-2» (Zombi 2, 1979), подарили ему во Франции прозвище «Мрачного поэта» и «Крестного отца ужасов». В последние годы эти фильмы были заново оценены критиками и считаются краеугольными камнями жанра «сплэттер». Их отмечали и кинематографисты с мировым именем, включая Квентина Тарантино и Роберта Родригеса, неоднократно включавших в свои картины цитаты из его фильмов. Фульчи считал себя «террористом разных жанров», поскольку использовал личные темы и разные стили, пытаясь спровоцировать и шокировать зрителя. В 1960 году Адриано сделал робкий шажок к большому кино: дяде удалось поучаствовать (пусть и в качестве статиста) в фильме, который станет культом итальянского и международного кинематографа — «Сладкая жизнь» (La dolce vita) Федерико Феллини. В то время Адриано и представить не мог, что этот милый человек с романьольским акцентом станет одним из величайших режиссеров Италии и всего мира и получит четыре «Оскара». Дядя, снимаясь в крошечной роли в фильме «Сладкая жизнь», внимательно наблюдал за тем, как Федерико Феллини управляет камерой, — ему хотелось рано или поздно оказаться в кресле режиссера и посмотреть на мир через видоискатель.
Режиссерский дебют Челентано — «Суперограбление в Милане» (1964), где снялись почти все его друзья из «Клана», — это фильм о банде грабителей, которая после ограбления убегает от полиции, переодевшись монахами. Адриано снимается и в других фильмах (в основном музыкальных), но его кинокарьера по-настоящему начинается только в 1969 году, после главной роли в фильме «Серафино» (Serafino), режиссером которого стал настоящий чародей камеры Пьетро Джерми. Фильм рассказывает историю деревенского паренька, который испытывает трудности с получением наследства и никак не может вписаться в современное общество — тема, очень близкая Челентано во все времена. Критики приняли фильм прохладно, но зрители охотно шли в кинотеатры, и благодаря сборам лента стала одним из итальянских хитов того года. Вспоминая об этом фильме, Адриано так описывает свою встречу с Пьетро Джерми: «Все считали его настоящим чародеем камеры, американцы его высоко ценили. Для меня было большой честью сняться у него в фильме. Когда мы встретились, чтобы подписать контракт, я попросил не денег, а научить меня секретам режиссуры и работы с камерой. И получил знания, которые пригодились мне в дальнейшем».
С этого момента кино стало второй профессией Челентано. В конце 70-х годов дядя работал с королем ужасов Дарио Ардженто. Но фильм, в котором он снялся, не относится к жанру ужасов. Это совершенно нехарактерная для Ардженто картина — комедия с Адриано и Софи Лорен «Белый, красный и…» (Bianco, rosso e…). А после «Юппи-ду», в 1974 году, выходит его третий фильм — «Безумец Джеппо», мюзикл, где Адриано играет роль всемирно известного певца, который не знает английского языка, но при этом мечтает встретиться с Барбарой Стрейзанд. Именно тогда дядя начал работать с режиссерами Кастеллано и Пиполо и снялся в очень успешном фильме «Дядя Адольф по прозвищу Фюрер» (Zio Adolfo in arte Führer, 1978). Челентано снялся еще в одном их фильме, «Бархатные ручки», вместе с Элеонорой Джорджи, тогдашней женой Анджело Риццоли. Фильм пользовался огромным успехом у публики, этот же путь повторил и «Укрощение строптивого». В 1980 году Адриано поучаствовал в съемках второй серии картины «Вот рука» (Qua la mano) Паскуале Феста Кампаниле, с которым неоднократно сотрудничал раньше, и «Хозяйке гостиницы» (La locandiera) Паоло Кавары вместе со своей женой Клаудией и Паоло Вилладжо. В 1981 году он возобновил сотрудничество с Кастеллано и Пиполо — «Ассо» (Asso) с Эдвиж Фенек, и «Безумно влюбленный», снова с Мути, обе ленты стали очень успешными в прокате. В 1982 году Адриано снова встретил Элеонору Джорджи (а также Энрико Монтесано и молодых, но уже успешных Диего Абатантуоно и Карло Вердоне) на съемках фильма «Гранд-отель “Эксельсиор”» (Grand Hotel Excelsior). Однако сотрудничество Челентано и двух режиссеров прекращается из-за провала их следующего совместного фильма — «Особые приметы: Неотразимый красавчик» (Segni particolari: Bellissimo), 1983 года. В том же году вышел еще один фильм — «Бинго-Бонго» (Bingo Bongo) Паскуале Феста Кампаниле, последняя успешная картина.
В кинематографической истории Адриано есть лента, вызвавшая в свое время много критики, — «Джоан Луй». В мир, истерзанный насилием и прочими серьезными социальными проблемами, прибывает Джоан Луй, он же Иисус Христос ХХ века. Он возвращается на землю, чтобы бороться со злом и коррупцией и клеймить лицемерие и гедонизм. Приехав на поезде в один маленький городок, Джоан Луй, вместе с группой верных последователей, начинает свою спасительную работу, обретаясь, подобно Иисусу, среди людей. Джуди, менеджер по развлечениям, журналистка левых взглядов, олицетворяющая собой культурное потребительство, которое Адриано считает пороком современности, поражена харизмой Джоана Луя и хочет выдвинуть его в лидеры. Лукавый, воплощение Сатаны, сначала пытается совратить его душу, приняв облик влиятельного восточного торговца, а затем убить в перестрелке, но терпит неудачу. Разоблачив Лукавого, заработавшего свое состояние на проституции, Джоан Луй уходит, и сразу же город, на глазах у обезумевшей от ужаса толпы, разрушает катастрофическое землетрясение, которое олицетворяет собой конец света. Производство фильма обошлось в невероятную сумму (около двадцати миллиардов лир), а потом картина с треском провалилась в итальянском прокате (сборы составили около семи миллиардов лир). После провала «Джоана Луя» Адриано снимает «Ворчуна» (Il Burbero, 1986), последнюю комедию в своей карьере, режиссерами вновь выступают Кастеллано и Пиполо, фильм принимают весьма сдержанно. Дядя вернется на большой экран в 1992 году в фильме «Джекпот» (Jackpot), для которого сам напишет сценарий. Съемки пройдут без дублей, практически в прямом эфире, герой Адриано будет говорить на английском языке, жанр фильма — что-то среднее между научной фантастикой и документалкой об экологии, критики примут его очень плохо, назвав одним из худших итальянских фильмов всех времен, кассовые сборы мизерные — сто пять миллионов лир в рождественском прокате, а вложено было восемнадцать миллиардов. Даже сам Адриано согласится, что у фильма много недостатков, а критики иногда бывают правы.
Как ни странно, но «Джоан Луй» имел большой успех в Советском Союзе1. Настолько большой, что в 1987 году Адриано примет приглашение выступить с концертом в Москве, где его тепло встретят не только русские поклонники, но и сам Горбачев. И неудивительно — с самого начала своей карьеры Адриано считался легендой в Советском Союзе, его певческий гений не смогли потеснить ни Элвис Пресли, ни великие рок-группы 60-х и 70-х годов. Причины такой популярности никогда серьезно не изучались, может быть, советская молодежь, которой запрещали слушать рок, считала дядю образцом для подражания, не вызывает сомнения только то, что по ту сторону границы молодые люди тайно слушали песни Адриано, а его фотографии хранили как реликвии.
У меня тоже есть что вспомнить в связи с этим: когда я был подростком, а дядя Адриано уже знаменитым певцом, моя мама Мария, его сестра, помогала ему разбирать письма от поклонников, сотни которых приходили каждый день — просьбы дать автограф или прислать фотографию. Мама часто просила меня помочь ей разложить по конвертам фотографии, подписанные Адриано. Среди писем, доверху заполнявших наш почтовый ящик, по крайней мере половина приходила из Восточной Европы. Мы не понимали ни слова, потому что написаны они были по-русски или по-чешски. Было ясно только, что эти люди просили дядю прислать свою фотографию. Часто на листочках был след от помады или портрет Адриано и слово Amore, «Любовь». Однажды моя мама взяла на себя труд перевести письмо от группы поклонников, и тогда я понял, как сильно обожают моего дядю в тех странах. Впрочем, отголоски этого обожания слышны и сейчас — Адриано и Клаудия не единожды получали предложения от русских миллиардеров принять участие в телешоу или дать концерт в путинской России. 3 января 1994 года газета Corriere della Sera напечатала любопытную историю о русском двойнике моего дяди:
У Адриано Челентано в Москве есть двойник. Его зовут Анатолий Денисов, ему сорок пять лет, и он поразительно похож на Пружину. Благодаря этому сходству «близнец» Челентано пользуется большой популярностью в России, где итальянский актер и певец давно в числе самых любимых зарубежных звезд. Анатолий Денисов родился в Санкт-Петербурге (городе, который когда-то назывался Ленинградом, а после распада СССР сменил название) и похож на Челентано не только внешне, но и происхождением. Получив инженерное образование, он работал на заводе, даже не подозревая, что когда-нибудь станет шоуменом, пока в кинотеатры тогдашнего Союза Советских Социалистических Республик не проникли первые фильмы итальянского актера. Фильмы с Челентано пользовались огромным успехом, и Денисова убедили воспользоваться своим сходством. Став три года назад победителем фестиваля двойников в Санкт-Петербурге, Денисов часто получает предложения принять участие в телевизионных шоу, съемках фильмов и просьбы выступить на концертах. Он также послужил моделью для скульптора Леонида Аристова, который хотел увековечить лицо Адриано Челентано и за неимением оригинала использовал в качестве модели русского «близнеца».
Но не только двойники в России без ума от Адриано. Анна Ямпольская и Марко Динелли, писатели, живущие в России и посвятившие этой стране несколько эссе, даже назвали в честь дяди одну главу книги о Ленине. В одном из рассказов, посвященных России, читаем, в частности, следующее:
«Сначала была мечта о коммунизме, ей на смену пришла другая мечта — о богатстве и сладкой жизни. Потом, в первом десятилетии нового века, к ней добавилась мечта о стабильности. Нельзя просто взять и перестать мечтать. Но этот драйв, эта энергия, которая плещется на бескрайних просторах России, страны, как и Америка, сплетенной из мифологии и мании величия, эта способность мечтать и дерзать, скажу я вам, — это то, чего у нас, европейцев, больше нет».
А что может лучше проиллюстрировать русскую мечту, путь России от себя к себе, чем сказки о ее политиках? Тридцать лет назад СССР жил в сказке, в большей или меньшей степени навязанной «сверху», сказке о Ленине. Сегодня — о чем с гордостью заявляет — о Путине, могущественном политике, который стал секс-символом российских женщин. В СССР девушки мечтали об Адриано Челентано и пели его песни. Сегодня в России девушки поют песню, в которой говорится, что они хотят такого мужчину, «как Путин». Челентано был воплощением мечты, объясняет Анна Ямпольская. Девушки мечтали о Челентано и пели его песни. Наверное, вот почему «Джоан Луй», снискавший такую критику в Италии за простенький сюжет и мир, состоящий только из добра и зла, пользовался таким успехом в Советском Союзе 85-го года. Ведь, что бы ни сделал Адриано, для советской молодежи он все равно оставался легендой.
Но дело может быть не только в этом, как однажды сказал мне один диссидент на конференции, посвященной инакомыслию в СССР, узнав о моем родстве с Адриано: «Возможно, Горбачев пригласил вашего дядю в Советский Союз в 1987 году для того, чтобы сделать советской культуре прививку культурой западной. Не забывайте, что Челентано был настоящей легендой в нашей стране, для интеллектуалов, как и для простого народа, он был воплощением всего того, что у нас отняли».
«Джоан Луй» вышел в свет в 1985 году, когда советская империя катилась к своему закату. В 1982 году умер Леонид Брежнев, последний из ее императоров, интегралист до мозга костей, пытавшийся сохранить жизнь сверхдержаве, рожденной Октябрьской революцией. И с этого началась агония СССР, продолжавшаяся вплоть до 1989 года, когда пала Берлинская стена и прекратил свое существование советский блок стран. Однако через три года после смерти Брежнева, незадолго до полного краха, в Союзе была предпринята попытка либерализации, получившая название «перестройка». Михаил Горбачев открыл дорогу Западу, запустив политический и культурный процесс, который впоследствии вышел из-под его контроля, привел к распаду Советского Союза и последующему развалу советской экономики.
Горбачев провел ряд политических реформ под названием «гласность», включавших в себя ослабление цензуры и политических репрессий путем сокращения полномочий КГБ и демократизации общества. Политические реформы были призваны сломить сопротивление консерваторов от Коммунистической партии, выступавших против экономических преобразований Горбачева. В числе этих нововведений, к большой тревоге консерваторов, были конкурентные выборы на ключевые должности в правительство страны (на них могли претендовать только члены Компартии).
Ослабление цензуры и другие реформы Горбачева сделали политические процессы более прозрачными. В конце 1980-х годов процесс демократизации начал выходить из-под контроля, далеко за рамки намерений Горбачева. На выборах в областные органы управления республик, входивших в состав Советского Союза, верх одержали националисты. Поскольку Горбачев ослабил систему внутренних политических репрессий, московское правительство лишилось возможности навязывать свою волю советским республикам. Адриано отправился в Советский Союз по приглашению властей в 1987 году и, как это часто с ним случается, понятия не имел, что происходит в этой стране. Впрочем, даже левые интеллектуалы, пристально следившие за развитием СССР, не знали, по какому историческому пути шла эта страна. Адриано, конечно, было интересно побывать в стране Ленина и Сталина, на родине коммунизма, о котором он так много слышал от меня, своего племянника, и зятя Паоло. Впервые в жизни он даже преодолел свой страх перед полетами, но и представить не мог, что его там ждет. Вот что сохранилось в моих заметках о поездке Адриано в Советский Союз:
Все началось с письма, которое я получил из Кремля: «Нам стало известно, что вы сняли фильм об Иисусе Христе. Мы хотели бы пригласить вас в нашу страну, чтобы посмотреть этот фильм». Это письмо меня поразило. Если советские люди захотели посмотреть мой фильм об Иисусе, я не мог им отказать. И поэтому я принял приглашение. Их удивил мой ответ: тридцать лет они пытались заманить меня в свою страну, но я каждый раз отказывался. Боязнь полетов? Я справился с ней, наверное, дело в моей вере, но в этом путешествии я чувствовал, что Иисус меня защищает.
Когда Адриано приземлился в Москве, с ним обращались как с главой государства, в аэропорту ждали организаторы поездки, которые отвезли его в отель, а затем на пресс-конференцию.
«Меня поразил один случай. Мы с Клаудией сидели в небольшой комнате, ждали начала пресс-конференции. Я представлял себе конференц-зал, похожий на те, где снимают ТВ-шоу или презентуют новые пластинки. Потом мы прошли через маленькую дверь, а за ней оказался своеобразный амфитеатр, где собрались шестьсот журналистов со всего света. Они задавали мне вопросы о Боге, о вере. И когда один журналист спросил меня, что я думаю о Москве, я ответил, что, будь моя воля, я бы снес все те бараки, которые видел по дороге на конференцию. В зале раздался смех. Клаудия чуть в обморок не упала. Мой протест против спекуляций и массовой застройки вызвал большой ажиотаж».
По окончании пресс-конференции жена Горбачева, Раиса Титаренко, направила Адриано телеграмму с благодарностью.
Атмосфера в Советском Союзе стремительно менялась. Несколько лет назад Адриано не смог бы провести пресс-конференцию, на которой звучали настолько откровенные вопросы. Что там говорить, несколько лет назад само его имя было под запретом. Как свидетельствует некий документ, найденный корреспондентом Corriere della Sera Паоло Валентино, КГБ, среди прочего, следил и за Адриано.
«В июле 1982 года, — говорится в статье Валентино, — КГБ опасался… Челентано. Эпоха Брежнева близилась к своему закату, над ней сгущались зловещие тучи коррупции и кумовства. Ледяной ветер «конфронтации» вновь задул на международной арене: эпоха двусмысленной передышки имени Никсона и Картера закончилась, и Кремль столкнулся с новым противником, который не давал спуску, — Рональдом Рейганом. Становилось все сложнее скрывать бедственное экономическое положение. В стране свирепствовал алкоголизм. И все же именно «мальчик с виа Глюк» напугал всемогущую секретную службу. Причем до такой степени, что перспектива его опасного концерта в Москве привлекла внимание тогдашнего главы Комитета государственной безопасности Виталия Федорчука. «Гипертрофированный интерес вызывают и гастроли в СССР некоторых зарубежных эстрадных «звезд». У входа в зрительные залы устраиваются столпотворения, обстановка на конкурсе бывает накалена до предела, допускаются выкрики, попытки массовых танцев», — обеспокоенно писал Федорчук в секретном докладе в ЦК партии. Сообщение датировано 19 июля 1982 года, номер 1479. Федорчук адресовал его лично Юрию Андропову, бывшему главе КГБ, назначенному преемником Брежнева и в то время фактически возглавлявшему Коммунистическую партию. Название задает тон всему докладу: «О негативных проявлениях в поведении отдельных категорий зрителей в ходе выступлений зарубежных артистов и просмотров произведений западного киноискусства». «Среди любителей эстрадной музыки постоянно распространяются всевозможные слухи о предстоящих гастролях зарубежных артистов, что будоражит общественное мнение и в значительной степени предопределяет указанные негативные моменты. В 1981 году такого рода слухи распространялись относительно шведского ансамбля АББА, сейчас активно муссируется сообщение одной из московских газет о выступлении итальянского певца Челентано». Чтобы успокоить КГБ, Компартию и всю свою социалистическую родину, Федорчук написал в заключение, что «Госконцерт СССР этот вопрос еще окончательно не решил». Как видно, за стенами Лубянки было немало ханжей, обеспокоенных тем, что идеологическая чистота молодых последователей социализма будет запятнана прослушиванием баллад вроде «Azzurro», «Una carezza in un pugno» или «Mondo in mi7». Теперь, когда режим рухнул, становится ясно, что Федорчук не ошибся. Когда в своем докладе он жаловался, что на церемонии закрытия конкурса имени Чайковского зарубежных исполнителей встретили «продолжительными аплодисментами», в то время как советские удостоились лишь пары хлопков, он правильно подметил слабые места системы. И он чувствовал, что любой контакт с Западом, даже совершенно не революционный, а самый что ни на есть «мягкий», станет началом конца, и подтверждением тому — сама история. Горбачев пошел на это. И мы знаем, чем все закончилось».
