САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

«Только не молчанье...» О чем писал 100 лет назад из Крыма поэт Максимилиан Волошин

В этом году исполнилось бы 85 лет Владимиру Купченко — литературоведу, создателю Дома-музея М. Волошина в Коктебеле и составителю первого собрания сочинений поэта

Максимилиан и Мария Волошины. О чем писал 100 лет назад из Крыма поэт  /  feo.travel
Максимилиан и Мария Волошины. О чем писал 100 лет назад из Крыма поэт / feo.travel

Текст: Дмитрий Шеваров/РГ

  • Да будет нам щитом
  • душевная отвага
  • отшельника, чей дом
  • стоит у Карадага.
  • Борис Чичибабин о Максимилиане Волошине

Онемевшая от страданий душа нуждается в солидарности, она жадно ищет слова, хотя бы чужие, но способные выразить невыразимое. За минувший год в поисках отзвука своим переживаниям мы перетряхнули, кажется, всю мировую литературу. Как утверждают книжные сервисы, самой продаваемой в России книгой (если не считать издания по психологии из серии «Как не сойти с ума») стал роман Джорджа Оруэлла «1984».

Максимилиан Волошин. Автопортрет. 1919 год

С почтением отношусь к английскому писателю, но все-таки жаль, что мы в очередной раз не нашли пророков в родном Отечестве. Сто лет назад, 29 января 1923 года, один из них написал:

  • И видел я: разверзлись двери неба
  • В созвездьи Льва, и бесы
  • На землю ринулись...
  • Время как будто опрокинулось.

А вот еще его же строки:

  • ...Но было так неизъяснимо томно,
  • Что старая всей пережитой кровью,
  • Усталая от ужаса душа
  • Всё вынесла бы – только не молчанье.

Это из поэмы Волошина «Россия». Даже странно, что и она, и другая пророческая поэма – «Путями Каина» – до сих пор не растащены блогерами. Но сейчас я не о стихах Максимилиана Волошина, а о его письмах. Именно в письмах, а не в стихах поэта я нахожу опору. Быть может, это связано с тем, что поэзия Волошина обращена более к рассудку, чем к сердцу, а письма – исключительно к сердцу.

После революции Волошин не эмигрировал, как многие из его друзей, а остался вместе с больной матерью в Крыму. Вскоре поэт оказался там между двух огней.

Спасая людей от бессудных расправ, Волошин не угодил ни белым, ни красным. Много раз поэт был на волосок от гибели.

При этом Максимилиан Александрович умудрялся помогать и тем, кто был вдали. Его письма полны заботы и удивительного добродушия.

Волошин около своего дома в Коктебеле

А как трудно было порой отослать простое письмо! 6 марта 1923 года Волошин пишет из Коктебеля: «Письма приходят оказиями, а чтобы ответить на письмо, надо идти пешком 20 верст...»

И Волошин шел с котомкой, опираясь на толстую палку – обносившийся, с лохматой бородой, грузный из-за болезни, принимаемый встречными за нищего или странника.

Вслушаемся в его ясный и бодрый голос, звучащий со страниц писем. Быть может, это чтение вдохновит и нас написать письма тем, кого мы забыли в тревогах и заботах.

«Как слабы те, что проливают кровь...»

Максимилиан Волошин. Из писем 1922-23 годов

Много эти годы работал. Много писал. Много рисовал. Много пережил. Многое научился делать. Счастлив, что все это время оставался в России. И горд тем, что «имею честь жить в такое время». Правда же, нам повезло – нашему поколению – в смысле исторического и жизненного опыта.

Никто из людей не хочет понять, что для того, чтобы сделать в творчестве что-нибудь новое и порядочное, надо иметь сознание, очищенное ото всяких посторонних мыслей и сосредоточенное и наяву и во сне на одной мысли. Надо каждый раз сойти с ума на своем замысле.

Писать письма совсем не могу. Все время переполнено людьми. Как много прекрасных людей на земле, и какая полнота жизни теперь во всех.

...Нельзя меня ревновать. Нужно со мною любить всех, кого я люблю. А мне надо стольких любить: всю Россию, каждого человека в ней. За каждого в отдельности нужно помолиться.

Я прикован к Крыму: невозможностью оставить маму, и собственной болезнью, то борьбой с террором, то с голодом. Писем я получаю мало. Книг и журналов не вижу. Часто чувствую себя на дне забытого колодца.

У меня уже несколько лет чувство: надо торопиться, надо не терять ни одной минуты, надо воплотить все, что дано передумать и пережить. И в то же время нельзя отказываться, когда жизнь и люди требуют помощи немедленной, текущей, упора плеча, чтобы опереться... Для личной жизни сейчас нет времени. Нет времени для личного счастья.

Два новых дара я приобрел за эти годы: дар молитвы и дар говорить с толпой.

Сейчас первые весенние дни в Коктебеле: море зеркально, теплынь, тишина, и мне кажется, что это первый раз за три года я не вижу перед собой умирающих от голода, мне не нужно сейчас же кого-то бежать спасать, хлопотать, зная, что каждая минута промедления может стоить смерти человеку.

Коктебель совсем пустынен. Все дачи брошены и полуразрушены. Всюду разоренье, запустенье и буйная полынь.

Я сам поседел и часто сгорблен от болей в спине.

Времена террора провел все время лицом к лицу с истребителями, живя с ними в одной квартире. Тут-то и понял всю силу молитвы (когда молишься не за жертву, а за палачей), как она на глазах может преображать человека. И как слабы те, что проливают кровь.

Катастрофичность жизни и возможность всяческой гибели меня, как вы знаете, не пугала, но хотелось сохранить написанное.

Потерянность и я знал раньше. Теперь ее нет больше. И у меня бывают такие тяжелые моменты запыленности души. Они бывают от утомления. Это насморк души – так на него и следует смотреть: лучше всего, если возможно: запереться от людей, взять вместо аспирину роман с приключениями и за 2 дня, отлежавшись, вновь быть готовым к жизни.

Никогда я не чувствовал, как теперь, собираясь в Москву, всю неуместность моих мыслей, моих стихов, самого факта моего существования. И передо мной невольно стоит вопрос – как меня примут? Дадут ли мне рот раскрыть?

Тихие лунные ночи. Иногда туманы с моря. На Узун-сырте съезд летчиков – испытания планеров, организованные моим приятелем – художником и летчиком Арцеуловым (внук Айвазовского). Иногда бегаем туда смотреть. Маруся во время взлета громко (не замечая того) молилась: «Господи! Сохрани планер! Сохрани планер!..» Были и неприятности: опять собирались меня арестовывать под пьяную руку... Не печальтесь о потере моих рукописей. Акварели я вам новые привезу. А что та рукопись пропала – это судьба всех моих книг и рукописей за последние годы. Я уже привык, а Вы не печальтесь.

Не надо лгать. Но любовь должна быть всегда утаенной, и перед всеми.

Несмотря на весь интерес взглянуть на теперешнюю Европу, я бы ни за что не поехал бы, если бы угрожал риск не вернуться в Россию: я чувствую всеми фибрами души, что Россию нельзя покидать.

СТРОКИ ИЗ ПОЭМЫ «РОССИЯ»

  • ...И в мире нет истории страшней,
  • Безумней, чем история России.
  • И этой ночью с напруженных плеч
  • Глухого киммерийского вулкана
  • Я вижу изневоленную Русь
  • В волокнах расходящегося дыма,
  • Просвеченную заревом лампад –
  • Молитвами горящих о России...
  • И чувствую безмерную вину
  • Всея Руси – пред всеми и пред каждым.
  • Максимилиан Волошин
  • 1923-24 годы

ДАТА

В этом году исполнилось бы 85 лет Владимиру Петровичу Купченко (1938-2004) – литературоведу, писателю, создателю Дома-музея М. Волошина в Коктебеле и первого собрания сочинений М. Волошина, автора фундаментальной летописи «Труды и дни Максимилиана Волошина».

Владимир Купченко - первый директор Дома-музея Волошина, 1976 г.