Текст: ГодЛитературы.РФ
Генезис творчества Александра Городницкого справедливо вписывают в петербургский текст русской литературы: только в этом городе могла появиться "визитная карточка" барда - песня об атлантах, держащих небо на каменных плечах, ставшая не так давно официальным гимном Эрмитажа. Но сам Александр Моисеевич вот уже свыше полувека, с 1972 года, — москвич. Что называется, по семейным обстоятельствам. В чем он сам честно признается во вступлении к книге "Московское время", выпущенной в прошлом году вполне профильным для доктора геолого-минералогических наук А.М. Городницкого издательством "Академическая книга" как бы к юбилею этого московского жительства.
В книге собраны произведения с временны́м разбросом в 60 лет, отличающиеся интонацией, размером, жанром, но объединенных одним - любовью к столице, про которую автор сам признается, что ему "трудно было привыкать к шумной многолюдной, вечно куда-то спешащей Москве". Но геологу-океанологу не привыкать к изменениям климата. А судя по тому, что несколько стихотворений в книге носят посвящения коменданту Кремля Сергею Хлебникову, акклиматизация прошла успешно.
СМЕРТЬ БОРИСА
Пошто молчите вы, бояре?
Царь умер. Наступает день.
Опять колючий запах гари
Ползёт от ближних деревень.
И вот на Лобном месте шумном,
Спеша умы предостеречь,
Сам набольший боярин думный
Перед народом держит речь.
Советчик царский и наперсник,
Он в шубе, в золоте, в мехах.
Недобро вспыхивают перстни
На цепких старческих руках.
Слова кружатся над толпою,
Над желтизной поповских риз, -
Мол, он за правду всей душою,
Да принуждал де царь Борис.
За всё, что было в эти годы,
Ему вина, ему хула,
А мы так издавна народу
Желали хлеба и тепла.
Он в том клянётся всем что свято -
Крестом и верою своей,
И от багрового заката
Пылают маковки церквей.
Брели сторонкой побирушки
Прознать, что люд болтает лих,
И были выкачены пушки
У Спасских врат и у Тверских.
И верховые без устатку
Швыряли медь в гундосый сброд,
Дабы отныне жил в достатке
Царём обиженный народ.
И осознав, что правды нету,
Не веря более в слова,
Дрались калеки за монету
Перед собором Покрова.
1956
БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
Черные с оранжевым полоски,
Ленточки георгиевской шелк.
По весенним улицам московским
Медленно идет Бессмертный полк.
Отдыхать нельзя ему на марше,
Бесконечен путь его и крут.
Смахивают слезы, кто постарше,
Молодые песен не поют.
Солнечным дыханием согреты,
Над колонной, плавно, как в кино,
Проплывают юные портреты
Тех, кому вернуться не дано.
Полк идет, согнув устало плечи,
Превращаясь в армию теперь.
Бесконечен он, как бесконечен
Список вспоминаемых потерь,
Каждого припомнив, кто не дожил,
Этот день в грядущие года
В календарь попасть навеки должен,
Чтобы впредь нигде и никогда.
А за ним, в отлаженном порядке,
По приказу на подъем легки,
Мимо мавзолея по брусчатке
Маршируют смертные полки.
Не страшат их прошлые утраты,
Им в строю шагается легко.
Поднят автомат молодцевато,
Задран подбородок высоко.
В громе многократного салюта
Марширует доблестная рать.
Снова угрожаем мы кому-то
И хотим кого-то испугать.
Каждому желаю от души я
В мирной жизни доброго пути,
Чтобы те ребята не спешили
В этот полк Бессмертный перейти.
2018
МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ
Светлой порою и в темени,
Летом и в стуже зимы
Жить по московскому времени
С детства приучены мы.
Под корабельными вантами
И на чужбине любой
Время сверяем с курантами,
Слыша их медленный бой.
В Арктике, снегом запудренной,
В дальности южных широт, -
Так православных к заутрене
Храм неизменно зовёт.
Над не стрелявшею пушкою,
Жизнь мою взяв на весы,
Эти куранты кукушкою
Мне отмеряют часы.
Спой мне, ночная метелица,
Месяц мне жить или год?
Снег по булыжникам стелется,
Стрелка по кругу идёт.
2018
