Текст: Василий Авченко, Константин Кокошкин (фото)/РГ
Для России его открыл в 1643 году тобольский казак Курбат Иванов.
Первое художественное описание чудо-озера дал непокорный протопоп Аввакум, пошедший в 1656 году в даурские земли с отрядом воеводы Пашкова. Байкал ссыльный раскольник пересек на плоскодонном "дощанике" не без приключений: "На Байкалове море паки тонул". Через шесть лет, на обратном пути, Аввакум снова форсировал Байкал - от устья Селенги к истоку Ангары. В своем знаменитом автобиографическом "Житии..." изобразил байкальские хребты: "Около ево горы высокие, утесы каменные и зело высоки...". Описал местную флору и фауну:
"Лук... ростет и чеснок, - больши романовскаго луковицы, и сладок зело... Птиц зело много, гусей и лебедей, - по морю, яко снег, плавают. Рыба в нем осетры, и таймени, стерледи, и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы (тюлени. - Авт.) великия в нем... А рыбы зело густо в нем; осетры и таймени жирни гораздо, - нельзя жарить на сковороде: жир все будет".
Наряду с Волгой-матушкой и тихим Доном Байкал вошел в число подлинно сакральных водоемов России. Он воспет в народных песнях - от "По диким степям Забайкалья" (вероятный автор слов - Иван Кондратьев) до "Славное море - священный Байкал". В основу последней легло стихотворение сибиряка Дмитрия Давыдова "Думы беглеца на Байкале". Вслед за Аввакумом поэт величает озеро морем, как бы повышая в чине. С этим согласился Чехов, проживший на байкальском берегу два июньских дня 1890 года по дороге на каторжный Сахалин:
"Байкал удивителен, и недаром сибиряки величают его не озером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так что видно сквозь нее, как сквозь воздух". И тогда же записал: "От Байкала начинается сибирская поэзия, до Байкала же была проза".
Стихов о Байкале действительно не счесть. Игорь Северянин писал:
- ...Как часто душа иссякала
- В желанье вернуться опять.
- Я так и не знаю Байкала:
- Увидеть - не значит узнать...
Но, пожалуй, главным певцом Байкала в ХХ веке стал не поэт, а прозаик - ангарский уроженец Валентин Распутин.
Он писал: "Байкал, казалось бы, должен подавлять человека своим величием и размерами - в нем всё крупно, всё широко, привольно и загадочно - он же, напротив, возвышает его. Редкое чувство приподнятости и одухотворенности испытываешь на Байкале, словно в виду вечности и совершенства и тебя коснулась тайная печать этих волшебных понятий, и тебя обдало близким дыханием всесильного присутствия, и в тебя вошла доля магического секрета всего сущего".
Распутин не только описывал озеро, но и спасал его, много лет добиваясь (плечом к плечу с другими литераторами и учеными - от классиков Шолохова и Леонова до академиков Капицы и Лаврентьева) остановки Байкальского ЦБК - целлюлозно-бумажного комбината. Только в 2013 году тот наконец прекратил свою работу. Хотя это самое предприятие и, шире, отношения человека и природы еще в 1969 году стали стержневой темой фильма Сергея Герасимова "У озера" с Олегом Жаковым, Натальей Белохвостиковой и Василием Шукшиным.
Хотя Байкал в титрах не значится, он - подлинный заглавный герой этой ленты.
А самые глубокие и трагические отношения с Байкалом выпали распутинскому ровеснику, товарищу и земляку по иркутской земле - драматургу Александру Вампилову.
В последний год короткой жизни его открыли, оценили. Столичные театры заинтересовались его пьесами. Однако вмешалась жестокая судьба - Вампилов погиб за два дня до собственного 35-летия. Его забрал Байкал, и слава стала посмертной.
Он так и остался недопрочитанным, недоразгаданным. Распутин говорил о "восторженном непонимании Вампилова". Критик Владимир Бондаренко сформулировал: "Загадка Вампилова - в его трагической незавершенности". Ни войны, ни тюрьмы, ни убийства, ни самоубийства, ни даже запоя. Буквально - в воду канул.
17 августа 1972 года Вампилов и его друг, писатель Глеб Пакулов, шли на моторке от Порта Байкал к Листвянке. Лодка налетела на "топляк" и опрокинулась. Пакулов схватился за лодку и дождался помощи, Вампилов поплыл к берегу. Почти достиг, уже нащупал ногами дно - и тут заледеневшее сердце остановилось.
"Когда эта лужа успокоится?" - занес Вампилов в записную книжку реплику о Байкале, придуманную для кого-то из своих героев. Уж не на эти ли слова Байкал обиделся...
Потом говорили о "душной атмосфере застоя", сгубившей гениального драматурга. Но как быть с тем, что Вампилова убило священное море, наше чудо и гордость? Что его принял в жертву непознаваемый сибирский Солярис, ставший безжалостным режиссером короткой пьесы вампиловской жизни?
Не знаю.
