Текст: Михаил Визель
На внезапную и преждевременную во всех смыслах (за три дня до 75-летия) смерть Сергея Павловича Костырко многие российские литераторы отозвались в своих социальных сетях выражениями глубокой личной печали. Между тем за пределами этого профессионального круга его имя оставалось практически неизвестным. И то, и другое понятно. С точки зрения «простого читателя» он оставался одним из литературных критиков старой формации – то есть не стремившимся к медийности и честно служившим в одном из толстых литературных журналов. И лишь профессионалы понимали, что если бы не Сергей Павлович – никаких толстых журналов могло просто не быть. Потому что именно он создал и вел – с помощью команды, разумеется, – уникальный проект, до сих пор известный как «Журнальный зал Русского журнала», хотя он еще в 2019 году перекочевал на сайт «Горького».
Чтобы понять уникальность и важность этого проекта, надо отойти почти на тридцать лет назад, в середину девяностых, когда сметающий все на своем пути поток самиздата и тамиздата поставил под вопрос само существование толстых журналов – со времён Некрасова служивших в России не просто местом публикации новых произведений, но и местом институализации (и даже инициации) их авторов. Грубо говоря, маленькая стихотворная подборка, опубликованная в «Новом мире», могла спасти от ареста по обвинению в тунеядстве. А дискуссия вокруг художественных достоинств романа о колхозе подменяла обсуждение достоинств самого колхозного строя – и привычные люди прекрасно это понимали.
Немудрено, что чтение «Нового мира» или «Звезды» (не случайно «удостоившейся» пристального внимания со стороны оргбюро ЦК ВКП(б) – высшего правящего органа государства!) входило в обязательный набор занятий советского интеллигента, наряду с катанием на лыжах и распеванием Окуджавы. И что после падения советской цензуры тиражи литературных журналов сперва взмыли в стратосферу, начав измеряться сотнями тысяч, а потом столь же резко прижались к земле – сначала просто к тысячам, а потом к сотням – поддерживаемых вспомоществованиями Роспечати… и меценатствующих дилетантов. А самим редакциям пришлось сперва потесниться, а потом и выселиться из роскошных некогда апартаментов в центре Москвы, где коммерческая недвижимость чрезвычайно дорога.
К концу 90-х годов большинство журналов могли просто закрыться. И это бы непременно произошло – не столько даже из-за отсутствия вспомоществований (инерция велика!), сколько из-за отсутствия читателей. Если бы один из сотрудников «Нового мира» Сергей Костырко еще с середины того же десятилетия не обратил внимание на невиданный и непонятный в то время интеллектуалам-гуманитариям феномен – рулинет, русский литературный интернет. Который тогда с точки зрения литературной представлял собой собрание плодов отдохновения нью-йоркских и тель-авивских программеров, перемежаемых собранными ими же хаотичными подборками Бродского и Довлатова.
Как вспоминал впоследствии сам Сергей Павлович в статье с исчерпывающим названием «Русский литературный интернет: начало», «В Интернете «Журнальный зал» начал работать в 1996 году на сайте фирмы «Агама», с 1998 по 2000 год поддерживался на сайте «Инфо-Арт», затем — на сайте «Россия-онлайн» (2000—2001), с 2001 по 2018 год — на платформе «Русского журнала». И именно там, заручась поддержкой съевшего немало собак и выловившего немало рыбок в бурной воде политического интернета Глеба Павловского, Сергей Костырко со товарищи окончательно определили задачу «Журнального зала»: планомерно выкладывать в Сеть целиком все номера всех журналов.
Революционная эта идея поначалу вызвала естественную оторопь как у редакций, так и у читателей. Вторые не понимали – а зачем читать журнал, если все эти тексты доступны сами по себе? Ответом стала концептуальная формула: «толстый литературный журнал как русский эстетический феномен». Казалось бы, ничего поразительного тут, в сущности, нет: понятно, что редакция осуществляет профессиональный отбор, выстраивает определённую логику внутри каждого номера и порядка номеров в течение года. Но одно дело – знать это теоретически, а другое дело – ежемесячно убеждаться в этом практически. А для самих редакций ответ на вопрос «Зачем нужен “Журнальный зал”?» оказался ещё проще: просто чтобы вас читали.
И в течение четверти века эта схема не просто работала, но обрастала новыми смыслами и новыми качествами. Оказалось, что давать ссылки на онлайновые публикации в «Журнальном зале» гораздо удобнее, чем на бумажные. И тут надо возблагодарить коллег из «Горького», которые, перенося в 2019 году «Журнальный зал» с захиревшей вместе с «Фондом эффективной политики» Павловского площадки «Русского журнала» на свою, полностью сохранили систему ссылок. Потому что ссылки – это и есть главное достояние любого интернет-проекта.
А ещё оказалось, что доступность журналов из любой точки земного шара многократно перевешивает возможные — чисто теоретически — потери читателей журнала физического. Более того: многие писатели и их агенты стали пользоваться «Журнальным залом» как своей визитной карточкой – кидая ссылки редакторам издательств на журнальные публикации. Яркий пример – «Петровы в гриппе…» Алексея Сальникова, «обнаруженные» крупнейшим столичным издательством отнюдь не в рукописи, а на виртуальной странице журнала «Волга» – до бумажной страницы которого, прямо сказать, у столичных редакторов руки добрались бы нескоро.
Надо признать, что это вызывало порой очевидный конфликт интересов редакций издательских и журнальных: последние возмущались, что издательства берут их работу, то есть уже отобранные и отредактированные тексты, как бы, получается, «за спасибо». На что авторы отвечали, что они и отдавали свои произведения в журналы практически «за спасибо». Давно шли разговоры о необходимости выработки механизма, позволяющего журналам получать агентское вознаграждение в случае книжной публикации ими открытых авторов – но дальше разговоров дело так и не пошло.
И вообще, «Журнальный зал», как всякий живой организм, имел проблемы роста и самоидентификации. Некоторое время понадобилось для того, чтобы осознать: ЖЗ – не «виртуальная Ленинка», аккумулирующая абсолютно все на свете русские литературные журналы, а авторский проект с чётко выраженной идеологической и эстетической системой. Поэтому в него не попадали как крайне консервативные журналы, так и самые продвинутые.
И как раз непопадание последних обозначило, что ЖЗ – вовсе не какая-то планка, а скорее полянка. Во всяком случае именно так ответили мне создатели эстетского журнала «Носорог» в 2015 году на вопрос, собираются ли они подавать заявку в «Журнальный зал». Зачем? В их системе координат выход нового номера журнала любого из членов ЖЗ – это ровным счетом ничего не значит - у них другие приоритеты. А за ними подтянулись и другие "новые новые".
Другим огромным вызовом для ЖЗ стало распространение социальных сетей и особенно телеграм-каналов. Где какой-нибудь паблик на 20 000–50 000 подписчиков с лихвой перекрывал возможности публикации в «Журнальном зале», а ссылки столь же долговечны.
Все эти вопросы решались. И должны будут решаться дальше в новой реальности. Вот только теперь уже без Сергея Павловича Костырко. Который теперь навсегда останется ссылкой в созданном и ведомом им на протяжении четверти века «Журнальном зале».
