Текст: Михаил Визель
В основе новой камерной пьесы Дмитрия Данилова, созданной по прямому заказу МХТ, как обычно у него, – обыкновенная, можно даже сказать, стёртая коллизия. Которую даже трудно назвать «коллизией». Молодая пара живёт вместе уже год. Девушка (Мария Фомина) не спешит познакомить мать (Светлана Колпакова) и отчима (Александр Усов) со своим молчелом (Павел Табаков), но наконец уступив её мягким, но настойчивым пожеланиям, ведёт его на «смотрины». Тот тоже видит в этом не очень много смысла, но соглашается. Во-первых, потому что, естественно, не хочет лишний раз напрягать отношения со своей партнершей (они и без того по мелочам всё время ссорятся), а во-вторых – ну почему бы, действительно, не сходить выпить вина, поговорить. Не всё ли равно.
Они идут и, преодолевая первую неловкость от самой ситуации каких-то нелепых архаичных «смотрин» (подчёркнутую режиссёром Денисом Азаровым), действительно выпивают вина, съедают заказанный матерью пирог, говорят о том о сем (и лишь вскользь – о себе и своих планах на будущее), потом расходятся. И каждая пара, взрослая и молодая, обсуждает итоги этой встречи. Вот, собственно, и всё.
Но заурядную «обыкновенную историю» Дмитрий Данилов погружает, как у него бывает, в обстоятельства необыкновенные. Фоном бытовых разговоров выступает какая-то непонятная нарастающая катастрофа, доносящаяся из постоянно бубнящего телевизора. Его не слышно, видны только ядовито-зеленые всполохи на экране – но герои сами повторяют: 450 тысяч жертв, 600 тысяч, о, вот, смотри, уже миллион.
Потом мы узнаём и о катастрофе социальной. В мире пьесы – точнее, в мире, небольшим сколом которого является пьеса, – все граждане получают минимальный доход в юнитах, которого хватает на скромную, но пристойную жизнь. А работы как таковой ни у кого нет, и каждый тратит образовавшееся время во что горазд. Отчим, например, смотрит трансляции бейсбольных матчей и пишет об этом пространную аналитику. Что, конечно, считается полноценной работой с тех пор, как существует бейсбол, но и с ним в мире Данилова произошли необратимые изменения: бейсбольных команд осталось всего две, «Пираты» и «Койоты», и отчиму всё сложнее возбудить в себе и в своих немногочисленных, порядка ста, подписчиках, интерес к этому бесконечному «дерби» – несмотря на искреннюю, похоже, поддержку жены и все увеличивающиеся дозы алкоголя. А молодой человек – вообще-то современный художник, он снимает арт-видео. Например, пустую автобусную остановку, мимо которой после шести часов ожидания проезжает машина. Или цветное видео лежащей на столе чёрно-белой фотографии. Это можно было бы счесть концептуальным искусством, если б эти два слова сохраняли хоть какое-то значение.
И, конечно, особое измерение происходящему добавляет фирменный даниловский диалог. Как бы бытовой, как бы заурядный – но при этом придающий какой-то новый смысл самым затёртым словам. Суть этого творческого метода была заявлена ещё в первой пьесе Данилова, «Человек из Подольска», где протокольная полицейская процедура установления личности оборачивается экзистенциальными вопросами: кто я, зачем я, почему я? Так же и здесь. Герои на разные лады повторяют заезженную фразу, изначально связанную с философией стоицизма: «Делай, что должен, и будь что будет». А что ты должен делать, если делать решительно нечего? И что будет в этой ситуации? Другие заезженные фразы, о «своей зоне ответственности» и «каждый должен возделывать свой сад», кажутся такими же утратившими смысл реликтами – как и аналитика чемпионата бейсбольной лиги, состоящей из двух команд.
Спектакль заканчивается буквально ничем. Это не ошибка драматурга, а его концептуальное решение. Мы не закончили нашу историю. Мы не знаем, чем ее закончить. И переход от «они» к «мы» здесь не стилистическая ошибка. Конечно, «Стоики» – пьеса подчёркнуто современная. Описание спектакля на сайте театра уверяет, что действие может происходить в любом крупном городе – Нью-Йорке, Париже, Москве, – но мы-то смотрим его в Москве. И прикладываем предлагаемые обстоятельства к Москве, то есть к самим себе. Причем каждый сидящий в зале может тяготеть к одному из четырёх предложенных персонажей (молодой человек и девушка, зрелые мужчина и женщина) и примерить на себя его/ee позицию. Получается совсем неуютно. И звуковое оформление Владимира Раннева этой неуютности сознательно добавляет.
Но не случайно же говорил основатель МХТ, что театр не зеркало, а увеличительное стекло. И этот подход, заявленный 125 лет назад, работает. Зрители горячо обсуждали увиденное и сопережитое уже в гардеробе, а я подумал, что, наверное, так же было после премьеры «На дне», и так же было после премьеры «Дней Турбиных». Что ж, Художественный театр блюдет свои традиции – заказывать драматургам и предлагать зрителям спектакли, нелинейным образом задевающие нерв времени. А Дмитрий Данилов с честью принял вызов сделать то, что предлагалось в свое время Горькому и Булгакову. С чем и его, и нас всех можно поздравить.
24 мая в 19.00 на Новой сцене МХТ имени А. П. Чехова состоится встреча с Дмитрием Даниловым, приуроченная к премьере спектакля.
Встреча проводится для всех желающих бесплатно: чтобы стать участником, нужно прислать запрос на адрес: zritel@mxat.ru, указав свою фамилию. Количество мест ограничено. Театр убедительно просит ответственно подходить к заказам мест и отменять их, если в ваших планах что-то меняется: возможно, из-за вашего билета, который окажется невостребованным, театр напрасно откажет в посещении кому-то еще.
