Текст: Елена Глазунова, г. Петергоф
Случай на свадьбе
Большие торжества решили не устраивать. Просто официальная регистрация в ЗАГСе, на которую пригласили дюжину друзей и родственников. Человек 20, не больше. А после все поехали на небольшое застолье в однокомнатную квартиру теперь уже не невесты, а жены.
Аня в красивом, но все равно строгом платье, не белом. Кирилл в темном костюме. Ей 34, а он на три года старше. Можно было подумать, что для кого-то из них это второй или даже третий брак. Но он оказался первым для обоих.
Хозяйственная и домовитая Анька откровенно засиделась в девках и уже мало надеялась, что когда-нибудь выйдет замуж, хотя очень-очень хотела. Когда ее друзья познакомили с Кириллом, она поняла, что он ее последний шанс. Несмотря на то, что Кирилл был отчаянно некрасив, даже уродлив, бесконечно ржал не к месту, засмеивая страшную неуверенность в себе. Он тяжело чувствовал себя в любой компании и вообще ненавидел людей, думал, что каждый обсуждает его за спиной и показывает пальцем.Кирилл работал в милиции, и у многих округлялись глаза при данном известии. Но когда узнавали, что он заведовал лишь небольшим СИЗО, понимающе протягивали – а-а-а-а.
Но для Кирилла Анна, видимо, тоже была последним шансом. Если не единственным вообще.
Они сошлись, и Анька попросила каждую из своих подруг – пожалуйста, ничего мне не говорите про Кирилла! Ну, что он некрасивый и странный. Я его люблю, и он меня любит. И мы решили пожениться.
Все пожали плечами - «Твоя жизнь!» - и пошли на свадьбу.
...- Ну, а теперь слово молодым! – кто-то произнес за столом. – Анна, давай!
Любой из собравшихся в однокомнатной квартире мог сделать вывод, кто станет хозяином в новой семье. Кирилл в торжественный день много не по делу суетился, ржал, бегал несколько раз в магазин за газировкой и майонезом по «просьбам трудящихся».
- Дорогие гости! Я бы хотела выразить большую благодарность своей сестре Татьяне, - начала мужнина жена, привстав с места и немного откашлявшись. Многие за столом переглянулись, ожидав тост за родителей, за любовь, за…
За Таньку? Тем более, что…
– Она очень много сделала в жизни для меня, поддерживала в трудную минуту и вообще… - тут голос Аньки пресекся. – Поэтому, дорогие гости, разрешите мне подойти и обнять мою дорогую сестру и сказать ей огромное спасибо за все!
И Анна, почему-то с бокалом, начала с трудом протискиваться между стеной и сидящими за столом в тесной однушке. Подошла к сестре, крепко обняла, немного задержалась, словно хотела заплакать, но потом передумала, прошептала «прости» и, отстранившись, посмотрела Тане в глаза. В ответ увидела серьезный и внимательный взгляд, чужой.
Что ж… Она пошла тем же путем обратно – на свое место, где ее ожидал беспокойный супруг.
И совсем скоро кто-то фальцетом выкрикнул – «Горько! Горько!». После слюнявого поцелуя Кирилла Анька увидела – место сестры за столом уже пустовало.
…За день до свадьбы, за лепкой пельменей, произошел один разговор. Как будто случайно.
- Анна, а кого в свидетельницы-то выбрала? - спросила будущую родственницу тетка Кирилла. К племяннику она относилась как к одному большому недоразумению, но и Аньку критически оценила сразу - господи, деревня! Ну ладно, хоть такая. В принципе, даже повезло нашему парню, что в такие надежные руки попал. Будет одет-причесан-умыт, и обед каждый день из 18 блюд.
- А Таня, сестра моя. Я у нее на свадьбе свидетельницей, теперь она у меня, - простодушно ответила Анна, раскатывая тесто.
Таня и Аня – так двойняшек называли в детстве только родители и учителя. Оля и Яло – звали все остальные, так было модно в советские времена после того, как показали сказку «Королевство кривых зеркал» про приключения сестер-близнецов. Но девчонки были не похожи друг на друга ни внешностью, ни характерами, тем более, одну Таню-Олю родители ждали, а Аня-Яло родилась сюрпризом. Первая играла в школьных спектаклях главные роли, Аньке же доставались падчерицы и служанки - «чего изволите-с?». И никогда наоборот.
К моменту Анькиной свадьбы Таня успела побывать замужем, родить дочку, развестись и родить вне брака еще и вторую. Тащила себя, своих детей, еще и сестру подбадривать успевала – ничего-ничего, весь мир у наших ног! Выхлопотала Аньке квартиру, благодаря своим связям, заставила поступить и, главное, окончить университет, устроила работать в престижную школу, помогла с репетиторством и вообще – могла решить любую Анькину проблему. Кроме большой любви, разумеется.
Аня-Яло отвечала сестре чем могла – водилась с детьми, когда Танька уезжала в командировки или бросалась в очередные отношения. Или помогала проводить генеральную уборку, кашеварила, вязала кофточки и носки для племянниц. Так и жили они, с трудом выдерживая хотя б день, чтобы не увидеться. Такие разные и такое одинаковые: одной все, а другой, будто, ничего.
…- Примета есть, что нельзя разведенной в свидетельницах быть, тогда и вы разведетесь, - вступила в разговор будущая свекровь, она поднялась из-за стола и отвернулась к раковине, чтобы помыть руки. На самом деле, ей просто не хотелось смотреть в глаза Анне. Спиной серьезные слова говорить сподручнее.
- Ой, я тоже слышала про такое, - подхватила Анькина приятельница Марина Яблонская, защипывая края пельмешки.
Они с мужем и познакомили Яло с Кириллом, не слишком надеясь на результат. Но все случилось. Теперь Маринин муж – свидетель со стороны жениха, а Марина, получается, никто. Даже не подружка невесты. Обидно.
- У моей двоюродной сестры так и произошло, мы все не верили, а оно так и вышло, - Марина начала рассказывать, как оно вышло и чем обернулось, а все «благодаря» свидетельнице-разведенке.
Будущая свекровь так и стояла спиной и очень тщательно продолжала мыть руки, ее сестра время от времени вставляла в рассказ фальшиво-осуждающе «ну надо же!».
Анне казалось, что разговор должен так же внезапно прекратиться, как и начался. Он был ей неприятен, и она надеялась, что все ограничится Марининой историей, которую она на ходу придумывала и не краснея рассказывала.
- Надо что-то делать, - безапелляционно произнесла свекровь, наконец развернувшись к Ане-Яло корпусом и с силой вытирая руки льняным полотенцем.
Аня посмотрела на нее. Решительная, уверенная в себе. «Что ж ты сына таким же не воспитала, а?» - подумала она вдруг с укоризной. И тут же испугалась собственных мыслей.
«А вдруг будет большой скандал, они подговорят Кирилла, и наша свадьба отменится? Он скажет, что передумал или еще выдумает какую-нибудь дребедень. Ой, нет-нет…
И потом - как я скажу Таньке, что она больше не свидетельница? Не могу себе представить! Господи! Откуда это все взялось? Почему я их так боюсь? Какие-то чужие люди диктуют свои правила, а я сижу и молчу, сижу и боюсь.
Сейчас скажу, сейчас скажу им все, что я думаю, нет, нет и еще раз нет! И Таня, сестренка моя, несмотря ни на какие приметы, будет моей свидетельницей на свадьбе!»
Но вместо этого произнесла мягким, немного удивленным, голосом:
- А что, фарш уже закончился?
Будущие родственницы и приятельница Яблонская все поняли. Она - согласна.
А потом, если что, не отбрыкается. «Дорогая наша Анна, вот мы все вместе за одним столом накануне свадьбы сидели и обсуждали, что неправильно, что у тебя в свидетельницах хоть и сестра твоя, но разведенная. И ты согласилась с нами, что по народной примете это приносит несчастье. По крайней мере, ты не выступила против. Точно-точно! Или у нас что-то со слухом? Или с нами что-то не так, дорогая наша Анна?»
Все так, все так.
Ночь перед свадьбой у Яло выдалась беспокойной. Умом она понимала, что задуманное обязательно исполнят, один решительный взгляд свекрови о многом говорил. Но сейчас ее занимали другие вопросы.
Кто должен сказать сестре, что она не подходит на роль свидетельницы? Судя по разговору за столом, не она. Мама Кирилла же не потребовала от нее – эй, падчерица, или как там тебя! Сейчас же иди и позвони своей сестре и передай, что…
Она же не сказала так, верно? Она заявила – надо что-то делать! Вот пусть сама и делает.
Или Маринка пусть скажет. Она же хочет, чтоб все красиво выглядело и энергетически правильно. Мы с Кириллом в ЗАГСе, а по бокам свидетели наши- гармоничная и не знающая семейных невзгод пара, познакомившая нас. Все по приметам и, что немаловажно, по справедливости. Вот для Марины важно, пусть сама и проводит переговоры.
Только помягче как-то пусть, без жестких условий. Так вот, по-хорошему переговорит, как она умеет - психолог все-таки! Чтоб Танька не взорвалась, не заскандалила, а подумав, уступила – то ж для блага и счастья любимой сестры.
А я как будто ни при чем, как будто ни о чем не знаю. Так и скажу Тане – ни о чем таком я не знала! Какие приметы? Чушь! Ты моя сестра, и этим все сказано. Ты думаешь, что Марине лучше быть на твоем месте? Нет-нет, ты что? С какого перепугу?
А потом, спустя некоторое время уговоров, как будто с сомнением, начну соглашаться. «Если ты так решила, ну что ж, пусть так и будет. Но запомни, я иду просто навстречу твоим уговорам. Мне плевать на выдуманные приметы и амбиции моих будущих родственников. Они просто хотят доказать, что они главные на этом празднике жизни. Для меня самые важные люди – ты, старенькая мама, что не смогла приехать на свадьбу, и …Кирилл! А не какие-то…»
В душе, совсем по-детски, Яло очень надеялась, что все само собой рассосется за ночь. Она проснется, и все будет, как в сказке, как и было задумано – она и Таня, Кирилл, марш Мендельсона, цветы, фотографии на память. И дурацкое, и не по возрасту г-о-о-о-рько, она немного страшилась целоваться на людях…
С утра позвонила Таня-Оля.
- Хэллоу всем невестам мира! Все готово? Короче, смотри, - затараторила Таня. – Машины подъедут за 40 минут до регистрации: первая – ваша, вторая, побольше - для гостей. Смотри, не перепутай! Платить не за что не надо, это мои друзья. Они же и отвезут обратно из ЗАГСа. Мастер придет делать тебе прическу через полчаса – тоже платить не нужно, она мне должна кое за что, договоримся. Платье (слава Богу, успели!) и цветы привезут через два часа.
Отчего-то свадебными хлопотами занималась Таня, а не Кирилл. Или Анна.
- Ты готова, моя дорогая, к великим переменам в своей жизни? – радостно спросила она Аньку. И не дожидаясь ответа, сказала. – Встречаемся у подъезда, может, кого-нибудь еще посажу в свою машину?..
Яло поняла – сестра ничего не знает, никто с ней не разговаривал. Мож, и правда рассосалось?
К ЗАГСу подъехали небольшим паровозиком. Вышли из машин радостные.
- Господи, я ингалятор дома забыла! – спохватилась мать жениха. – Я ж без него как без рук! Таня, давай быстренько съездим до дому и мигом обратно. Боюсь, что распереживаюсь, начну задыхаться.
- Вот вы даете! – Таня посмотрела на часы. – Ладно, поехали. Надеюсь, успеем – свадьбу же без нас не начнут? – подмигнула она без пяти минут свекровке.
Помчались по осенней-зимней каше, отчаянно сигналя всем. Пропустите, очень надо! Дорогуууу!
Таня-Оля осталась в машине, пока свекровь ходила за ингалятором. 5 минут, 10 минут, 15. Да в бога-душу мать! Куда она пропала? А, нет, вышла, наконец.
- Вы чего так долго? – заорала Татьяна. – Мы ж опоздаем!
- Не могла найти, - кротко ответила мать Кирилла. – Успеем.
Обратную дорогу Таня-Оля не запомнила, гнала так, что самой было страшно. Вбежали в ЗАГС, а там уже все построились, и двери в зал для регистрации отворяются под торжественную музыку. За доли секунды она пробралась к жениху и невесте – господи, успела! А на месте подружки невесты стоит Маринка Яблонская в ленточке «Свидетель» наперевес.
- Э-э-э? – только и смогла удивленно произнести Татьяна, еще не отдышавшись после бешеной гонки.
- А вовремя нужно на свадьбу приходить, а не шляться где попало! – ответила ей та, и они решительно, вчетвером, безукоризненная семья Яблонских и будущая как будто не менее безукоризненная семья Анны шагнули в зал бракосочетания под бравурный марш.
Потом, когда свидетели расписались, а молодые надели друг другу кольца, пошли поздравления, вручение цветов невесте и пожимание руки жениху, фото на память, шампанское. Смех, радость, и кое у кого даже слезы украдкой.
Танька, всегда быстро соображавшая и не медлившая с решениями, стояла как дурная. Сердце выпрыгивало, горячие волны накатывали одна за другой. Уйти? Остаться? Если остаться, то для чего? Сделать вид, что ничего не случилось? А если уйти? Но это ж тогда навсегда!
А почему она позволила Яблонской оттолкнуть себя? Почему не отодвинула ее от сестры и не заняла свое законное место? Побоялась скандала?
В какой-то момент она зацепилась за последнюю надежду –наверное, молодожены испугались, что Танька уехала за ингалятором и пропала. А церемонию же не отменишь! Поэтому спешно заменили свидетельницу.
Но увидев, как мать Кирилла прошла несколько раз мимо нее как мимо пустого места, как Яблонские старательно не смотрели в ее сторону, Таня-Оля поняла: она ошибается. Умишка им не хватило додержать игру до конца, выдали себя. По напряженной спине сестры поняла – она в курсе. Аня-Яло не оглядывалась, не искала двойняшку глазами среди гостей, рассыпавшихся по залу полукругом. Как будто все хорошо, и так и должно быть. Мы счастливы!
Подождите, а за что так с ней? Почему? Из-за чего?
Тут подошла сзади одна из их дальних родственниц и приобняла Таню-Олю за талию.
- Терпи, терпи, дружочек, - сочувствующе произнесла она. - Нет у тебя теперь сестры, теперь она мужнина жена.
- Я хочу уйти, теть Маш! Мне так нехорошо, господи!.. Зачем они так со мной?
- Терпи, моя дорогая. Не скандаль, не порть свадьбу! Слава Богу, Анна наконец вышла замуж, а потом разберетесь. Разберетесь обязательно и поплачете вместе, и обниметесь. Жизнь, она такая…Не держи зла на нее, она поступила так, как легче ей. Довезешь меня после ЗАГСа?..
«А обо мне кто-нибудь подумал?» - захотелось крикнуть Таньке. – Хоть кто-нибудь, а? Танька сильная, Танька все выдержит! Таня терпи, Таня не порти свадьбу! Боже ж мой, Анька! Что я сделала плохого, что вот так, наотмашь? Только за то, что я как бельмо у всех в глазу – все можешь, со всем справишься, переживешь и это?».
Про разведенку, из-чего возник весь сыр-бор, ей рассказала тетя Маша в машине. Таня-Оля поразилась нелепице, но еще больше тому, как все гости, судя по словам родственницы, обсуждая новость и шушукаясь, одобрили «чье-то» решение заменить свидетельницу в последний момент. После того, как все прошло чинно и благородно, облегченно выдохнули – ну вот и все. Свершилось. Анна-Кирилл, живите же долго!
…Прошло лет двадцать с той свадьбы. Семья Анны жила, как и большинство – без особой любви, но вместе. Иногда Яло прорывало, и она рыдала на плече у Тани-Оли, а на следующий день рассказывала придуманные истории о цветах и мольбах слишком придирчивого супруга, хотя сама всегда первой спешила просить прощения. Зачем - и сама не понимала. Таня, отпаивавшая ее чаем в моменты истерик, чаще молчала. И думала как будто совсем о другом, обнимая сестру.
