Текст: Гаянэ Степанян
Важно помнить: «Списки номинантов Нобелевской премии» создаются исключительно из разного рода косвенных соображений и слухов. Потому что согласно Уставу Нобелевской премии всем причастным к процессу в течение 50 лет запрещено публично или приватно разглашать любые сведения о номинациях и мнениях, высказанных членами Нобелевского комитета. Так что когда пиарщики сильных мира сего уверяют доверчивые СМИ, что их клиенты «официально номинированы на Нобелевскую премию» - они просто осваивают бюджеты. И отвечать на неизбежный вопрос: «Почему лауреат этого года – он(а)?» приходится, руководствуясь соображениями более общего характера.
Когда Альфред Нобель распорядился в своем завещании о создании Нобелевской премии, он указал, что давать ее следует создателю «выдающегося литературного произведения идеалистического направления» (one part to the person who, in the field of literature, produced the most outstanding work in an idealistic direction). Такая размытая формулировка то ли обрекала Нобелевский комитет, то ли давала ему возможность (уж тут как посмотреть) руководствоваться личными критериями «идеализма». «Жертвами» этой неопределенности оказались Л.Н. Толстой, Э. Золя и Г. Ибсен, поскольку тогдашний председатель Нобелевского комитета, Карл Давид Вирсен, не усматривал в их творчестве «здорового идеализма».
Даже если подобного рода эпизоды и вызывают недоумение, в них есть и хорошая, с моей точки зрения, составляющая: Нобелевский комитет, по крайней мере, в ХХ веке, – это не компьютерная программа, в которую можно заложить сиюминутный политический алгоритм и быть уверенным, что он сработает. Выбор кандидата на Нобелевскую премию – это сложная работа, которая задействует многих людей.
Вкратце дела обстоят так. Каждый сентябрь Нобелевский комитет (это рабочая группа в 4-5 человек) рассылает номинационные формы людям и организациям, которые имеют право выдвигать кандидатов на премию – национальные Союзы писателей, Академии наук, а также лауреаты предыдущих лет. Их ответы принимают до 31 января следующего года. Затем члены Нобелевского комитета проверяют номинации и составляют список для Шведской академии. В апреле академики выбирают для дальнейшего рассмотрения пятнадцать или двадцать имен. В мае список сокращается до пяти финалистов. Их произведения члены Академии читают летом, в сентябре обсуждают ценность их вклада в литературу и выносят вердикт. По каждому из кандидатов Нобелевский комитет готовит отчет. В октябре Шведская академия принимает окончательное решение. Чтобы стать нобелевским лауреатом, кандидат должен получить больше половины голосов академиков. Церемония вручения премии проходит 10 декабря в Стокгольме.
История Нобелевской премии по литературе начинается с 1901 г. Она знает досадные моменты, о которых члены Шведской академии позже очень сожалели (как это было с Толстым), она знала радостные годы, когда награждали достойнейших писателей мирового уровня (к которым я, безусловно, отношу всех наших пятерых лауреатов). Но есть одна отличительная особенность нобелевского литературного процесса, свойственная ХХ веку: имена лауреатов знал широкий круг читателей и в родной стране лауреата, и за ее пределами. Имена Бунина, Пастернака, Шолохова, Солженицына и Бродского пользовались широкой известностью. А когда позже стали известны имена их конкурентов, открылось, что и они тоже известны. И когда мы спорили, кому лучше было дать премию – Бунину или Горькому, Шолохову, Пастернаку или Ахматовой, – спор носил скорее мировоззренческий характер, потому что имя каждого из претендентов было как минимум знакомо многим людям и в СССР, и за его пределами.
Иначе обстоят дела в наше время. Связано ли это с политизацией литературного процесса даже в сравнении с ХХ веком или с ростом культурной разобщенности – вероятно, станет понятнее через 50 лет: ведь любой реализованный выбор получает смысл только на фоне выборов нереализованных, а мы пока можем только догадываться, кто составлял конкуренцию лауреату 2024 года.