Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
- Мне чудится: всё,
- что гремит и звенит, — ерунда.
- А всё, что страдает,
- поёт и влюбляется, — чудо.
- Лишь в жизни возможно
- отправить письмо в никуда
- от слабой надежды:
- ответ получить ниоткуда.
- Владимир Костров
21 сентября исполнилось бы 90 лет поэту Владимиру Кострову. Письмо из поселка Дубна Тульской области от Валентины Патроновой, ученицы Владимира Андреевича Кострова.
«Дорогой Дмитрий, у поэзии нет точных весов – даже если речь о стихотворном переводе. Вот и маешься, взвешивая: чей перевод лучше? Сколько в переведённом стихотворении остаётся от автора и сколько – от переводчика?..
Почему одному русскому поэту вдруг понадобилось переводить другого русского поэта? В чём они созвучны?
Фёдор Иванович Тютчев прекрасно владевший русский словом, иногда сочинял на французском.
Отчего эти стихи до сих пор малоизвестны? Почему в 19 столетии было всего несколько попыток перевести его строки на родную речь?
Возможно, потому, что в то время подобные стихи легко прочитывались и понимались читателем. Перевод русских поэтов с французского потребовался советскому человеку примерно с 60-х годов прошлого века, когда стали уходить в мир иной выпускники царских училищ и гимназий, в совершенстве им владевшие.
Владимир Андреевич Костров, крестьянский сын по происхождению и химик по образованию, не увлекался французским, а переводить Тютчева начал по велению сердца.
У тихого лирика-шестидесятника Кострова и Тютчева при внимательном прочтении найдётся немало общего. Ощущение природы как произведения Создателя, чувство хрупкости и скоротечности жизни и божественного ожога земной Любви у поэтов совпадают.
В 20 веке стихи Федора Ивановича Тютчева переводили много раз, чувствуют его философию и наши современники, например, поэт Светлана Кекова.
Достойные переводы есть, но всё же, такого созвучия, как с Костровым, у Тютчева не случалось ни с кем.
Перечитывая переводы Владимира Андреевича, вряд ли можно разобраться, где заканчивается Костров и начинается Тютчев. Они сливаются в одно, на лету подхватывают чувства и мысли друг друга.
Вот хаос – и вот космос, который наводит порядок в мире и в сердце. Вот засушенный цветок, что оживает полнокровным бутоном. Вот женщина, прекрасная, как плод – не яблоко раздора, а сияющий апельсин, воплощение радости…
Пусть в канун дня рождения Владимира Андреевича Кострова в «Календаре поэзии» появятся его переводы из Тютчева, которые, по сути, больше, чем переводы. Это встреча двух созвучных авторов. Вот поэт 19 столетия Федор Тютчев. Вот поэт 21 века Владимир Костров. Прислушаемся же к ним...»
ЖИЗНЬ И СУДЬБА
Владимир Андреевич Костров родился в 1935 году в костромской деревне Власиха, на месте которой теперь осталось урочище. Крестьянский сын, рос в верующей патриархальной семье. В юности уехал в Москву, где окончил химический факультет МГУ. Химия в его жизни соседствовала с лирикой, а обучение в университете – с чтением стихов в литобъединении при МГУ. Занимался с молодыми стихотворцами поэт-фронтовик Николай Старшинов, будущий друг Кострова.
После окончания МГУ Костров работал на Загорском оптико-механическом заводе, изобретал и писал стихи. Механика стихов оказалась сильнее. В 1961 году он вступил в Союз писателей СССР, а в 1967-м закончил Высшие литературные курсы. Был профессором Литературного института, руководил поэтическим семинаром.
Благодаря Владимиру Кострову в нашем календаре появился День русского языка, ежегодно отмечаемый 6 июня в день рождения Александра Сергеевича Пушкина.
26 октября 2022 года, в 87 лет, Владимир Андреевич Костров покинул этот мир.
ДИАЛОГ ЧЕРЕЗ ВЕКА
Федор Тютчев (здесь и далее - переводы с французского В. Кострова):
- С велением судьбы нам спорить бесполезно:
- Как хрупок человек! Как краток век его!
- Его присутствие – мгновение всего,
- Небытие – зияющая бездна!
Владимир Костров («Письмо в никуда», отрывок):
- Писать в никуда?
- Да ещё опустить в окоём?
- А критика требует
- внятного слова и смысла.
- Ей кажется, что
- мы от года до года живём,
- а не от весеннего
- и до осеннего свиста.
- Мне чудится, всё,
- что гремит и звенит, — ерунда.
- А всё, что страдает,
- поёт и влюбляется, — чудо.
- Лишь в жизни возможно
- отправить письмо в никуда
- от слабой надежды:
- ответ получить ниоткуда.
- Ты — твидный, машинный
- и гордо несущий чело,
- ты — пеший, невидный
- почти безразмерный пальтишко, —
- для альфа-лучей,
- для рентгена, для чёрт-те чего
- мы слишком прозрачны,
- мы призрачны с вами почти что...
- Да, да, мы туманны.
- И всё-таки мы не туман.
- Мы важное нечто.
- Иная посылка нелепа.
- Нам грустно и больно…
- И чёрная ночь, как цыган,
- Большую Медведицу
- вывела в звёздное небо…
Федор Тютчев:
- О чём ты воешь, ветр ночной,
- О чём так сетуешь безумно?
- Что́ значит странный голос твой,
- То глухо-жалобный, то шумный?
- Понятным сердцу языком
- Твердишь о непонятной муке
- И роешь, и взрываешь в нем
- Порой неистовые звуки!
- О, страшных песен сих не пой
- Про древний хаос, про родимый!
- Как жадно мир души ночной
- Внимает повести любимой!
- Из смертной рвётся он груди,
- Он с беспредельным жаждет слиться!..
- О, бурь заснувших не буди:
- Под ними хаос шевелится!..
Владимир Костров:
- Какие мощные ветра,
- Потопы и землетрясенья!
- Какая лютая жара!
- Какие грозные знаменья!
- Как будто каждый день и час,
- Все исчерпав иные средства,
- Всесущный призывает нас
- Одуматься и оглядеться.
Федор Тютчев:
- Мы шли с тобой вдвоём путём судьбы тревожным.
- На наших лицах тень лежала, как печаль.
- Мы сели отдохнуть на камень придорожный
- И взглядам нашим вдруг одна открылась даль……
- Бег времени, увы, не терпит постоянства.
- Разъединяет всех, всему отводит срок.
- И бренный человек в бездушное пространство
- Идет, Судьбой гоним, уныл и одинок.
- От тех часов теперь минуты не осталось
- Где наша жизнь? И мысль? И взгляд? И общий путь?
- Где тень от тени той? Где сладкая усталость?
- И были ль мы с тобой вообще когда-нибудь…
Владимир Костров (отрывок):
- …Морозным вздохом белого пиона
- Душа уйдет в томительный эфир…
Федор Тютчев («Мечта»):
- Ну что подаришь на исходе года?
- Все вымерло: листва, цветы, трава,
- Лишь ветра свист и холод небосвода –
- Нет признака, что жизнь еще жива.
- Но ты на стол гербарий свой положишь,
- И под рукой цветы очнутся вновь,
- И в памяти, и в сердце растревожишь
- В них дремлющую прошлую любовь.
- И юности проснется пыл прекрасный,
- И прошлое опять с тобой вдвоем,
- И мертвый пепел сделается красным
- В разбуженном гербарии твоем.
- Рука отыщет и возьмет оттуда
- Два высохших и хрупких стебелька
- И ты увидишь сбывшееся чудо –
- Как расцветают в пальцах два цветка.
- Ах, два цветка! На них блестели росы,
- И мы ловили много лет назад
- Благоуханье этой алой розы,
- Сверкающий гвоздики аромат.
- Они цветут среди зимы унылой
- Те два цветка, как огоньки в судьбе.
- И все-таки ты хочешь, ангел милый,
- Понять их смысл? Я объясню тебе.
- Цветы зимою умирают сами,
- Крошатся корни, лепестки, листы.
- Но если стебельков коснётся пламя,
- Вновь расцветают мёртвые цветы.
- Вот так же в час последнего дыханья,
- Как солнца лик в угрюмых облаках
- Вновь оживут твои воспоминанья
- У смерти в костенеющих руках.
Федор Тютчев:
- Хотя вечерний час часы ещё не били,
- Настала темнота, похолодел гранит
- И кружатся над ним песчинки снежной пыли,
- И лёд сковал реку в прозрачный монолит…
- Мир отступил… Исчез. В себе замкнулось море,
- Как наша жизнь уже не плещет, не гремит,
- И нет ни мятежа, ни радости, ни горя,
- И город устремлён на полюс, как магнит…
Владимир Костров:
- Воробей, стучащий в крышу,
- дробный дождь в пустом корыте, —
- говорите, я вас слышу,
- я вас слышу, говорите.
- Прежде чем
- Я стану тенью,
- остро, как переживанье,
- слышу, слышу свиристенье,
- шебаршенье и шуршанье.
- Эти травы, эти птицы
- на закате и в зените,
- милые твои ресницы,
- я вас слышу, говорите.
- Ничего не надо, кроме
- общей радости и боли,
- доброй песни в отчем доме,
- свиста вьюги в чистом поле.
- Мы уйдём, но не как тени,
- в мир пернатых и растений,
- в песни, шорохи и звуки.
- Нас с тобой услышат внуки
Федор Тютчев:
- В минуты нашего свиданья
- Услышать более всего
- Хочу твои воспоминанья
- Про годы детства твоего.
- Я за тобой пойти намерен
- На тайный край бегущих вод,
- Чтоб увидать счастливый берег
- И светом полный небосвод.
- Где над волной, не зная бури,
- Цветут весенние цветы,
- Где в глубине речной лазури
- Твои купаются мечты.
- О, поделись своим наследством –
- Виденьем золотого сна,
- Где пахнет солнцем, пахнет детством
- Невыразимая весна!
Владимир Костров:
- Мне и прошлое дело второе,
- И о будущем я не грущу.
- На веранду я двери открою,
- В сумрак утренний солнце впущу.
- Ни к чему мне экран виртуальный,
- Электронно-простроченный растр.
- Выхожу я во дворик астральный
- К стайке ветром разбуженных астр.
- Вновь себя ощущаю младенцем,
- Подкормившим синиц у стрехи,
- И умывшись, утрусь полотенцем,
- На котором поют петухи.
Федор Тютчев («E.H. Анненковой»):
- Вам не к лицу, мой друг, носить наряд неброский,
- К деревьям Севера проситься в хоровод,
- Не притвориться вам российскою берёзкой,
- В вас всё цветёт, смеётся и поёт.
- Сомнительна подобная картина,
- И, улыбаясь, я произнесу:
- «Нет! Жаркому пыланью апельсина
- Не спрятаться в берёзовом лесу».
Владимир Костров («Старый сюжет»):
- Опять Подмосковье красно от ранета.
- Любимая,
- это кончается лето.
- Для сердца — отрада,
- для глаза — награда.
- Пора увяданья,
- пора листопада.
- А ты словно Ева на древней иконе,
- и рдеет ранет на прозрачной ладони.
- И нас не прогонят
- из нашего сада.
- Нас любит и помнит пора листопада.
- Прощаясь, горит и ликует природа,
- и сердце желает запретного плода.
- И можно сгореть от любимого взгляда…
- Такая хмельная пора листопада!
- Мы встретились в мире какими судьбами?
- Мы яблока вместе коснёмся губами.
- Бессмертья не будет,
- и рая не надо.
- Гори, не сгорая, пора листопада!
