Текст: Андрей Васянин/РГ
Вячеслав Журавлев, 28-летний директор Музея-заповедника Сергея Есенина, очень похож на поэта. Он и играл его в школе, в рязанском театре «Переход», работая главным специалистом Центра современной культуры Рязанской области... На выставке «Россия» на ВДНХ он в образе Есенина читал стихи. Директор знает наизусть десятки стихотворений поэта, а для гостей чаще всего любит читать «Песнь о собаке».
Мы стоим с Вячеславом Геннадьевичем на высоком берегу у излучины Оки, заливных лугов на той стороне, на фоне синеющего вдали леса. Как в стихах – где «задремали звезды золотые, задрожало зеркало затона». Директора теребят телефонными звонками, он успевает осмотреть берег, который нужно укреплять... Это любимое место для туристов: тут все, словно по команде, начинают фотографировать пейзаж – а где еще такой увидишь. Над головами барражируют легкомоторные самолетики – оттуда тоже снимают есенинские виды. Или усядутся на «пенках», попивают кофеек из термоса – глядят по сторонам, вдыхают воздух. Поэтический!
«Это полезно – всматриваться в даль, – заверила меня дефектолог Ирина, москвичка. – В городе высокие дома перекрывают горизонт и внутренне ограничивают тебя. А тут – воля».
Директор Журавлев рассказывает мне о константиновском житье-бытье: «Хорошо, что музей живет в настоящем, живом селе. Когда у нас большие события, например, этнографический фестиваль – народ из домов выходит, продают туристам молоко, яблоки. И молодые, и старожилы. Среди сотрудников музея тоже много своих, коренных константиновцев».
Вот Надежда Евгеньевна Манечкина, смотритель объекта «Дом священника Смирнова». Родилась в Константинове в шестьдесят пятом – в год основания музея-юбиляра. Гордится: день рождения «совсем рядышком» с Есениным, 23 сентября. Вспоминает, как ходили в клуб, стоявший на месте нынешнего научно-культурного центра. Как трактор, на котором работал ее отец, увязая в грязи, вез скирды соломы. Как по музею раньше ходили тропинками: где народ протоптал – там потом и плитку клали. Смеется: «У нас говорят, не было б Сережки, не было б дорожки».
С замдиректора музея по научной работе Валерией Евдокимовой идем по тем самым дорожкам, сегодня выложенным красивой плиткой. «Меня восхищает в Есенине его постоянная внутренняя работа над собой. Он понимал, что самого по себе таланта мало – надо выстраивать в себе поэта и писателя. Думал о том, как быть читателю близким и интересным – до самого последнего дня», – рассуждает Валерия.
Что касается конспирологических версий гибели поэта, Евдокимова советует заглянуть на открывающуюся в Каретном дворе выставку-расследование «Моё степное пенье сумело бронзой прозвенеть». Выставку посвятили животрепещущей до сих пор теме. Пролить свет на роковые события должны помочь здесь документы и артефакты, переданные Архивом ФСБ и, конечно, научно-фондовым отделом Музея-заповедника Есенина… В Казанской церкви села Константиново, кстати, раба Божия Сергия поминают – особым чином и с особой молитвой. «Да, он самоубийца, но его же довели до этого», – объясняет староста прихода Елена Андреева.
Здесь все подчинено научно-поэтическому производству – на этом «заводе» сейчас трудится 192 работника. Помимо научно-фондового, тут и научно-экспедиционный отдел, работающий над выездными проектами. Сотрудники экскурсионного отдела водят группы, встречают туристов и все время выдумывают новые и новые программы. Отдел развития организует поэтические фестивали и конкурсы, разрабатывает сувениры. А чем занимается отдел инженерно-технической службы и сохранения мемориальных объектов? Понятно: следит за состоянием зданий, занимается реставрацией.
Идем к музею мимо грядок с левкоями, ковылем, васильками, клевером, лилиями, розами – здесь есть весь букет цветов, которые хоть раз упоминал Сергей Есенин. Цветники тут под надежным присмотром садовников, агрономов с учеными степенями и целого научно-технического совета.
Дома в Константинове поэт любил поесть пироги с калиной – а в московских ресторанах, например, салат De Saumon. Здесь можно все попробовать: отделом посетителей для местной чайной разработано особое меню.
Дом матери поэта, Татьяны Фёдоровны, – та самая «золотая бревенчатая изба». Здесь на своих местах предметы, сбереженные сестрами поэта. Вот на стене серп и полукосок (коса вполовину меньше обычной). Вот сумочка-брусница, в которой косцы носили еду. Вот жбан для воды или кваса. Кровать, на которой спал поэт, покрыта стеганым одеялом. Ведерный самовар, хранящий память о семейных чаепитиях...
У калитки в «Усадьбу Есениных» раньше контролер отрывал корешки билетов, приобретенных в кассе. А теперь другое дело – у него в руках терминал, отмечающий электронные билеты. Накануне юбилейных торжеств на просторах музея не наблюдалось никакой лишней суеты – своим чередом шли экскурсии, своими привычными тропками петляли туристы, на поляне перед музеем монтировалась большая сцена.
Все лето шел ремонт особняка помещицы Кашиной – теперь рабочие уже завершали отделку крыльца... «В музее за десятки лет все так отлажено до винтика, что у меня задача – сохранять и развивать», – гордится Журавлев. Директором Музея-заповедника его назначили в декабре прошлого года. Среди других задач у молодого руководителя – расширять аудиторию музея. Летом, к примеру, провели «Есенинский квиз» в рамках проекта «Есенин в городе» – интеллектуальное состязание для рязанских студентов. Прошел турнир молодых поэтов. В Рязанском областном художественном музее читали цикл «нескучных лекций» о Серебряном веке.
В Музее создается детский центр, рядом будет эко-ферма для туристов «Есенинское подворье». Минувшим летом на берегу Оки прошел музыкально-поэтический фестиваль современного искусства «Есенин Яр», со сцены звучали джаз и рок, игрались музыкальные спектакли.
В «Усадьбе Есениных» – недалеко от амбара, где восьмилетний Есенин подбирал первые рифмы, сочиняя детские еще стишки, – памятник работы Сергея Бичукова. Поэт стоит, рука опущена – будто только что выронил перо…
Указательный палец поэта отполирован до блеска – прикоснуться, говорят, хорошая примета. К счастью – может быть.
