Текст: Дмитрий Шеваров / РГ
Знаменитый филолог-классик, педагог, философ, поэт и переводчик Аза (в крещении - Наталия) Тахо-Годи ушла в нынешнем сентябре, в день своего ангела - в Натальин день. Ушла, исполнив не только свои великие труды, но и решение, принятое в детстве: жить до ста лет. 26 октября Азе Алибековне исполнилось бы 103 года.
Она родилась осенней ночью 1922 года в Махачкале в семье наркома просвещения Дагестана.
В первые младенческие месяцы близкие заметили, что Азочка не плачет и не хнычет, а тоненьким голоском выводит песенку. А что за песенка - Бог знает.
В доме революционного просветителя Алибека Тахо-Годи имя Творца, конечно, не упоминается, икон нет, но нет и богоборчества. Вообще, если душа расположена к высоким истинам, то ничто не может помешать ей взлететь. И девочка все напевает и напевает таинственную песенку.
В три года она уже читает, а в шесть грезит невероятными жизненными свершениями и твердо решает, что будет жить до ста лет. "И часто потом в течение всей моей жизни, когда, казалось, очень тяжело и события катастрофические, какой-то голос за меня говорил: "Ничего со мной не будет, буду жить долго-долго, как задумала в детстве".
Пройдет лет восемьдесят, и психологи, дивясь деятельному долголетию заслуженного профессора МГУ Азы Алибековны Тахо-Годи, будут приписывать сей феномен самовнушению, которое "запрограммировало" ее на длинную жизнь. Аза Алибековна отмахивалась: "Ерунда! Спасает меня не какое-то там программирование, а Господь Бог".
Весна 2019 года. Я в гостях у Азы Алибековны. С портрета на шкафу приглядывается ко мне Алексей Федорович Лосев: мол, что это за фрукт. Я растерянно перелистываю блокнот. О чем же я хотел спросить?..
Хозяйка приходит на помощь: "А у вас есть мои воспоминания? Нет?.."
Голос у Азы Алибековны неслыханной красоты и важности. Отдаленно напоминает могучие переливы духового органа кафедрального собора.
Вот она гудит, зовет своего ангела-хранителя - племянницу Елену: "Леночка, принеси! Мои книги в передней под стулом лежат..."
На столе появляется 700-страничная книга. Аза Алибековна надписывает ее ("Моему новому знакомцу...") и подвигает ко мне: "Здесь все документально. Выдумок никаких".
Молодые, широко распахнутые глаза 97-летней женщины ободряюще смотрят на меня.
Кто у вас любимые поэты?
Аза Тахо-Годи: Лермонтов... Его юбилейные даты приходились на самые ужасные события: 1914-й, 1941-й. Роковые совпадения, странные.
Мой дядюшка, мамин брат Леонид Петрович Семенов основал Лермонтовскую энциклопедию.
Он жил во Владикавказе. Книжки всегда мне дарил. Это было самое драгоценное - книги.
Всю свою огромнейшую библиотеку Леонид Петрович отдал в Дом-музей Лермонтова в Пятигорске. Замечательный человек. Скромнейший. Сам писал стихи, но их не печатал, даже никому не показывал.
Лермонтов - любимый поэт и моего отца. В домашнем театре мы разыгрывали "Демона". Так что Лермонтов сопровождает меня всю жизнь.
А Пушкин?
Аза Тахо-Годи: Пушкин - это само собой. Он как океан. Помню роскошные брокгаузовские тома Пушкина. Мы, дети, знали их наизусть. Отец по складу ума был ученым и собрал огромную библиотеку. А я была девчонка ловкая. Лазала повсюду, по шкафам, по потолкам. Лестницу приставлю и лезу. Помню книги из серии "Красный архив". Его потом прикрыли. Но я успела многое там прочитать. Узнала оттуда ужасающие подробности гибели царской семьи.
Помню небесно-голубые обложки Есенина. Я была еще маленькой, и, читая его стихи, я почему-то представляла сказочный огородик - такой же живой, как мой кукольный домик. Мне всегда очень жаль было Есенина - его же убили. Страшная история.
И Маяковский - страшная история...
Аза Тахо-Годи: Маяковский застрелился. А довела его до этого Лиля Брик. Она со своим Осей устроила так, что Маяковского перестали выпускать за границу, где у него была любимая женщина и дочь...
Любить Маяковского меня научил учитель литературы Семен Федорович Андреев.
А можно научить любить?
Аза Тахо-Годи: Можно. Надо только точно подобрать стихи для юного человека. Семен Федорович умело выбирал. Он нас заколдовал Маяковским. Я с трепетом читала и стихи Маяковского о Ленине, и о том, что "жизнь пройдет, как прошли Азорские острова". Семен Федорович ушел на войну и погиб.
А вы сами писали в юности стихи?
Аза Тахо-Годи: Я еще в детстве много всего насочиняла. Издавала свой собственный журнальчик.
Не сохранился?
Аза Тахо-Годи: Когда отца арестовали, все мое детское рифмоплетство погибло..
И стихи вы больше не писали?
Аза Тахо-Годи: Началось что-то другое. Совсем другие стихи. Я посылала их в письмах Миночке - младшей сестре.
Стихи пишутся, когда одиноко, грустно, страшно. Но при этом стихи порой спасают от уныния.
Аза Тахо-Годи: Я вам такую историю расскажу. У меня была молитва "Отче наш" на французском, а на русском негде было взять. И вот в 1937 году я рылась у отца в книжном шкафу и нашла русский текст молитвы "Отче наш" у... Гейне, в его ранней пьесе.
Мне было четырнадцать лет. Скоро начнется мое сиротство. Но теперь я уже могла просить о помощи: "Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое..."
Отца арестовали 22 июня. А 9 октября расстреляли в подвалах Лубянки. Но мы же ничего не знали тогда. Ничего! А ведь сколько раз я, уже будучи студенткой, ходила в справочную МГБ...
Правду я узнала только в 1990-х. Прах отца - на Донском кладбище, в братской могиле номер один.
После ареста отца вы вернулись на родной Кавказ?
Аза Тахо-Годи: Мама Нина Петровна сразу отвезла меня во Владикавказ, а сама осталась в Москве с моими младшими сестрой и братом. Под новый 1938 год и маму арестовали.
Слава Богу, что Нина Петровна дожила до освобождения...
Аза Тахо-Годи: Она нашла меня в эвакуации на Алтае в январе 1943 года. В первую минуту я не узнала маму. Передо мной были живые мощи... Да, русская жизнь, как и русская поэзия, это трагедии и драмы. "Весь мир - театр, и мы его актеры", - сказал Шекспир. Хотя неизвестно, кто был Шекспир.
Зато благодаря вам мы знаем, кто были Гомер, Платон и Аристотель. Как же вы, с вашим плохим зрением, читаете сейчас лекции? По памяти?
Аза Тахо-Годи: Есть учебник под моей редакцией - "Античная литература". Перед лекцией помощница мне его читает, чтобы я могла припомнить. А вот рукописи лекций моих не может. Почерк у меня был очень плохой. Я всегда торопилась. Но с годами он стал яснее.
Из поздних дневниковых записей
22 августа 2018 года
Ночь не спала. Думала о смерти и сочинила:
- Когда я стану умирать,
- не плачьте, не рыдайте.
- В земле лежит лишь плоть одна,
- а в небесах - моя душа.
- Там обниму своих друзей,
- исчезнувших давно родных.
- И вечно счастлива она,
- моя бессмертная душа.
Конечно, счастье после многих мытарств и раскаяния в грехах, а потом и прощение. Ведь Господь - это Любовь.
Так и не спала ночь и даже замерзла к утру.
