Текст: Дмитрий Шеваров
- Фавор - гора невдалеке от
- Назарета, где произошло
- Преображение Господне.
- Фаворский свет - нетварный
- свет, который видели
- апостолы на этой горе.
Художник Никита Фаворский погиб 26-летним в московском ополчении, не успев создать семьи. Но Никита оставил нам свою "Капитанскую дочку", свои гениальные иллюстрации к повести Пушкина. И это не одни только иллюстрации, а сотканный Никитой образ книги, ее живое тело - от шрифта и гравюр на дереве до обложки и переплета.
Думаю, Пушкин рад был бы увидеть Петра Гринева и Машу Миронову именно такими - не кукольными и напудренными, а серьезными, рано повзрослевшими и в то же время полными целомудрия и нежности.
Не могу без трепета смотреть на сработанную Никитой гравюру к пятой главе "Капитанской дочки". Как бережно держит раненый Петруша ладонь Маши. У него еще нет сил приподняться на подушках, он лишь повернулся к Маше, и мы не видим его бледного лица, но слабая рука храброго юноши, открытая навстречу любимой, так много нам говорит. Мы видим, как свежий и крепкий Машин поцелуй вливает силы в Петрушу. Господи, какие же они счастливые!..
Фамилия Фаворских ясно говорит о происхождении из духовного сословия. Никита был правнуком сельского священника.
Фаворские и после 1917 года оставались православными, веры не скрывали.
Дед Никиты работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры.
Художниками были бабушка и мама Никиты и, конечно, отец, великий график Владимир Андреевич Фаворский.
Семья перебралась в Сергиев Посад из Москвы, когда Никите исполнилось четыре года, в голодном 1919-м. Под покровом преподобного Сергия семья Фаворских жила до конца 1930-х. Здесь у Никиты появились младший брат Ваня и сестренка Маша, также мечтавшие стать художниками. Здесь Никита обрел друга Кирилла, сына священника Павла Флоренского. После того как отца Павла арестовали и его многодетная семья осталась без кормильца, Фаворские как могли помогали друзьям. Никита часто оставался ночевать у Флоренских, чтобы неотлучно быть рядом с товарищем.
Первую книгу Никита оформил, когда ему было всего пятнадцать лет. И эта книга вышла в свет! В 1938 году Никита окончил отделение книги Полиграфического института. Его дипломной работой стала серия гравюр к "Капитанской дочке".
Владимир Андреевич Фаворский, глядя на работы старшего сына, только руками разводил - Никита уходил все выше и дальше, и теперь уже отцу было чему поучиться.
Только в 2015 году пушкинская "Капитанская дочка" была издана в том виде, в каком ее мечтал увидеть молодой художник. Увы, тираж был столь мал (500 экземпляров), что подержать эту книгу в руках удалось немногим.
Вот бы нынешним школьникам и студентам неспешно перелистать такое издание, увидеть своими глазами то, что создал их ровесник.
И если бы в этот момент учителя немного помолчали, отошли к окну. Сколь о многом могли бы сказать юной душе шелест страниц и умная тишина в классе...
Художница Нина Симанович-Ефимова, дружившая с Никитой Фаворским, вспоминала: "Я до сих пор помню его счастливую светлую улыбку, с которой он прощался с нами, уходя на войну... Бесконечное счастье, бесконечное веселье было в этой улыбке..."
У Никиты был порок сердца, его не брали, и тогда он ушел добровольцем в ополчение.
2 сентября 1941 года он писал однокурснице Александре Биль: "Если ты получила мое сентиментальное письмо (сентиментальность извинительна, я думаю: мысли и воспоминания радуют меня, когда приходят), то знаешь, что я нахожусь в Смоленской области в ополчении... Cтрашно не то, что могут убить (хотя и это имеет значение для меня), а то, как сумеешь повести себя в трудных обстоятельствах. Ну это как Бог даст, я не унываю... Пишу в шалаше на соломе, погода пасмурная, ветер шумит в елях, дождь, вечереет".
Родителям 16 сентября 1941 года: "Милый папа, будь здоров ты и все наши. Я живу благополучно. Твои оба письма я получил, даже и то, что с неверным адресом. Ты спрашиваешь, удовлетворен ли я? Пожалуй, что да. Я не знаю, что бы делал сейчас в Москве. Мне кажется, что время сейчас слишком суровое, чтобы делать такое приятное и тонкое дело, как наше искусство. Я, конечно, говорю о себе, так как то, что ты делаешь, всегда найдет себе место и в настоящее время..."
Никита погиб в феврале 1942 года (а скорее всего, еще раньше), пропал без вести. Где это случилось, в каких полях, лесах или оврагах - никто не знает.
В феврале 1945-го погиб младший брат Иван, лейтенант-топограф, первокурсник Художественного института.
Стоит у меня перед глазами концовка к главе «Вожатый»: сквозь буран идет путник, подгоняемый в спину снежным вихрем. Развеваются полы кафтана. Завывает стихия, грозя погубить. Но нет в этой фигуре страха и отчаяния.
Все родные и друзья говорили: это автопортрет, это сам Никита ведет нас к огню, в спасительное тепло.
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru
