Текст: Дарья Орлова
На ярмарке non/fictio№27 тема выступления Михаила Елизарова была заявлена как “Презентация романа “Юдоль”. Все места в зале заняты за двадцать минут до начала мероприятия. Зрители готовы слушать размышления Елизарова о своем первом с 2019 года романе. Организатор встречи объявляет: автор выбрал для встречи формат “вопрос-ответ”, поднимите руки, кто прочел “Юдоль”? А кто “Землю”? Зрители приятно удивлены и начинают думать над вопросами.
Елизаров нечасто общается с аудиторией: на концертах он слишком погружен в музыку, а в остальное время диалогов не очень любит: “Я человек закрытый, более того, аутичный, мне тяжело и утомительно вести разговоры”, – честно заявляет Михаил Юрьевич и добавляет, что он очень рад возможности вот так просто пообщаться со своими зрителями и слушателями, и даже немного выходит за отведенное на презентацию время: вопросы у неподготовленных к необычному формату зрителей не иссякают.
Михаилу Елизарову задали вопросы о “Юдоли”, о его музыкальном пути, о творчестве в целом, вспомнили ранние его произведения. Из раза в раз читатели и зрители хотят узнать мнение автора об экранизации “Библиотекаря” – этот вопрос, кажется, задают на каждом его публичном выступлении. Ответ всегда один и тот же:
“Она [экранизация] подразумевает очень много компромиссов, которые меня лично не устраивают. Со мной не советовались по поводу сценариев и съемок. Я несколько сожалею о моем камео, я хотел в каком-нибудь мочилове сняться в эпизоде, убить топором там или погибнуть... а на то безобразие, которое мне предложили, я как-то постеснялся сказать нет”. Впрочем, и еще одна мысль остается неизменной: если сериал какую-то часть аудитории радует, то это имеет место быть. К сериалу как к отдельному произведению Михаил никаких претензий не имеет, пусть там и не отражены концепции и идеи, заложенные Елизаровым в свой роман.
Следующий вопрос вытекает из предыдущего: а каким режиссерам Михаил доверил бы экранизировать свои произведения? Елизаров, чуть подумав, отвечает, что идеальным режиссером был бы Алексей Балабанов. На выкрик из зала о Романе Михайлове Елизаров улыбается и говорит, что Роман самобытен и ему слишком много еще нужно сказать от себя, прежде чем браться за интерпретации других. Роман Михайлов “очень автономная система самого себя”.
Кто вдохновляет Елизарова, откуда он черпает идеи? Елизаров отвечает:
“Для меня самого это непонятная система. Было бы здорово, если бы можно было просто воткнуть два пальца в розетку и подзарядиться [вдохновением]”. Любимые мои писатели – это Булгаков, Набоков, Шолохов, Платонов”.
В материалах Елизаров “не роется”, только общается с людьми, а для шутливого дискурса, для выдумывания мифа и причудливых слов, Михаилу хватает своего багажа. “Я не опираюсь ни на какую систему, нет методологии и технологии, и я сомневаюсь, что такая система вообще существует. Предположение, что человека можно научить писать, для меня всегда в каком-то смысле профанация. Я уверен, что, если юноша или девушка прочли один роман Толстого, один роман Достоевского и сборник рассказов Чехова, они уже умеют писать рассказы и романы, или уже никогда не научатся их писать”.
Молодой человек, немного запинаясь, формулирует провокационный вопрос:
– Автор-исполнитель Михаил Елизаров поет, что сатаны нет, писатель Михаил Елизаров в “Юдоли” описывает, что сатана есть. А человек Михаил Елизаров как думает, есть сатана, нет сатаны?
Елизаров пожимает плечами:
– Насколько я понимаю, указом Госдумы сатану отменили, стало быть, его нет. Разве может сатана переть против такой мощи?
Помимо исполнителя, читателя и человека есть еще и Елизаров-лектор. Время от времени Михаил Юрьевич читает лекции о литературе и культуре, однако просит не записывать и не выкладывать их в интернет, из чего у одного из читателей возник вопрос: есть ли у Михаила идея написать чистый нон-фикшн?
“Я сведущ в биографии Аркадия Гайдара, но не стал бы претендовать на те же знания, которыми обладал Борис Камов, автор ЖЗЛ, и я думаю, достать эти знания было бы сложновато… Не стал бы я с этим связываться. Огромные количества монографий. А делать какой-то очередной труд-пересказывание я не вижу смысла”.
“Юдоль” – это страшная апокалиптическая сказка для взрослых в стиле городского фэнтези, затрагивающая экзистенциальные и религиозные темы, из чего, наверное, возник и такой вопрос:
– Есть ли у вас любимое, так сказать, намоленное место, культовое, религиозное… Можете такое место назвать?
– Ну кто ж назовет такое место? Намоленное, культовое и религиозное.
Последним стал вопрос, которого не избежать ни одному писателю: для кого же вы пишете, какие ваши читатели?
“Оглянитесь, посмотрите, – говорит Елизаров. Коробка первого зала нон-фикшн переполнена. Молодые юноша и девушка разделили один стул на двоих и сидят, обнявшись. Женщины уже преклонного возраста с улыбкой смотрят на сцену. Мужчины лет тридцати напряженно проглатывают каждое слово Михаила Юрьевича. Подростки вперемешку со взрослыми столпились возле входов в зал, старые сидят, молодые прислонились к столбам и слушают. – Вот это все читатели, и так и сяк, и такого возраста и такого. Никаких ограничений не существует”.
