Текст: Игорь Вирабов/РГ
В четверг 18 декабря, как сообщили в тургеневском Спасском-Лутовинове, пройдет прощание с директором музея-заповедника Сергеем Ступиным. С половины одиннадцатого до двенадцати будут прощаться с ним на малой сцене Орловского драмтеатра им. Тургенева. После отпевания в храме Казанской иконы Божьей Матери похоронят в Орле на Наугорском кладбище.
Министерство культуры, губернатор, все, кому положено, высказали уже в соцсетях слова сочувствия. Директора музеев для меня вообще - люди особенные. Часто это настоящие, большие люди. Но про Сергея Афанасьевича - мало этого: редкость в том, что Ступин ведь еще и светлый человек. Увы, теперь уж - был.
Знаете, как у поэта Хлебникова: "когда умирают люди - поют песни". Вот и директор тургеневского музея-заповедника Ступин заслуживает песни - честной, с горечью и светлой.
Смерть кажется - как обухом по голове. Ну сколько ему было - 60 всего. С виду всегда был крепким, обаятельным, моторным. Вот ведь Тургенев жаловался на здоровье вроде бы всю жизнь, а прожил на четыре года больше. Со Ступиным мы прежде общались часто - разве что последние года полтора случилась пауза. Теперь понятно, почему. Он, говорят, боролся, не сдавался до последнего.
Сухие строчки биографии в "тассовках" рисуют необычную такую траекторию. После орловской школы поступил в Рязанский мед. Работал гастроэнтерологом в орловской больнице Семашко. Потом на перестроечной волне возглавил вдруг телекомпанию "Орелинформ". Потом стал депутатом, мэром города Орла, потом - и вице-губернатором. Прекрасная жена Татьяна, четверо детей. И логика карьерная должна бы увести его куда-то вверх по этой лестнице, а он вдруг снова развернулся и ушел куда-то вбок: директором музея-заповедника. Тургеневского.
Все-таки он был идеалист прежде всего, а не прагматик. Так что вот этот поворот по-настоящему стал для него счастливейшим в короткой жизни. Сколько ему оказалось отмерено в Спасском-Лутовинове?
Всего шесть лет - но бесконечно радостных. Время шампанским закипело с первых дней. Помню, приехал - он с горящими глазами показывал свою подробную концепцию развития музея с многообещающим названием: "Смена парадигмы при сохранении матрицы". Нужно ли было в этих заповедных и богоугодных уголках строить самые немыслимые прежде планы - или сверхзадачи? Скептики косились - это же маниловщина. Ступин их не слушал.
Нужен ли был в Спасском-Лутовинове ставший теперь традиционным Тургеневский шахматный фестиваль? А фестиваль Тургеневский охотничий? Или фестиваль дворянской кухни?
Нужно ли устроить невозможное и привезти к исходу пандемии Гергиева с целым Мариинским симфоническим оркестром? Нужен ли был писательский десант - здесь по аллеям побрели и Юзефович с Водолазкиным, и Басинский с Варламовым... Встречать здесь Юрия Норштейна и народного артиста Баринова - нужно ли?
А на 100-летие музея-заповедника Ступин привез и "Виртуозов Москвы", и солистов Большого театра - нужно ли было тратить столько сил?
И мценский хор здесь пел, как рукоделье вышивал. И на опушке в чаще парка появились вдруг скамейки на колесиках - читальня под открытым небом. В том же парке проводили вернисажи. У Большого Спасского пруда открылась новая беседка "Левада" - с видами на горизонты.
Записали гимн музея-заповедника - весь коллектив участвовал в видеоклипе. А детей со взрослыми стали водить на Бежин луг. "Хочешь сходить в ночное? - как-то он звонит. - Приезжай!" Для участников этого ночного квеста Ступин разыскал на Брянщине мастеров плетения лаптей. Дети - участники представления по "Запискам охотника" - свои же, из села. Костер. Уха. И лошади - тургеневские.
Автокемпинг появился тут неподалеку - для чего? А разговоры о строительстве гостиницы - тут ведь остановиться негде тем, кто приезжает издалека. Но надо ли?
А по тургеневскому парку - надо ли столько скамеечек?
Зачем повсюду появились указатели - не нарушается ли этим девственность музея?
Нужно ли было открывать небольшое кафе - не лучше ли насытить посетителей одной духовной пищей? Надо ли делать из встреч с писателем Тургеневым бесконечный праздник (Ступин ведь об этом думал: чтобы отсюда не хотелось уезжать)? При том что, скажем прямо, в креслах у музейщиков - корысти никакой. Сплошной энтузиазм и радость для мечтателя.
Что и как нужно или нет музею - можно спорить бесконечно. В этих спорах не родится истина. Другие спорили - а Ступин делал. С ним в Спасском стало веселее, ярче и живее. У него, как у Тургенева в "Хоре и Калиныче": "Что хорошо - то русскому человеку и нравится, что разумно - того ему и подавай".
Ступин любил Тургенева, людей и Родину.
Хотел еще восстановить стеклянный улей с пчелами - как у матери писателя, хозяйки Спасского Варвары Петровны за окном.
Жаль, не успел.
Его коллеги написали из Спасского:
"Он до последнего верил, что победит. Строил грандиозные планы на предстоящий сезон, участвовал в делах музея, был на связи с сотрудниками и интересовался тем, что происходит в жизни каждого из нас…
Мы тоже верили. Вопреки диагнозу. Смерть должна была спасовать перед таким напором жизнелюбия. Еще вчера это казалось возможным.
Увы…"
