Текст и беседа: Татьяна Банникова
Фото: Дмитрий Осинин
Текст предоставлен в рамках информационного партнерства "Российской газеты" с изданием "Рязанские ведомости"
Доцент кафедры литературы Рязанского государственного университета имени С. А. Есенина Александр Викторович Сафронов был недавно награжден знаком «За заслуги перед Рязанской областью». Заслуги эти касаются не только преподавательской работы со студентами, которым, я полагаю, так же интересно общаться со своим наставником, как любому его собеседнику, неравнодушному к изящной словесности. Сафронов имеет тесную связь с рязанскими школами, всей душой болеет за российскую систему образования, которая порой совершает неожиданные «кульбиты». Например, в школах отменяется выпускное сочинение… Потом, правда, возвращается в виде итогового, без написания которого не допустят к сдаче ЕГЭ. Возвращение состоялось в 2014 году, и прошлый наш разговор с Александром Викторовичем четыре года назад начался как раз с этого события. Поэтому при новой встрече я не могла не задать ему вопрос: «И что теперь?..»
Александр Сафронов: Итоговое сочинение пишут, и я в принципе приветствую этот факт. Но давайте вспомним, что в добрые старые времена к сочинению готовились задолго до выпуска. Где-то на средней ступени школы были уроки по развитию речи, дети под руководством учителей поэтапно постигали, как надо описывать окружающий мир, выражать на бумаге свои мысли и чувства по поводу прочитанного в книге, учились составлять план сочинения, связывать вступление с заключением и так далее. Сейчас вся необходимая для написания итогового сочинения работа проходит за считаные месяцы, ее можно назвать уже привычным для нас словом «натаскивание» - отсюда результаты. Но сам факт, что школьников заставляют читать серьезные произведения и учат связно излагать свои мысли - это, я повторяю, приветствую.
В то же время даже в Российской академии образования некоторые уважаемые люди считают, что роман «Война и мир» Толстого проходить в школе рано, слишком он сложен для детского восприятия. Другие то же самое относят к Достоевскому.
Александр Сафронов: Все это говорилось и сорок лет назад, когда я начинал работать учителем. Но произведения этих писателей по-прежнему стоят в школьной программе. И старшеклассники читали и читают их, пусть кто-то поверхностно, не до конца… Читают и приобретают то, что называется национальным кодом, менталитетом, усваивают правила, по которым жили наши предки и по которым нам надо жить: влюбляясь и ошибаясь, как Наташа Ростова, идя в бой со знаменем, как князь Андрей, ища и находя общий язык с другими людьми, как нашел его Пьер Безухов с Платоном Каратаевым…
Интересно, что именно этих героев коснулся президент Франции Макрон, когда недавно был у нас с визитом и вел разговор о налаживании контактов между странами. Все заметили, что он хорошо подготовился к посещению России.
Александр Сафронов: Наверное, если он воспользовался одним из наших, можно сказать, опознавательных знаков. По каким еще авторам нас представляют себе за рубежом? В области театра и драматургии - по Чехову… В поэзии - по Маяковскому, несправедливо у нас забытому, но невероятно популярному в мире. Подражая ему, лесенкой записывают стихи в Испании, Франции, Латинской Америке, Африке.
Маяковский был рожден революцией. У нас в 90-х годах произошло нечто подобное, только с обратным знаком, но бурному литературному процессу это не способствовало. И читатели как-то скисли, мало кто сейчас спрашивает, как раньше: «Ты сейчас что читаешь?» В школах что из современной литературы изучают?
Александр Сафронов: Есть список произведений, которые надо прочитать, готовясь к ЕГЭ по литературе. Заканчивается он теми писателями, которые считались современными, когда я был студентом: Распутин, Бондарев, Шукшин, Солженицын… Чтобы стать классиком, надо пройти испытание временем. Мне однажды попалась на глаза программа по литературе для старших классов гимназии 1881 года. Знаете, кто там назван современным писателем? Карамзин, умерший за пятьдесят лет до этого! На нем заканчивалось изучение гимназистом литературы. А ведь в это время писали Толстой, Достоевский, Тургенев…
Что же, выходит, что нынешние школьники, студенты современную литературу не читают, не знают?
Александр Сафронов: Знают, но слабовато. В школе учителя пытаются с нею знакомить, однако уроков литературы сейчас катастрофически мало, не у всех преподавателей руки до современных «кандидатов в классики» доходят. Правда, нынешнее молодое поколение достаточно любознательное, и средств для знакомства с литературой много - тот же интернет. Так что если есть интерес к нынешним авторам, удовлетворить его легко. У меня одна студентка написала хорошую курсовую работу о творчестве Захара Прилепина.
В этом году одной из самой желаемых профессий для абитуриентов вашего вуза стала профессия учителя русского языка и литературы, что меня очень порадовало. Хочется надеяться, что среди молодежи, выдержавшей большой конкурс, много одержимых литературой, талантливых людей.
Александр Сафронов: У нас на факультете русской филологии и национальной культуры всегда их было немало. Довольно частое явление - в профессиональные поэты выбиваются, чуть ли не по всему миру ездят, везде публикуются, всюду рекламируются. Это, я бы даже сказал, какой-то новый способ существования поэзии, что-то вроде шоу-бизнеса… Но пусть будет так, как есть. Единственное, что хотелось бы мне, - это чтобы при оценке творчества не использовались слова «оригинально», «неповторимо». Потому что все, что сегодня пишут, уже было!
Если хотите знать мое личное мнение, то оно таково: последними истинными поэтами были Высоцкий и Бродский.
Многие с вами не согласятся и назовут живших в более позднее время поэтов.
Александр Сафронов: Как заметил когда-то один из критиков - не поэтов, а стихотворцев, творящих поэзию по уже известным законам, - а надо иметь что-то свое. Будь моя воля, я бы запретил юным дарованиям, по крайней мере в Рязани, затрагивать такие темы: берёзки, дождь и осень, как я люблю Есенина, как трудно, но приятно быть поэтом!
Ну так вывесите эти запреты в аудитории!
Александр Сафронов: Да кто же меня послушает! (Смеется.)
Есенинские «мотивы» - это еще ничего, они светлые. А у некоторых молодых авторов такой мрак, такая беспросветность… И все - без заглавных букв, знаков препинания…
Александр Сафронов: И это повторение. Открываешь сборник и сразу вспоминаешь: у Бальмонта такое встречалось, Хлебникова, Бурлюка.
Ну хоть читали этих авторов ребята…
Александр Сафронов: Кто-то их читал, а кто-то ограничился детскими стихами Чуковского, Барто, Маршака. Все они тоже из Серебряного века и были те еще «формалисты», как их называли, но когда в 30-х годах начали закручивать гайки, многие экспериментаторы ушли в детскую поэзию, где можно было резвиться как угодно...
И ведь как хорошо получилось! Лучше них для детей, наверное, никто не написал. Почему же у нынешних поэтов так не выходит?
Александр Сафронов: Они не чувствуют нерва своей эпохи. Этот нерв улавливали Маяковский, Есенин, Блок, который за 20 лет до революции чувствовал, что придет она, страшная… Нынешние поэты лелеют лишь себя, свои личные переживания. В прозе то же самое. А ведь в начале 90-х годов появился новый «герой» - так называемый новый русский. Тут бы высокой литературе схватиться за него, изобразить во всех подробностях и глубине и, может быть, помочь оздоровлению общества. Но этого не произошло. Зато расцвела масскультура - фантастика, любовные романы, детективы для развлечения. Вот вам литература последних десятилетий. Останется что-нибудь от нее? Не знаю. Правда, недавно прочитал очень серьезную вещь - роман Алексея Иванова «Ненастье»: о тех же 90-х, как из первых рук… Может быть, только сейчас приходит для нас время осмысления того, что произошло со страной, со всеми нами?.. Это было бы очень полезно, особенно для молодежи.
