Текст: Наталья Лебедева/РГ, специально для портала ГодЛитературы.РФ
Фото: news.ngs.ru
Современные школьники отказываются брать в руки книгу, потому что у них есть интернет и планшет. Школьная программа по литературе кажется им искусственной и малоинтересной. Но они послушно конспектируют учебники и заучивают термины только для того, чтобы написать итоговое сочинение и сдать экзамен. А покинув школьную скамью, многие из них уже никогда не вернутся к Пушкину, Толстому или Тургеневу.
Таков привычный набор "страшилок" на тему "литература в школе". А что на самом деле? Об этом - наш разговор с одним из авторов школьных учебников «В мире литературы» для 5–11 классов, доцентом кафедры русской литературы Московского городского педагогического университета Ириной Мурзак.
Нас все время пугают, что современные дети разучилась читать. "Фейсбук", "Твиттер", в лучшем случае Википедия - ими тяга к чтению заканчивается…
Ирина Мурзак: Нет, не разучились. Дети прекрасно общаются с художественным текстом и много читают. Но другую литературу. А школьную программу практически не читает никто. Ведь теперь можно открыть краткое содержание произведения в интернете или посмотреть фильм. Недавно в одной из столичных школ на мой вопрос: «Читали ли вы «Евгения Онегина?» сначала ответили: «Конечно!»
В их представлении знакомство с текстом по учебнику и краткому пересказу уже чтение.
А когда я поинтересовалась, что они могут сказать о тексте, большинство учеников честно признались: «Ничего не помним». А ведь это мотивированные дети, и «Евгений Онегин» - в отличие от «Войны и мира» или «Преступления и наказания» - гораздо меньше по объему и легче воспринимается при чтении.
Зато они с огромным удовольствием читают и обсуждают «Атлант расправил плечи» Айны Рэнд (Ayn Rand) и находят там ответ на вопрос, как построить свою жизнь, чтобы обрести свободу. Любят немецкого писателя Бернхарда Шлинка (Bernhard Schlink) и его роман «Чтец». А самый популярный автор среди моих студентов-филологов - Эрик-Эммануэль Шмитт (Éric-Emmanuel Schmitt). Они перечитали все его произведения. Он дает такую богатую палитру проблематики: от исторической травмы до раскрытия мира ребенка, описывает проблему пересадки сердца и рассказывает, как умирают от рака, - все это волнует современных подростков, потому что они живут в этом тревожном мире, где война, смерть, но и любовь, жизнь. Много читают и русских авторов: Иличевского, например, слушают лекции Юрия Лотмана и Дмитрия Быкова.
Если читать произведения из школьной программы подростки считают необязательным, то как же они сочинения пишут и экзамены сдают?
Ирина Мурзак: Современные дети прагматичны и отлично умеют пользоваться интернетом. Найти информацию, узнать, кто, что и зачем написал - для них не проблема. Тем более даже в библиотеку ходить не нужно - вся информация в открытом доступе.
Мне кажется, что в нелюбви школьников к классическим произведениям виноваты мы, педагоги. Часто учителя, загнанные в жесткие рамки, когда надо преподнести материал в соответствии с определенными требованиями, не могут, да и не хотят находить интересное в тексте, придумывать неординарные задания.
Школа, к сожалению, легализовала плагиат.
Поощряется копирование уже готовых текстовых формул. Ученики с легкостью готовят презентации по опубликованным сочинениям. Приведу пример из сочинений, которые мы каждый год проверяем в вузе. Детям вдалбливают примитивные, часто ангажированные под устоявшуюся идею вещи, вроде вечно беременной Лизаветы. Учителя часто делают из этого особую трагедию - одно дело убить жестокую старуху-процентщицу и случайно Елизавету, и совсем другое - убить ребенка. Тут уже и надрыв, и «слезинка ребенка»… А ведь в тексте Достоевского нет точного указания на то, что Лизавета в момент убийства была беременной, это лишь фраза, услышанная Раскольниковым в кабаке. Это все свидетельство педагогического небрежения к тексту, откуда же у школьников будет культура чтения? Зато из-за подобных непозволительных интерпретаций у детей отбивается любовь к классике.
Так что в первую очередь надо меняться нам, педагогам. Ломать стереотипы, придумывать что-то новое. Как Дмитрий Быков в своих лекциях, которые пользуются неизменным успехом. Или даже Маруся Климова со своим эпатажным и неоднозначным учебником по литературе. Ведь она призывает к спору, дискуссии, и тем самым мотивирует к перечтению классики.
Как можно воспитать грамотного читателя, если он не будет знать Толстого и Достоевского, Лескова, Булкагова… Разве без знания этих текстов можно считать себя образованным человеком?
Ирина Мурзак: Вы помните таблицу Менделеева? Может, выведете закон Ома? Это ведь тоже школьная программа. Почему же тогда мы считаем себя вправе называть человека некультурным, если он не читал Льва Толстого?
Дело в том, что раньше, в период литературоцентризама, классическая литература была образцом. Она воспитывала, давала знания, формировала национальное мироощущение и была основой нашего бытия. Сейчас же мы живем в мегапространстве мультимедиа. И если раньше все цитировали классических авторов: «Красота спасет мир», «Мы все глядим в Наполеоны», то сегодня молодежь цитирует интернет, телевидение и фильмы.
В этом нет ничего плохого или страшного. В период постмодернизма нет ограничений - кому-то нравится Лукьянов или Улицкая, кто-то плачет над романами Донцовой. А кто-то пристально и с интересом читает Толстого и Чехова. И это нормально.
То есть сегодня неважно, что читать. Но ведь Толстой и Донцова вряд ли сопоставимы.
Ирина Мурзак: Отвечу так, как обычно отвечаю своим студентам. Донцова отличается от Толстого тем, что в ее произведениях нет образа. Перечитаете все книги Донцовой и ничего не запомните. Вас не будет цеплять тот художественный образ, который потом транслируется из поколения в поколение и переходит в цитаты. Зато у Толстого или Достоевского образы такой силы и глубины, что их произведения никогда не уйдут из поля культуры, будут ставить спектакли, снимать фильмы, их книги будут читать всегда. Помните земной шар, покрытый мелкими капельками в «Войне и мире» или знаменитую «слезинку ребенка»…. А сколько интересных выводов делают мои студенты, когда обсуждают экранизации романа «Анна Каренина»! Ведь только перечитав текст, можно говорить о деталях, об отражении толстовских образов в культуре.
Еще пример. Есть роман Олега Сивуна «Бренд», где все современные успешные бренды разобраны с точки зрения семантики знака и кода. Этот текст мои студенты не только прочитали от корки до корки, но и профессионально разобрали. Потому что тема им близка и понятна. Скажете, это несерьезная литература, но Олег Сивун, между прочим, лауреат Новой Пушкинской премии.
Можно ли говорить о том, что мы двигаемся в сторону какого-то упрощенного восприятия?
Ирина Мурзак: Не так давно мне на глаза попалась диссертация американского ученого, которая была выполнена, не удивляйтесь, в виде комиксов и называлась «Упрощение». Но я не считаю это упрощением или примитивизмом, это просто другой взгляд - взгляд человека с визуальным сознанием. Если вы смотрите на картину Перова или Сурикова, то прочитываете сюжет, изображенный на картине, и он вызывает у вас определенные чувства. А когда перед глазами картина Кандинского, слов нет и наступает ситуация онемения. Чтобы выразить свое отношение, нужно раскодировать это полотно. То же происходит сегодня с произведениями Пелевина или Сорокина, например. Кто-то кричит: «Дилетант! Ерунда!» Но это не так. Это постмодернистский текст, сложная художественная структура. И с ним надо работать так же, как с поэтикой Толстого или Достоевского.
С какими трудностями еще сталкивается педагог, работая с современными, «другими» детьми?
Ирина Мурзак: Главная проблема - катастрофическая нехватка часов. Даже гениальным педагогам очень непросто в отведенное время превратить литературу в интересный и увлекательный предмет.
А дети, как я уже говорила, прагматики. Они не будут напрягаться, если можно просто красиво списать из интернета и получить за это пятерку. Чтобы мотивировать подростка читать, нужно давать ему нетрадиционные задания. Ну что это за тема «Биография Куприна»? Сама тема подталкивает к списыванию. А если дать задание: «Что значит эпиграф в «Гранатовом браслете?» Там ведь просто отсылка к сонате Бетховена (L. van Beethoven. 2 Son. (ор. 2, N 2). Largo Appassionatu). Когда нельзя найти готового материала, придется думать самому. Найти, что такое соната, как Бетховен ее создавал, как звучит, как связана с текстом. Вот это творческая работа и, конечно, пристальное прочтение произведения. Только так школьник сможет ощутить красоту классики.
Но таких заданий очень мало, потому что творческий подход не приветствуется.
Вывод - многое зависит от творческого подхода преподавателя. Tот, кто сам любит и знает русскую литературу, научит любить и понимать Толстого и Сорокина, Пушкина и Пелевина.
Ссылки по теме:
Видеолекция. А. И. Куприн - ГодЛитературы.РФ, 04.03.2016
Детлит: то он есть, то его уже нет - ГодЛитературы.РФ, 20.02.2015
