Перевод с немецкого и обратно

Одна из самых важных и необычных премьер фестиваля "Красная площадь" - книга немецкого журналиста Хуберта Зайпеля "Путин. Логика власти", только что вышедшая в издательстве «Время».

Как украинский кризис сказался на взаимоотношениях Путина и Меркель? Почему Запад демонизирует одного из самых ярких политических лидеров XXI века? И кто сегодня хотел бы восстановить дружеские отношения с Россией? Взгляд Хуберта Зайпеля на эти жгучие вопросы важен и интересен - потому что основан на личном общении с российским президентом.

Презентация книги с участием автора, специально для этого приехавшего в Москву, состоится в 15:00 в павильоне № 12 ("Художественная литература"). А накануне этой встречи «Российская Газета» опубликовала отрывок из книги (которая за короткое время вышла в Германии уже пятым изданием), и взяла у него интервью, чтобы выяснить: трудно ли Хуберту Зайпелю иметь иную точку зрения в эпоху санкций?

...Настроение на Красной площади перед Кремлевскими стенами спокойное, несмотря на то что сегодня, 9 Мая 2015 года, проводится крупнейший в послевоенной истории России Парад...

Настроение праздничное. Россия присоединила Крым, но об этом сейчас мало кто думает. То, что геополитика из-за конфликтной ситуации не позволяет совместно праздновать победу над фашистской Германией, вызывает лишь мягкое недоумение.

Скандал разразился на следующий день. Ангела Меркель совместно с российским президентом возлагает цветы на Могиле Неизвестного Солдата у Кремлевской стены.

Траурный ритуал, в котором участвует канцлер, рассматривается как политическая компенсация, поскольку из-за аннексии Крыма она отказалась принять участие в Параде Победы. Вначале все идет по плану: военная музыка, дети, которые хотят сфотографироваться с федеральным канцлером и президентом. Этот визит, который запланирован как инсценировка для общественности и как знак доброй воли Германии в сложные времена и ее готовности к диалогу, вышел из своих рамок несколькими часами позже, во время совместной пресс-конференции, транслировавшейся по телевидению в прямом эфире. Жесты федерального канцлера демонстрировали ее максимальную дистанцированность от российского президента. Ангела Меркель смотрит с озабоченным лицом в камеры и после возложения венков проявляет полное неприятие действий принимающей стороны.

«Преступная аннексия Крыма, которая нарушает международное право, и вооруженный конфликт на востоке Украины серьезно подорвали наши отношения». Слово «преступный» в тексте ее речи использовалось еще лишь один раз, когда она говорила о Холокосте. Такое отождествление, прозвучавшее во время национального праздника, Владимир Путин заметил. Этот недипломатичный бортовой залп из всех орудий он оставляет без комментариев. Ситуация сложная. Но о подобном сравнении, да еще в такой день, он не забыл...

Сравнение задело его, хотя он в свойственной ему манере интерпретирует этот скандал как обычную политическую игру.

«Она была здесь единственным главой правительства из стран «большой семерки», и все, что связано с войной, естественно, вызывает эмоциональное и политическое возбуждение»

— так сдержанно он сформулировал свою позицию месяцем позже в нашем разговоре об эмоциональной стороне в российско-германских отношениях. Жест, который Меркель в этой ситуации адресовала в сторону Украины, он считает расчетливым и профессиональным сигналом, который мог прозвучать в любое время. Естественно, с ее оценкой он не согласен, потому что, по его словам, необходимо было тогда упомянуть и о преступном перевороте в Киеве и о погибших там, об изменении послевоенного порядка в Югославии или в Ираке. Он спокойно перечисляет подобные нарушения со стороны Запада. Список получается продолжительным и заканчивается резкой и жесткой констатацией: «Федеральный канцлер представляет Германию, а не просто одну из европейских стран, поэтому с ее стороны это было чересчур. Однако она была гостем, и поэтому я предпочел промолчать. Было бы неправильно затевать ссору».

По словам одного из доверенных лиц Меркель, знак равенства между аннексией Крыма и Холокостом был ошибкой. Еще во время перелета в Москву с ней обсуждали текст речи для этого непростого визита. Во время пресс-конференции канцлер, бросив взгляд на текст, посмотрела не в тот столбец, на абзац, где речь шла о Холокосте. Эту версию нельзя исключить.

Проблема Ангелы Меркель состоит в том, что Владимир Путин этот предполагаемый промах счел целенаправленным оскорблением. Для российского президента во время национального праздника в честь Победы в Великой Отечественной войне промолчать было сложнее, чем когда-либо, тем более что бестактность Меркель не стала единственным подобным случаем. Это компрометирующее сравнение вполне соотносится с нападками польского министра иностранных дел Гжегожа Схетины, который в одном из радиоинтервью по случаю 70-летия освобождения концентрационного лагеря Освенцим утверждал, что Освенцим освободили украинские, а не советские солдаты. Польша на этот праздник не пригласила российского президента, представителя освободителей, зато пригласила представителя Германии — федерального президента Гаука. А ведь именно Германия ответственна за совершенные там преступления.

Известный историк Гётц Али прокомментировал случившееся газете «Berliner Zeitung» так: «Факт остается фактом: Освенцим освободила не Польша, не «Запад», не «гражданское общество», не НАТО, — это была Советская армия. Поэтому то, что 70-летие освобождения Освенцима праздновалось без представителей России — это знак отсутствия совести, бездумности и политической халатности. Внешне за эту ошибку отвечает польское правительство, федеральный канцлер Германии как бы ни при чем». Гётц Али назвал даже воинскую часть, которая освободила лагерь: «Это были красноармейцы 60-й армии 1-го Украинского фронта. Они потеряли в боях за Освенцим 213 товарищей.

***

«Я должен быть таким, каким меня хочет видеть мой народ» — таков был краткий ответ Путина в одном из первых интервью, когда я спросил его, неужели западные ценности не играют для него никакой роли...

...То, что бывший функционер Союза свободной немецкой молодежи (FDJ) из Восточной Германии и бывший российский тайный агент, который пять лет провел в Дрездене, сейчас договариваются о мире в Европе — это просто ирония истории. Тот факт, что каждый из них говорит на языке собеседника — еще одно совпадение. Однако дела это не облегчает. Рассказы Ангелы Меркель об опыте жизни в ГДР и общении с российскими оккупационными силами ограничивались в начале ее политической карьеры историей о том, что когда-то в немецком государстве рабочих и крестьян российские военнослужащие украли у нее велосипед. И то, что она тайно восхищалась польским профсоюзом «Солидарность», который принес Польше свободу, явно повлияло на личностное развитие канцлера, о чем свидетельствует ее политическая карьера.

Так, Меркель, будучи в Бундестаге главой оппозиционной фракции ХДС/ХСС, естественно, выступала за участие Германии в иракской войне на стороне Америки и упрекала тогдашнего федерального канцлера Герхарда Шрёдера в недостаточном понимании демократии, когда он совместно с французским президентом Жаком Шираком и Владимиром Путиным отклонил предложение об участии в операции. Доказательства наличия оружия массового поражения у Саддама Хусейна, которые Америка представила мировой общественности на сенсационной пресс-конференции в качестве причины войны, оказались лишь военной пропагандой — они были сфальсифицированы. Несмотря на это, с точки зрения прагматичной дочери пастора, США выступают гарантом мира и свободы во всем мире. Война в Ираке или другие войны сомнительного характера, которые ведутся в разных регионах планеты, играют здесь второстепенную роль. Скандал с Агентством национальной безопасности, показавший, что США по всему миру выстраивают систему наблюдения и следят в числе прочих и за друзьями и союзниками, например прослушивают мобильный телефон самой госпожи Меркель или систематически воруют информацию у германских предприятий, — всё это для нее не причина для охлаждения отношений. То, что германская Федеральная разведывательная служба со времен своего основания по инициативе США представляет собой филиал американских спецслужб, и то, что в суверенной Германии эта ситуация не меняется, — это лишь другая сторона власти, без которой, по логике Меркель, жизнь просто невозможна...

Никто из западных политиков не общается с кремлевским руководителем по телефону чаще, чем Ангела Меркель. Однако, когда она снимает трубку, это отнюдь не значит, что она знает интересы собеседника, не говоря уже о том, чтобы их признавать. Для германского канцлера «Путин живет в другом мире», — как она сама когда-то в конфиденциальном разговоре сказала Бараку Обаме. Она отметила, что не уверена, что Путин еще сохранил связь с реальностью. Это свое высказывание следующим утром канцлер смогла обнаружить в газете «New York Times». Осознание того, что этот другой мир касается и нас, приходит лишь в результате тяжелого обучения. И обучение должно пройти не только ведомство федерального канцлера. Помимо непоколебимого доверия к США, Меркель демонстрирует недостаток такта, она не видит, как следует и как не следует действовать в конкретный момент, не учитывает историю других. Все это несколько раз приводило к сложным ситуациям, из которых потом весьма трудно было выйти. Cultural Intelligence, новая концепция внешней политики ФРГ, подразумевает учет опыта страны, с которой Германия выстраивает отношения. Но в контактах с Москвой это мало ощущается.

Так случилось, например, в июне 2013 года в Санкт-Петербурге. Встреча была рутинной. Делегация ведущих германских предпринимателей и Ангела Меркель хотели поговорить с российской стороной о дальнейших проектах в рамках «Партнерства для модернизации» — так называется проект экономического сотрудничества двух стран. Вечером Владимир Путин и германский канцлер в качестве публичного знака доброй воли должны были совместно открыть выставку в Эрмитаже. Эта тема требует большого такта. Речь идет о «трофейном искусстве». Эрмитаж с помощью германских и российских экспертов подготовил к демонстрации публике клад из Эберсвальде, который советские солдаты в конце войны вывезли из Германии в СССР. Ангела Меркель хотела бы в связи с этим произнести речь, заявляет ведомство федерального канцлера. Основная мысль выступления: клад необходимо вернуть туда, где он находился раньше, то есть в Германию. Спор об этом идет уже давно. Аргумент России о том, что за это золото с лихвой заплачено миллионами жизней россиян, в Берлине известен и не признается.

Подобные расхождения — богатый материал для постоянной двусторонней игры между политиками и журналистами, которые стараются подогреть эту тему. В Берлине утром перед вылетом пресс-секретарь проинформировал журналистов о значительных разногласиях между Кремлем и ведомством федерального канцлера. Россияне не хотели, чтобы Меркель выступала, однако германский канцлер не позволит помешать ей высказаться. Скандал разгорается. «Трофейное искусство в Санкт-Петербурге: Меркель срывает совместное с Путиным открытие выставки» — так пишет несколькими часами позже «Spiegel online». Газета «Die Welt» дает заголовок: «Меркель срывает встречу с Путиным». Прочие СМИ реагируют в том же духе.

В результате этого мнимого конфликта между свободой слова и диктаторским поведением в духе Путина рождается сенсация дня. Однако встреча не сорвалась. Владимир Путин в Санкт-Петербурге во второй половине дня 21 июня провёл с Ангелой Меркель конфиденциальную беседу. Он напомнил ей о том, в какой день выставка должна быть открыта для посетителей. Для России это день совершенно особенный. 22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. И когда германский посол в Москве граф фон Шуленбург утром позвонил советскому министру иностранных дел, подняв его с постели, наступление под кодовым названием план «Барбаросса» уже давно разворачивалось. Возможно, что советник в ведомстве федерального канцлера не помнил об этом, но для такого эксперта по внешней политике, как Кристоф Хойсген, это весьма маловероятно. Для российского президента слова о том, что клад должен вернуться назад в Германию, прозвучавшие как раз в этот день, представляют собой политический выпад. В германской же прессе об историческом значении этого дня ничего написано не было.

Для Владимира Путина прошедшие годы были историей отчуждения, причем это касалось не столько Америки, сколько Европы и Германии. Связи с Европой и Германией для него носят личный характер. Обе его дочери говорят по-немецки и некоторое время учились в немецкой школе. Ни на одного российского президента Германия не повлияла так сильно, как на Путина. В начале девяностых годов он был первым заместителем председателя правительства своего родного города Санкт-Петербурга и отвечал за партнерство с Гамбургом. Во время его первого президентского срока Хеннинг Фошерау, юрист, который когда-то был первым бургомистром Гамбурга, неоднократно приезжал с небольшой группой коллег в Россию для того, чтобы консультировать российскую сторону при работе над нормами конституционного права. Не говоря уже о Герхарде Шрёдере, бывшем федеральном канцлере от СДПГ, который стал для Путина близким другом. Они даже перешли на ты..

Врагами мы уже были

Текст: Анна Розе (Берлин)

Господин Зайпель, как была принята книга в Германии?

Хуберт Зайпель: Хорошо. Книга была переиздана пять раз. Некоторые отзывались положительно, другие просто порвали ее на части. Особенно возмущались собственные корреспонденты немецких изданий, работающие в Москве. Это предсказуемо, но не трагично, я же пишу не для журналистов, а для широкой публики.

Трудно ли в Германии высказывать противоположную точку зрения, отличную от мейнстрима в СМИ, о президенте России?

Хуберт Зайпель: Ну, во-первых, я — тоже часть немецких СМИ, даже если я соглашусь с вами, что на Владимира Путина немецкие СМИ возлагают ответственность за все негативное в России. Он стал уже давно политической проекцией, которая имеет мало общего с его личностью. Политика определяется историей, конкретными интересами и коллективным опытом одной отдельно взятой страны. Российскую политику определяет российский президент, а не Вашингтон или Берлин. Немецкая публика весьма заинтересована в том, чтобы составить собственную картину о вашей стране. Это я понял на примере моего документального фильма «Я — Путин. Портрет», который несколько месяцев снимали в России и который шел по каналу ARD.

Как часто вы встречались с президентом Владимиром Путиным?

Хуберт Зайпель: Наша первая встреча была в январе 2009 года. Тогда я делал с ним интервью фильма о проекте «Северный поток» — о строительстве трубопровода, который был весьма спорным в Европе. Бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт поддержал меня в подготовке фильма. Во время его пребывания на посту канцлера Германия в 80-х годах уже подписала подобное соглашение с тогдашним Советским Союзом — так называемую «Сделку Маннесманна по трубопроводу», которое действовало более 25 лет. Германия поставляла трубы из стали в обмен на газ из Советского Союза. Тогда на Германию тоже было оказано давление, прежде всего из США, как рассказывал мне Гельмут Шмидт. Однако канцлер все же осуществил проект, ну и этот факт стал для меня своеобразным поводом заняться фильмом о новом проекте «Северный поток».

Какая встреча с российским президентом вам особенно запомнилась?

Хуберт Зайпель: Это было в августе 2014 года, когда мы совершали поездку по России и Владимир Путин постоянно говорил по телефону с украинским президентом Порошенко. Армия Киева переоценила свои силы и была окружена повстанцами недалеко от города Иловайска в Донецкой области. Порошенко вел переговоры об отводе войск, однако не выполнил условие об отводе тяжелых вооружений. Вопреки договоренности войска пытались вырваться из окружения и потеряли сотни солдат. Кровавое поражение привело через несколько дней к первым переговорам по минскому соглашению. Это был очевидный момент, показавший конкретно, сколько крови было беспричинно и бессмысленно пролито, прежде чем начались какие-либо переговоры.

Как вы решились написать объективную книгу о российском президенте в такой не особенно дружественный по отношению к России период?

Хуберт Зайпель: Мы, немцы, поддерживаем длительные отношения с Россией. Они сложились не только на фоне Второй мировой войны и 27 миллионов жертв в бывшем Советском Союзе, за которые несут ответственность немцы. России и Германии удалось найти путь к преодолению трагического прошлого. Если вы посмотрите опрос видного гамбургского фонда им. Кербера, то увидите, что для 95 процентов немцев и для 84 процентов россиян важно, чтобы наши страны в ближайшие годы снова политически сблизились. Большинство россиян и немцев высказываются за отмену экономических санкций против России. Общее желание — сближение вместо вражды. Это первое. Второе. Кто хочет понимать Владимира Путина, должен прежде всего посмотреть на задачи российского президента. Россия — самая большая по площади страна мира, но неплотно заселенная. Она обладает громадными запасами полезных ископаемых. Страна граничит с весьма неудобными соседями — такими как Китай и исламские страны. То, что Запад провозглашает во имя демократии, для российского президента является дальнейшей попыткой ограничить влияние России, расширить влияние Евросоюза и НАТО на территорию Украины. НАТО — это не армия спасения, а самый большой военный альянс мира. Вот это и есть причины, которые заставили меня описать события последних лет с точки зрения Владимира Путина. Ведь понимать — это значит осознать положение другой стороны, чтобы затем вести с ней переговоры.

Каким вы бы хотели видеть будущее наших стран?

Хуберт Зайпель: Больше спокойствия. Россия, может быть, страна со своими проблемами с западной точки зрения, однако Россия уже взрослая и должна решать их сама. Мы — не миссионеры для всего остального мира.

ОБ АВТОРЕ

Хуберт Зайпель родился в 1950 году в Альценау-Вассерлос. Работал иностранным корреспондентом журналов Stern и Spiegel, в начале 90-х годов ушел на телевидение и стал специализироваться на экономических и политических темах. В 2012 году для канала ARD снял документальный фильм «Я, Путин. Портрет», где «отказался от демонизации «путинской системы». В начале 2014 года Зайпель первым из журналистов провел телевизионное интервью с Эдвардом Сноуденом. В ноябре 2014 года взял для канала ARD интервью у Путина о его позиции в конфликте на Украине.

Оригинал статьи: «Перевод с немецкого и обратно» — «Российская газета», 02.06.2016