Марина Москвина. «Между нами только ночь»
М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2019
Марина Москвина уверенно и изящно соединяет фикшн с нон-фикшном со времен, когда это еще казалось смелым экспериментом, а не стало, как сейчас, мейнстримом. Вот и в этой книге, о чем бы и о ком бы она ни писала - о собственном муже-художнике Лёне и сыне Серёже, об ухажере-дрессировщике Леонтии, об иностранном друге семьи Мохсене аль-Айни (с ним отец Марины подружился на почве перевода, на русский и арабский, одной и той же французской книги, а коллега-переводчик возьми да стань премьер-министром Йемена) или даже о сгоревшей от рака подруге - издателе-эзотерике-переводчике Ирине Мелдрис, вроде все персонажи реальные, хоть дружись с ними в фейсбуке, и перипетии не бог весть какие, а получается настоящая литература. Потому что, как бы банально это ни звучало, главное же не что, а как. А получается это у Марины Москвиной так, как получается только у нее и больше ни у кого.
«Мне не хватило духа и воли, чтобы расслышать внятный всеведущий внутренний голос — он казался мне голосом моря. А теперь времени почти не осталось, не за горами Великое Превращение, успеть стать пустой флейтой, на которой играет ветер, и ладно».
Елена Слепцова (Куорсуннаах). «На дне пропасти»
Авторизованный пер. с якутского З. Лукиной под редакцией И. Ермаковой
М.: БСГ-Пресс, 2018
Родовое якутское имя Елены Слепцовой - известного в родных краях писателя и, как это ни удивительно, циркового дрессировщика, показывает, что она принадлежит к известной семье. Выходец, можно сказать, из среды национальной интеллектуальной элиты. Судьбе которой в тридцатые годы и посвящена эта повесть - беллетризованная, но скрупулезно, до мельчайших деталей, основанная на реальных событиях и биографиях. Мало кому известно, что якутов, жителей Сибири, ссылали на Соловки. Где они, не привыкшие к рациону из рыбьих хвостов, быстро в большинстве своем погибали, надрываясь на тяжелейших лесоповальных работах, тоже им непривычных.
Порою может показаться, что сейчас, когда столетие Солженицына отмечается на государственном уровне, о сталинских репрессиях, ГУЛАГе, лагерях мы знаем всё. Но до сих пор читаешь некий документ, свидетельство, и — ужасаешься и изумляешься: «Как это могло быть?» Повесть Елены Слепцовой - из числа таких документов.
Люси Уорсли. «В гостях у Джейн Остин»
Пер. с англ. М. Тюнькиной, Ю. Гольдберга, А. Капанадзе
М.: Синдбад, 2019
Представляя новую, бог весть какую по счету биографию «праматери романов о том, что в наше время именуется отношениями», английский историк применяет подход, отзывающийся русскому читателю чем-то давно знакомым: «романы Джейн Остин как энциклопедия [дворянской] жизни». А поскольку корпус ее романов повнушительней, чем тоненький «Онегин», энциклопедия получается достаточно обширная. Устроена книга Уорсли так: автор выдвигает некоторый тезис, потом находит ему соответствие в текстах Остин, а потом подкрепляет его многочисленными документальными подтверждениями. Начать ab ovo: известно, что девочка Джейн родилась на добрые три недели позже намеченного срока, создав всем, в первую очередь матери, массу хлопот. Не от этого ли у нее с матерью всю жизнь оставались натянутые отношения? Как бы там ни было, в своих романах она создаст целую галерею «никчемных мамаш».
Метод спорный, в "раньшие времена" его, пожалуй, назвали бы даже вульгарно-социологическим, но добросовестность исполнения, масса привлекаемых материалов и любопытных черточек, позволяющих нам буквально войти в интимный мир обычного английского дома начала XIX века, явно интереснее самого метода.
Аркадий Курамшин. «Элементы: замечательный сон профессора Менделеева»
М.: АСТ, Времена, 2019
Если вы еще не знаете - 2019-й объявлен ООН «Годом периодической таблицы Менделеева». Это сделано в ознаменование того исторического факта, что 150 лет назад, в марте 1869 года, Николай Александрович Меншуткин, председатель Русского химического общества, зачитал на его собрании от имени Дмитрия Менделеева доклад «Соотношение свойств с атомным весом элементов» - что и стало "датой приоритета" Периодического закона.
Дата весомая, закон наиважнейший, и книга появилась в подобающий строк. Устроена она с простотой, достойной Дмитрия Ивановича. Ее 118 главок соответствуют числу известных на данный момент чистых химических элементов, от легчайшего водорода до искусственно синтезированных сверхтяжелых монстров, носящих соответствующие им монструозные имена московий, ливерморий, теннесин и оганессон.
А вот свойства каждого элемента раскрываются довольно небанально. Опытный автор, выпустивший уже книги «Жизнь замечательных устройств» и «Жизнь замечательных веществ», свято придерживается формулы Стивена Хокинга, гласящей: «Каждая формула в научно-популярной книге сокращает число читателей вдвое». И выкручивается как может. Например, бор (B, номер 5) презентуется так:
«Гелий мог бы выглядеть юношей с шевелюрой цвета Солнца, гербом благородного дома и высоким голосом. А что же с бором? Я бы приготовил для этого элемента два изображения. Большую часть времени бор ведет себя как рядовой менеджер среднего звена и средних лет, одетый в коричневые брюки и твидовый пиджак, но приходит время, он раскрывается с необычной стороны — предпочитает коктейль из мартини с водкой по рецепту «Смешать, но не взбалтывать», сложные спецоперации и гонки на мотоциклах».
Карлос Руис Сафон. «Лабиринт призраков»
Пер. с исп. Е. Антpоповой
М.: АСТ, 2019
Весомое - во всех смыслах - опровержение расхожего, но поверхностного утверждения, что у современного читателя, утонувшего в гаджетах, нет времени на большой роман. На 800-страничные романы каталонца Сафона, во всяком случае, у них время находится, как показывают продажи по всему земному шару. В том числе и на этот, замыкающий серию (или тетралогию) «Кладбище забытых книг». Основное действие привязано к 1959 году, в котором молодая, но уже «с прошлым» (в соответствии с утверждением Уайлда, что у всякой женщины должно быть прошлое) сотрудница франкистской секретной полиции Алисия Грис расследует исчезновение министра Маурисо Вальса (героя предыдущих романов цикла). И в ходе этого расследования проясняются не только тайны Вальса, но и самой Алисии, и когдатошних узников Вальса. А главное - тайна авторства самого «Кладбища забытых книг». И, конечно, во всем блеске предстает великолепная Барселона, город во все времена мистический и романтический.
Большой соблазн сослаться на Борхеса с его «Садом расходящихся тропок» и Павича с его самопишущимся «Хазарским словарём», но скорее вспоминается ранний Гоголь:
