Текст: Наталья Лебедева/РГ
Фото: фейсбук Бориса Кузнецова
Директор издательства «Росмэн» Борис Кузнецов рассказал, какие книги он читает в свободное от работы время, что советует почитать своим детям и почему современные дети-читатели мало похожи на своих родителей в детстве.
Что сейчас читает руководитель одного из крупнейших детских издательств?
Борис Кузнецов: Последние два месяца я читаю рукописи, присланные на конкурс «Новая детская книга». Это страшное и тяжелое мероприятие…
За год через меня проходит не меньше полутора тысяч рукописей,
и получается, что минимум два месяца вообще вычеркиваются из моего читательского календаря. В этот период я вообще больше ничего не читаю, кроме рукописей.
А когда не читаете рукописи, какие книги выбираете?
Борис Кузнецов: Вообще я читаю очень много. Я член академии «Большая книга», поэтому как минимум мне надо прочитать книги, которые участвуют в конкурсе. И, признаюсь, процентов 80 из того, что приходит, я читаю с большим удовольствием.
Есть любимые издательства, чьи книги я покупаю чаще других, потому что доверяю вкусу издателей. Люблю отечественных современных авторов, но не всех, конечно. Некоторые из них я читаю в рукописях еще до того, как книги выходят.
Кого из современных авторов вы бы посоветовали обязательно прочитать?
Борис Кузнецов: Безусловно, Евгений Водолазкин. Это уже, конечно, не совсем книжная новинка, но я его продолжаю всем советовать. Лучшей и самой интересной его книгой для меня остается «Лавр».
И мое персональное открытие, правда, несколько запоздавшее — Джим Додж. Это такое великолепное и фантасмагорическое роуд-муви-повествование, очень неожиданное, светлое и свежее, но почему-то еще не оцененное в России.
Родители и детские писатели в один голос говорят, что сегодня детская литература находится на подъеме. Вы с этим согласны?
Борис Кузнецов: На мой взгляд, а я в этом деле давно, подъем произошел уже давно. Вернее, хорошие детские писатели у нас были всегда. Просто сегодня о детской литературе стали больше писать и говорить журналисты. Анастасия Орлова, Станислав Востоков, Юлия Симбирская, Эдуард Веркин… Они же, как часть детской и подростковой литературы, были и три года назад, и пять лет назад. И лишь недавно они смогли прорваться к массовому читателю, потому что о них заговорили журналисты. И вместе с этим стали появляться тиражи. Та же Анастасия Орлова, которую мы издаем, ее книга «Это грузовик, а это прицеп» выходит уже четвертым тиражом. И это уже очень серьезно.
Мне кажется, что пройдет еще три-четыре года, и современные авторы должны, просто обязаны, серьезно потеснить классиков.
А разве можно потеснить классику?
Борис Кузнецов: Это отчасти социологическое явление. Прямо сейчас на наших глазах происходит поколенческий слом. Родителями стало поколение, которое воспитывалось в постсоветский период. Мы, извините, старые, выращивались в советское время и читали как обязательную программу все, начиная от Агнии Барто, Бориса Заходера и заканчивая «Стариком Хоттабычем». Но поколение, которое росло в 90-е годы, уже другое. Возможно, у них не было такой качественной и основательной подготовки, как у родителей, но зато у них шире горизонты и больше возможностей. Они уже не настолько зациклены на списке книг, обязательном к прочтению, и взгляд на литературу у них шире. С этих позиций они начинают сейчас воспитывать своих детей. И это хорошо.
Когда решаете, какую книгу будете издавать, есть ли какие-то внутренние правила или установки, которыми вы руководствуетесь?
Борис Кузнецов: Если бы кто-то из наших сотрудников или, еще хуже, из жюри конкурса «Новая детская книга» написал такие правила, я бы их тут же запретил. Не надо изобретать «линейку Геббельса» для детской литературы.
Но если серьезно, то мы в «Новой детской книге» читаем огромное количество рукописей. И со временем рука, глаз и мозг начинают набиваться, и начинаешь понимать, что ты ищешь. Пытаешься, например, найти новые сюжетные ходы. У любого сюжета, особенно сказочного, должна быть своя механика, то, что запускает этот сказочный сюжет и делает его настоящим.
Так вот ищешь оригинальные сюжеты с оригинальной механикой. Потом смотришь на темп и плотность повествования.
У современных детей как читателей совсем другие требования к плотности чтения и повествования. Они читают гораздо быстрее. Если сравнить детей, для которых писал Николай Носов своего «Незнайку в Солнечном городе», и современных детей, то увидим, что плотность чтения увеличилась в разы. И чувство юмора у них стало совсем другое.
У меня трое детей, старшему 25 лет, младшему скоро 13. И я помню, как старшему читали «Незнайку», и он слушал с удовольствием. А когда читал младшему, чувствовал, что ему скучно, не хватает темпа и он не до конца понимает юмор. А ведь юмор — это первое, что цепляет. Шутки должны быть адекватными нынешним детям. Вот эти принципы точно чувствуешь и как-то отслеживаешь в рукописях.
Какие новые книги вы недавно купили своим детям?
Борис Кузнецов: Честно говоря, последнее, что я принес домой, уже не совсем детские книги. Это «Дом странных детей» Ренсома Риггза и «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева. И, увы, это уже электронные книги.
