Текст: Борис Кутенков
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Начнём с двух концептуальных исследований в новом номере
«Вопросов литературы»:
Евгения Абдуллаева о литературной политике и Елены Погорелой — о детской литературе. Абдуллаев анализирует смысл понятия в историческом контексте, но пишет не о политике «журнальной», как можно предположить из названия, а о связи литературы и политики, в том числе и применительно к сегодняшней ситуации. «С началом 2010-х, однако, в российской литературной политике происходит поворот к консервативной модели — с усилением прямого государственного дотирования и с более частой артикуляцией вопросов, связанных с литературой, на правительственном уровне. Однако прогнозировать, какое долгосрочное
влияние будет иметь этот поворот на ситуацию и расположение сил внутри литературы, пока рано».
Погорелая отмечает недостатки современной детской прозы, «слабо справляющейся с задачей картирования мира, как детского, так и взрослого», и упоминает счастливые исключения, среди которых центральная фигура — Дины Сабитовой: «…сегодня потребность в хорошей не только детской, но и семейной литературе становится острой как никогда: слишком много серьёзных, болезненных тем требуют нового осмысления, слишком велик риск разрыва между детско-родительскими поколениями, слишком редко находятся у них точки
соприкосновения. Хорошо, если в числе этих точек соприкосновения окажется в скором времени новая повесть Сабитовой – тонкая, умная, не боящаяся злободневности, уилсоновская в лучшем смысле этого слова, то есть способная рассказать читающим её детям и взрослым нечто важное друг о друге и о мире вокруг».
В «Дружбе народов»
тот же Абдуллаев касается другой сложной и неочевидной темы — нынешнего существования союзов писателей (в связи с недавним скандалом вокруг Русского ПЕН-Центра). Выводы близки к объективным. «Не исключаю, что эти союзы живут своей богатой внутренней жизнью. Но как внешний наблюдатель вынужден констатировать: всё наиболее заметное в литературной жизни двух последних десятилетий с писательскими союзами не было связано никак. Ни крупные литературные фестивали и книжные ярмарки, ни самые известные литературные премии, ни издательские проекты. Все это было создано без их участия; в лучшем случае их руководители появлялись где-то на открытии, поближе к фуршету...» «С конца 90-х частично функцию писательских союзов, по сути,приняли на себя «толстые» литературные журналы…»
«Дружба народов» также анонсирует интереснейший
проект издательства «Время»,
публикуя сопроводительные статьи известных писателей к новым изданиям классики. Дмитрий Быков о Тургеневе: «Отцы и дети» — роман о беспощадном устройстве России, в которой каждое следующее поколение оказывается врагом предыдущего и каждая новая эпоха отрицает следующую. В такие времена человеку не остается ничего, кроме истинно тургеневских душевных свойств: умения разговаривать подтекстами, договариваться, терпеть. Надо не читать Stoff und Kraft — эта книга годится для благополучных немцев, — а играть на виолончели. Кто играет на виолончели, у того будут любовь, скрипучий, но
бессмертный дом и Фенечка с сыном, Фенечка, так похожая на княгиню Р., то есть Россию. А кто читает Stoff und Kraft и режет лягушек, из того, при всех его талантах и добродетелях, лопух будет расти, обычный русский лопух, говорящий о вечном примирении и о жизни бесконечной». Леонид Бахнов о Диккенсе: «Есть такая книга: Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу» («Новый хронограф», М.; 2011. Серия «От первого лица: история России в воспоминаниях, дневниках, письмах»). Это не о Диккенсе, как можно было бы подумать. Это история семьи, жившей не в самые веселые времена. Автору пришлось пережить и арест отца, объявленного врагом народа (10 лет без права переписки), и ссылку в глухое башкирское село Бакалы, и предательство, и донос — много чего. Что помогало? Удивительная семья, где все старались помочь друг другу. Неожиданные друзья. И Диккенс. <…> Но, впрочем, к чему скрывать: Нелли Морозова — это моя мама. И пристрастие к
Диккенсу, не вдаваясь до поры в причины, стремилась внушить мне с самого детства. Поэтому годам к четырнадцати я уже прочел основные его романы, а кое-что успел и перечитать. Но я не о себе, а о том, что, фактически закончив книгу, мама долго не могла написать финал. И вдруг ее осенило: Туркин! Этот человек когда-то в гимназии был соседом по парте с А. П.Чеховым…» Михаил Айзенберг о Чехове: «С Чеховым в литературе появился автор, смотрящий на человека одновременно с абсолютной трезвостью и с полным недоумением — как на загадку, не имеющую ответа. Появился его герой — обыкновенный человек во всей его необыкновенности. Это был совершенно новый взгляд, потому глубинное понимание Чехова так запаздывало в эпоху взвихренных идей, когда все человеческое стало
казаться — по слову Ницше — «слишком человеческим». Также — Наталья Игрунова о «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте и Борис Минаев об «Идиоте» Достоевского.
Вера Зубарева в ДН продолжает цикл публикаций, посвящённых Белле Ахмадулиной. В новой статье — о «родине чужой» поэта, Грузии. В «Неве» — её же републикация статьи о двух встречах с Ахмадулиной, «История одного автографа», вышедшей ранее в «Лиterraтуре» и в книге Зубаревой «Тайнопись».
Вышел новый номер журнала
«Воздух»
(в Сети доступно содержание «Воздуха» и ссылка на заказ бумажной версии), на этот раз посвящённый поэту, редактору саратовского журнала «Волга» Алексею Александрову. Об
Александрове пишут Геннадий Каневский и Илья Кукулин: первый — в эссеистически-личностном, второй — в контекстуально-литературоведческом ключе. В журнале также стихи самого Александрова, отзывы коллег и интервью с ним Линор Горалик. Александров о своих стихах: «Писать стихи после Освенцима или нет — для меня так вопрос не стоит, мои стихи как раз о кажущемся мире после войны». О редакторской позиции: «Как читатель, я хочу чуда, неведомого прежде смысла, нового звучания, умного эксперимента. Убаюкивающий привычный размер с минимумом мысли — не для меня, я хочу не узнавания, но удивления от поэзии. <…> А вот в обмен мне нужны от читателя не восторги и не лайки в Журнальном Зале, хочу опять же невозможного по нынешним временам — вдумчивого чтения, внутреннего сопротивления, возвращения к тексту. Понимания, одним словом».
Учитель или шмель мохнатый,
Пчела упорного труда,
Невидимые, как солдаты,
Бегут весёлые года.
Вдень розу влажную в петлицу,
Из ранца вынь противогаз.
Пока за окнами клубится
То, что сильнее любит нас.
Из прочих подборок номера привлекают внимание стихи Кати Капович — в особенности цикл «Обращение» о родине, в некоторых случаях достигающий блоковской силы и отсылающий к «России»
Дениса Новикова:
Твой синенький платочек вылинял
за листопадо-снегопадами,
но ты всё та же, взор и выговор,
красива правдами-неправдами.
Куда идёшь ты, непутёвая,
чуть выпившая и без пропуска,
склоняясь вправо под обновою,
как будто писанная прописью.
Там же — эстетический парадоксализм Ксении Чарыевой, где игровое начало на ритмическом уровне ярко контрастирует с предельной серьёзностью содержания:
голос ундины
кружево пены
лапа ты шляпа
ветка рябины
песня из рая
как викторина
ты умираешь –
я отвечаю
В рубрике «Вентилятор» интересен опрос, в котором 23 (!) поэта разных поколений и близких — в целом — эстетических взглядов рассуждают о встречах со своим читателем, реальным и воображаемым. Многие из интервью, биографически откровенных, со временем обретут ценность как свидетельства авторской саморепрезентации. «…это люди достаточно продвинутые, чтобы пользоваться современными технологиями, и, скорее всего, моложе меня.
Но они, вероятно, не будут цитировать ни переусложнённые стихи, ни формальные опыты, в силу того, что восприятие такой поэзии связано с совсем другими энергозатратами. <…> То есть сетевой читатель эволюционирует медленней, чем я сама, скажем так. Но хорошо, что он есть…» (Мария Галина). «Вместе с этим интересом твой читатель расслаивается на внутренних, тревожных и всё больше незнакомых, внешних, столь разных и живых, и «универсальных», которых всё-таки не существует. Любая встреча и беседа с читателем, особенно по его инициативе, напоминает пробуждение от собственного образа, возможность иногда возвращаться к той человечности, которая остаётся за пределами листа» (Сергей Сдобнов). «Примерно полгода назад ко мне подошла девушка, я шла от метро домой, она была на коллективных чтениях и слышала меня, оказалось, она живёт в соседнем доме, девушка сказала мне,
что уже месяц ходит со мной от метро до дома и хочет поговорить, просто поговорить, как с человеком, который написал эти стихи. Она сказала, что ей очень не понравились мои стихи, они были неприятные, и что ей непонятно, почему я их пишу. <…> Мы с ней поговорили минут пятнадцать, я ей рассказала о себе и о некоторых текстах, девушка пожала плечами и дружелюбно со мной попрощалась, больше мы с ней никогда не виделись» (Оксана Васякина).
«Октябрь»
представляет стихи Ирины Ермаковой, по поводу которых приведу слова Виктора Куллэ из довольно давней уже статьи «Отогревающая речь»: «...мои коллеги, уже написавшие о поэтике Ермаковой свои умные и замечательные статьи, тоже, в сущности, не знали что сказать! Будучи людьми высокопрофессиональными, они, естественно, маскировали эту беспомощность проницательными наблюдениями и чрезвычайно выверенными умопостроениями — однако за всем этим просвечивали
те же, что у меня сейчас, растерянность и восхищение. Критический разбор на глазах становился признанием в любви…»
вскинул голову: туча вскрылась глядит звезда
подмигнула дурочка и горит одна
дык и я сам-один а со мной моя беда
а за мной моя страна а во мне война
жжет звезда прожигает: время окно рубить
время крепче впрячься и закусить удила
и тащить и тащить ять и фейсбук учредить
дабы каждого дурость как есть видна была
«Знамя»
публикует, помимо прочего, три стихотворения Андрея Гришаева и два — Вячеслава Шаповалова . Лирика Шаповалова — интонационно тревожная, пронизанная «предчувствием жизни» и «предвестьем высшей стези»:
И там, где горит, продираясь сквозь камень, слюда,
и сорные стебли шипят, словно змеи: сюда! —
и ржавая даль, пополам с голограммой, седа,
ты вдруг понимаешь сквозь морок:
мы будем всегда.
Для стихов Гришаева характерна ненавязчивая и непредсказуемая перемена визуальных планов, превращающая стихотворение в хорошо рассчитанное драматическое действо:
Господи во тьме старинной
Ты ли свет
Или ты огонь неумолимый
Или тебя нет
Где ты есть, к созданию причастный
Камня, ветки, льва
Ко всему на свете безучастный
Мыслимый едва
За столом напротив ты сидела
За столом напротив ты сидел
И спокойно на меня глядела
И спокойно на меня глядел
Бабочка вдруг в комнату влетела
Пошлость мира, пошлость слов и дел
Незаметно умирает камень
Ветка, пламя, лев
Входишь ты, беззвучными шагами
Пустоту и смерть преодолев
Дальше всё зачёркнуто. Пора
С саночками ехать со двора
Уже упоминаемый в нашем предыдущем обзоре Александр Петрушкин —
в «Урале»:
В ледяной и восковой Москве,
чьих мозаик срублен виноград,
каждый выбирает по себе —
потому что в чём-то виноват.
<…>
где по пеплу каменный пилот,
приоткрыв несоразмерный рот,
словно гость, проходит сквозь твоих —
свет сосущих — мертвецов живых.
Там же — натурфилософская лирика Сергея Золотарёва:
Как бы прилёг отдохнуть в субботу,
думая мыслями на тахте:
мир — это авторская работа
Господа светом по темноте.
Где даже влитый насильно оцет
горечи с желчью ночных планет
в сдавленных ребрах рождает отсвет —
солнечный свет.
«Новый мир» разместил часть материалов 4-го номера на своём сайте. Обратим внимание на литературоведческие публикации журнала, работающие на переосмысление сложившихся репутаций и воскрешающие забытые имена. Из таких материалов — рецензия Марии Нестеренко на книгу И. Виницкого «Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура» и пропущенная в нашем предыдущем обзоре рецензия Артёма Скворцова на собрание Василия Петрова, составленное Максимом Амелиным. И рецензия, и книга в последнем случае выстроены как попытка реконструирования неудачно сложившейся
биографии. Леонид Костюков пишет об уникальности «культурного случая» Сергея Шестакова, вернувшегося в «интуитивно мыслимый центр поэзии», а Андрей Пермяков — о недочётах энциклопедического словаря «Екатеринбург литературный». Из ещё не размещённых на сайте материалов: Эдгар Афанасьев рассуждает о «постклассическом реализме» Чехова; ему отчасти возражает Владимир Губайловский, предлагая в послесловии к статье иной взгляд на ключевой для чеховских рассказов конфликт.
В поэтическом разделе Виталий Пуханов продолжает манифестацию «последовательной непоэтичности» (по определению Губайловского), — для его высказывания характерна неметафоричность, обманчивая прямолинейность, но и сложный иронический подтекст:
Все хотят писать хорошие стихи,
Никто не хочет писать плохие.
Бедные плохие стихи,
Я буду вас писать, не оставлю
Во мраке безмолвия.
Вместе мы соберём урожай
Презрения и недоумения,
Но будем живы.
«Иностранная литература»
в новом номере публикует выборку из португальской поэзии XX—XXI веков с предисловием переводчика Ирины Фещенко-Скворцовой и переводы Поля Верлена , выполненные Михаилом Ясновым.
Тема статьи Марии Бушуевой
в «Литературной газете»
— «традиция на примерах из журнальной поэзии-2017». Что радует: заметное движение издания в сторону от тенденциозной критики: упоминаются имена «толстожурнальных» авторов — Данилы Давыдова, Марии Марковой, Ганны Шевченко, и в целом статья отличается свободным и неангажированным взглядом на современную поэзию. Иногда даже слишком неангажированным: критическая позиция здесь заметна в «улавливании» тенденций, самых разнородных, но не в отношении к текстам — среди которых уравнены и «наивный примитивизм» в духе Давыдова, и «почвенничество» в стиле Василия Казанцева.
Обратимся к наиболее ярким публикациям в последних номерах «Ex Libris НГ». Екатерина Горбовская в статье «С русского на русский» (5 мая) пишет о связи языка и менталитета, апеллируя к весьма казусным эпизодам об интерпретации её слов собеседником. «Но русский язык снова совершает подмену смыслов в угоду менталитету, и любое действие, которое кажется направленным на привлечение к себе внимания, в русском языке именуется пиаром, причем с негативной коннотацией. Ну нет у исходной аббревиатуры PR глагольной формы «пиарить» и уж тем более — возвратной «пиариться»! Кто?! Вот скажите мне, кто, чей извращенный ум поставил в русскоязычном сознании знак равенства между связью с общественностью и киданием понтов?» Тему языка в том же номере продолжает Максим Кронгауз. «Работать» в семье не
надо, хотя именно семья оказывает наибольшее влияние на формирование языковых способностей. В семье надо просто общаться, разговаривать не только с ребенком, но и всем членам семьи друг с другом. Собственный пример гораздо действеннее предписаний и указаний. Еще очень важно вместе с детьми читать. То, что семья не дала в смысле общения и языка, можно лишь отчасти компенсировать в детских садах и школах. В любом случае это нужно делать, хотя современная школа такую задачу перед собой пока не ставит». Илья Фаликов (Ex Libris НГ, 18 мая) публикует главу о последних годах жизни Евгения Евтушенко, дополнившую его книгу «Евтушенко. Love story»; переиздание скоро ожидается в «классическом» формате ЖЗЛ. Валерия Исмиева представляет репортаж о новой площадке клуба «Стихотворный Бегемот» (куратор — Николай Милешкин), недавно открывшейся в московском баре «Д’иван». В программе клуба — не только выступления современных поэтов, но и дискуссии, и лекции с экскурсом в историю второй половины XX века (первое мероприятие — лекция известного
переводчика Владимира Микушевича о Готфриде Бенне, о котором речь в заметке Исмиевой). С усилием останавливаем себя на этом и прощаемся до встречи в следующем — сетевом обзоре.
P. S. Буквально за полчаса перед тем, как этот обзор был отправлен в печать, пришло известие, что бар «Д'Иван» решили переоборудовать в пивную и места для обширной литературоведческой программы там, увы, не останется… Комментарий вашего обозревателя на это: «Как всё быстро рушится в России. И быстрее всего — связанное с культурным подвижничеством. Но пивная (а также прочая прачечная) не должна помешать редкой — на вес золота — вменяемой литературной инициативе».
