Текст: Дарья Орлова
В Литературном институте имени Горького на Тверской, на крышах которого, по цитате одного из мастеров, сидят небожители и читают стихи, прошла научная конференция, посвященная 150-летию Томаса Манна.
Конференции в Литературном институте обычно проходят неформально. Студенты, увлеченные творчеством того или иного писателя или исторического периода, рассказывают о нем “простым русским языком”, делятся приобретенными знаниями с однокурсниками, преподавателями и слушателями. Конференция – это всегда возможность поделиться тем, что интересно, что разжигает в студентах искру азарта и заставляет затаить дыхание при чтении.
В кабинете собрались все преподаватели зарубежной литературы – устроители конференции: Елена Алимовна Кешокова с золотой стрекозой на лацкане пиджака, Михаил Николаевич Попов, неформально и удобно устроившийся в кресле, берет вступительное слово, готова внимать и Анна Игоревна Депланьи.
“Я молчу, значит ты – говори!” – провозглашает Михаил Николаевич, и конференция начинается.
Немецкая литература загадочна: Гете, Кафка, Фрейд, Ницше, Гессе – имена, знакомые всем возрастам множества поколений. Томасу Манну, загадочному писателю, переписавшему “Фауста”, придумавшему или просто списавшему с реальности “Волшебную гору”, а затем снова вдохновившемуся историей Гете и написавшему скандальный роман “Смерть в Венеции”, исполняется 150 лет, и в Литинституе это повод обратиться к его менее известным произведениям.
Как и большинство немцев, Манн обожал музыку. Он и дня не мог прожить, чтобы не послушать какую-нибудь композицию. Он каждый день ходил в оперу, а граммофон на его столе занимал чуть ли не самое почетное место. Его коллекция состояла из 800 пластинок, очень внушительное для того времени число! Современному человеку с неиссякаемым потоком музыки любых жанров, которые только можно вообразить, имеющему возможность прослушать любимую песню в любой момент, наверное, уже никогда не понять Томаса Манна и его страсти к музыке. Именно из-за своего увлечения Томас Манн пишет рассказ “Тристан”, выступая в нем и как автор-прозаик, и как композитор. Рассказ выстроен как настоящая опера, с репризами, ритмом, музыкальными темами. В итоге для героев рассказа музыка оказывается смертельной. Смертельно красивой, кульминационной. Мысль о невероятной силе музыки, музыке как катализаторе смерти, не чужда и русским классикам, тут же вспоминается “Крейцерова соната” Льва Толстого. А на “Крейцерову сонату”, если продолжать цепочку, можно вспомнить и повесть Манна “Обманутая”, повествующую о стареющей, влюбленной в молодого репетитора женщине.
Манн называл Достоевского и Толстого своими учителями, он тяготел к русской культуре. Мистическим образом связаны Россия и Германия, вечные противники, но в литературе удивительно друг на друга похожие. Немецкая и русская телесность, полифония, предчувствие краха старого миропорядка…
Не только музыкой увлекался Томас Манн. От его пристального прозаического взгляда не ускользнули и легенды, не только германские, но и индийские. Например, повесть “Обмененные головы” о двух совершенно разных друзьях, брахмане и кузнеце. Главным у кузнеца в жизни было тело, а голова – придаток, у брахмана наоборот. В результате череды обстоятельств и ошибки (или шутки?..) богов герои меняются головами. Кузнец женат на прекрасной “пышнобедрой” Сите, и друзьям, поменявшимся головами, предстоит выяснить, чья же теперь это жена. Удивительно, что при жизни друзья разговаривали “текстом”, то есть “он сказал, что…а он ответил, что…”, но после обмена головами мужчины начинают… петь. Небольшая повесть пронизана аллегориями, это совершенно неожиданное переосмысление то ли «Принца и нищего», то ли притчи о бедняке и фарисее. А конец удивит любого.
Студенты не успевают зачитать все доклады, некоторые придется перенести на семинар. Ну ничего, никто не уйдет обиженным и невыслушанным. Выходя из аудитории, теперь каждый будет есть землянику с осторожностью. Ведь именно эта ягода стала для Эшенбах, главного героя «Смерти в Венеции», последней.
1. Нравственность — это, несомненно, самое важное в жизни; она, возможно, сама воля к жизни.
2. Взгляд художника на явления внешней и внутренней жизни отличается от обыкновенного: он более холоден и более страстен.
3. Наш страх — источник храбрости для наших врагов.
4. Талант есть способность обрести собственную судьбу.
5. Война — всего лишь трусливое бегство от проблем мирного времени.
6. Искусство — священный факел, милосердно освещающий все устрашающие глубины, все постыдные и скорбные пропасти бытия.
7. Время — драгоценный подарок, данный нам, чтобы в нём стать умнее, лучше, зрелее и совершеннее.
8. Поэта рождает не дар творческого вымысла, а дар одухотворения.
9. Искусство — это возвышенная степень жизни, и в личной судьбе художника тоже.
10. Одиночество порождает оригинальное, смелое, пугающе прекрасное — поэзию. Но оно порождает и несуразицу, непозволительный абсурд.
За подборку цитат благодарим Валерию Чумакову (Литинститут)
