Текст: Екатерина Дорн, г. Долгопрудный
Фото: pixabay.com
ПЕРЕМОТКА
(Орфография и пунктуация авторские)
Это было интимнее, чем поцелуй.
То, как наши сигареты на мгновение прикоснулись друг к другу. Вера сделала глубокую затяжку, и на кончике ее самокрутки вспыхнула искра. Мы склонили друг к другу головы. Подняли ладони, чтобы закрыть огонек от ветра и…
- Выдыхай, солдат, - с усмешкой сказала Вера, выпустив мне в лицо едкое облако табачного дыма. Я и правда почти не дышал, боялся вспугнуть. Вот настолько она была хороша.
Небо над нашими головами зашипело. Пошло серой рябью. Дернулось, словно реальность зашлась в сухом кашле, и снова стало собой. Никто уже не обращал внимания на эти «выверты», кроме Каши, но Каша был пуганый, тощий, желторотый. Он суетливо подскочил, уронил себе на ногу автомат и рухнул на дно окопа, вжавшись всем телом в землю.
Из темноты раздался хрюкающий смех Штопора, тихий смешок Кали и перекрывающий всё и вся громоподобный гогот Игната. Он вообще не умел быть тихим. И как только дожил до Пятой волны?
- Каш, а Каш, - позвал я прежде, чем один из них отпустил очередную остроту. – Слышал про мужика с пятью членами?
Каша едва заметно покачал головой, а я присел на корточки рядом. Я видел, как его матери снесло башку плазмотроном.
- У него вместо трусов – перчатка.
Игнат громко заржал. Я не различал его силуэт в темноте, но представлял, как он хлопает себя по мощным ляжкам кулаками-кувалдами. Раздувает щеки от смеха. Утирает слезы почерневшими пальцами.
Каше, кажется, тоже было смешно. По крайней мере, дрожать перестал, и то ладно. Он повернулся лицом к походному светильнику, свернулся калачиком и застыл в круге света.
Как мотылек.
- Мы – звездная пыль. Мы – золотой углерод.
Я открыл глаза. Штопор сидел прямо перед моим лицом и смотрел так пристально, словно почти отчаялся вдолбить в мою тупую башку нечто важное. От него разило старым немытым телом. Из-под щетки желтоватых седых усов во все стороны разбегались шрамы морщин, из-под нелепой вязаной шапочки торчали редкие сосульки волос.
- Мы – звездная пыль. Мы – золотой углерод, - снова произнес он, крепко сжав мои плечи. – Мы – звездная пыль!
С тех пор, как мы подобрали его месяца три назад – полуживого, полубезумного – старик так больше ничего и не сказал. Не мне его осуждать: иногда свихнуться – единственный способ сбежать. Так что я просто кивнул, по-прежнему ни хрена не понимая.
- Так точно.
Штопор удовлетворенно хрюкнул и отправился на поиски новой жертвы.
На востоке затеплился рассвет. Впрочем, может, и не рассвет, а зарево пожара, кто ж теперь разберет.
- Всем доброго судного утра-а-а, - горланил Игнат. – Просыпайтесь, девочки.
Никто и не спал. Каша дрожащими руками делил на всех последний пищевой брикет и плакал, а шестирукая Кали отверткой вгоняла болт в одну из своих механических рук. Черт знает, как ее зовут на самом деле.
Вера сбривала волосы армейским ножом.
Она сидела, широко, по-мужски расставив ноги, и хмуро рассматривала свое отражение в осколке зеркала. Я тоже ее разглядывал. Обнимал взглядом всю, целиком. Гладкий затылок, родинку за ухом, тонкую шею, выпирающие позвонки, тугие мышцы плеч, мускулистую спину, крепкую задницу… Особенно задницу, конечно, но Вере об этом лучше не знать. Оторвет мне последнюю руку. А солдату без рук нельзя. Нечем будет сшибать стальные яйца роботам.
Я отвернулся. С громким щелчком пристегнул протез и зашипел от боли: чертова железяка до крови натерла предплечье.
- Дай сюда, - тихо сказала Кали, бесшумно возникнув рядом. Двигалась она, как кошка. Да и внешне была на нее похожа. Бледное треугольное лицо, чуть раскосые глаза, черные короткие волосы с седыми подпалинами. Интересно, сколько ей лет? Она японка? Говорит на унике без акцента, но на то он и уник.
- Меня зовут Айнура, я казашка. Мой отец был генетиком, а мать – одним из механиков «РобоСтарс». Они умерли во время Второй волны, когда железки сбросили на Москву атомную бомбу.
Механические руки Кали мелькали над моим протезом с бешеной скоростью, что-то подкручивая, расслабляя, меняя местами.
- Мне двадцать семь. Я голосовала за закон о гуманном обращении с роботами. Это была ошибка. Пошевели пальцами. Еще. Я никогда не была с мужчиной. Пошевели пальцами. Я хочу детей. Готово.
Я не сразу понял, какие из ее слов обращены ко мне. Но пальцами протеза, конечно, пошевелил. Ого! Уже и не помню, когда в последний раз они так круто слушались. Наверное, в тот день, когда правительство с поклоном преподнесло мне новую руку на бархатной подушечке. Ха-ха, шутка, конечно. Они прислали ее по почте, и на том спасибо.
- Я перепаяла контакты, но датчики надо менять. И микросхема устарела. Тостер на батарейках, а не протез, - буркнула Кали, подхватив с земли чемоданчик с инструментами. Она отвернулась, собираясь уйти. - Никто из нас не доживет до вечера. Если есть что сказать ей, скажи.
Желудок предательски сжался. Она знает. Она знает! А Вера? Я похолодел. Черт, мужики такие вещи скрывать не умеют, а я, наверное, и не прятался. Просто так уж вышло, что ветерану всех четырех волн до усрачки страшно признаться женщине в любви. Страшно, что откажет.
И еще страшнее назвать ее своей.
- Вера.
Она обернулась. Мы посмотрели друг другу в глаза и что-то… клянусь, что-то возникло между нами. Страх потери. Озноб.
Притяжение.
Кали права, другого шанса не будет. Я встал. Сделал шаг. Протянул руку, раскрыл сердце. Но в то же мгновение что-то дернуло меня в районе пупка. Какая-то сила скрутила мышцы стальным захватом и с бешеной скоростью потащила вперед.
- Вера! – заорал я.
Картинки сменялись, как в калейдоскопе. Нет, быстрее! Вера. Поле. Роботы. Взрыв. Комья земли. Кровь. Роботы. Крик. Руки Кали. Верин рот. Спина Игната. Удар. Роботы. Вера!
Гхах! Мир затормозил, и я упал на колени. Голова гудела, кружилась, почти лопалась изнутри. Что за черт? Я попытался встать и снова рухнул, только на этот раз мордой в землю. У меня больше не было рук. Обеих. Вместо левой из плеча торчала пара контактов, а вместо правой – осколок кости и лохмотья мяса. Чуть выше, почти у самого основания, руку перетягивал самодельный жгут. Я узнал Верин ремень с черной пряжкой.
Вера!?
Я уперся башкой в землю, оттолкнулся, упал. Попробовал снова, но только с шестой попытки смог кое-как встать. Перед глазами плыло. Я сделал несколько шагов и уперся ногами в то, что когда-то было Кали. Механические руки были так искорежены, что стали похожи на корни железного дерева, вырванного из земли. Игнат лежал чуть поодаль. Дыра в его груди была настолько большой, что будь у меня руки, я бы обе смог в нее погрузить. Наверное, такого размера было его сердце – огромное. Огромное сердце.
Одна половина Штопора нашлась возле останков кракена – робота с чем-то вроде клешней. Предполагалось, что ими удобно сортировать посылки на почте. Другая половина Штопора так перемешалась с грудиной Каши, что и не поймешь, где чья плоть. Глаза у юнца были открыты, но я не мог их закрыть. И думать о нем не мог, потому что увидел Веру и крепко зажмурился.
Вера была мертва.
На перепачканном теле не было страшных ран, одни царапины. Но с вывернутой под жутким углом головы на меня смотрели чужие глаза, мертвые.
- С-с-суки… - выдохнул я.
Из меня словно разом выжали остатки сил. Ноги подкосились. Я упал на колени и прижался лбом к ее плечу. Сильно-сильно.
Cлова, что не были сказаны. Руки, что не прикоснулись. Дети, что не родились. Жизнь, что мы не прожили… Они переполнили меня. Хаос эмоций скопился в груди бурым камнем, тараном пробил грудную клетку изнутри и вырвался воплем.
- С-с-суки-и-и-и!!!
Сзади раздался топот механических ног. Скр-тш, скр-тш, скр-тш. Скрипучий голос произнес «Зачистка», и в затылок мне уперлось еще теплое дуло плазмотрона. Я не отрывал от Веры взгляда, вбирал в себя саму память о ней… И потому заметил кое-что. Гранату. Гранату в ее пальцах! Даже после смерти Вера продолжала сжимать ее в руке.
Я улыбнулся. Бросился вниз и рванул зубами чеку.
Мы – звездная пыль.
Мы – золотой углерод.
И до встречи на небе, любимая.
- Аста ла виста, ублюдки!
Взрыв разметал меня на атомы. Раздробил кости, расплел веревки кровеносной системы, разнес мышцы в клочья, а сразу после… в мгновения ока собрал их воедино. Словно какой-то безумный магнит притянул части тела друг к другу, собрал безошибочно паззл, и с силой дернул в районе пупка. Меня подняло на ноги. Тряхнуло. И с бешеной скоростью потащило назад.
Верина Шея. Штопор. Каша. Штопор. Игнат. Кали. Вера! Роботы. Удар. Дыра в спине Игната. Спина Игната. Верин рот. Руки Кали. Крик. Роботы. Кровь. Комья земли. Взрыв. Роботы. Поле. Вера. Руки Кали. Бритый затылок. Рассвет. Мотылек. Смех во тьме. Рябь на небе. Едкий дым. Усмешка. И…
Это было интимнее, чем поцелуй.
То, как наши сигареты на мгновение прикоснулись друг к другу. Вера сделала глубокую затяжку, и на кончике ее самокрутки вспыхнула искра. Мы склонили друг к другу головы.
***
RS3000 нажал на паузу. Старая запись пошла рябью, но лица особей женского и мужского пола были видны хорошо. Их освещал огонек, укрытый чашей из рук. Люди смотрели друг на друга. И этот взгляд… RS3000 не мог его раскодировать.
Скрипнуло старое кресло. Робот нажал кнопку перемотки. «С-с-суки…» - тихо сказал безрукий человек, упав на колени. Особь женского пола была мертва. «С-с-суки-и-и!» - закричал человек.
- Почему ты кричишь? – спросил у изображения RS3000.
В полупустом ангаре, где высились груды устаревшего оборудования, он снова и снова пересматривал запись. Если быть точным, RS3000 пересмотрел ее 634 раза и все равно не смог логически объяснить происходящее. Как и свой странный интерес к этим особям. К людям.
«Каш, а, Каш, слышал про мужика с пятью членами?»
Почему они смеются над чудовищной мутацией? Почему так смотрят друг на друга? Почему лысая не сбежала, когда остальные погибли? Почему старый закрыл собой молодого?
- Что вы такое? – пробормотал RS3000, не отрываясь от экрана.
«Мы – звездная пыль. Мы – золотой углерод».
- И что тогда… мы?
Блестящий механический палец ткнул в клавишу перемотки.
Снова. И снова. И…
Это было интимнее, чем поцелуй.
То, как их сигареты на мгновение прикоснулись друг к другу. Вера сделала глубокую затяжку, и на кончике ее самокрутки вспыхнула искра. Они склонили друг к другу головы.
P.S. Напоминаем, что участникам конкурса необходимо заполнить форму с личными данными, которую можно найти здесь.
Публикация рассказа на сайте не означает, что он вошел в шорт-лист.
