САЙТ ГОДЛИТЕРАТУРЫ.РФ ФУНКЦИОНИРУЕТ ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ МИНИСТЕРСТВА ЦИФРОВОГО РАЗВИТИЯ.

Вкусняшки, няшки и мимимишки

Любители детективов обычно настораживаются, когда видят на обложке слово cozy. Петр Моисеев тоже насторожился. Но книгу Милдред Эбботт прочел

Вкусняшки детектив
Вкусняшки детектив
Петр-Моисеев

Текст: Петр Моисеев

Фото: обложка предоставлена издательством

Эббот Обложка

Начинается она с переезда 38-летней Уинифред Пейдж в маленький городок (ура! маленький городок!), где живут ее мать и отчим. Не проходит и суток после приезда Фред, как она находит труп (ура! труп! и так быстро!) своей новой и очень неприятной знакомой — Агаты, хозяйки кондитерской, которая, с одной стороны, похоронила аж трех мужей, с другой — приторговывала наркотиками (ура! две линии расследования! несколько возможных мотивов для убийства!). Ну а где труп — там и два: через некоторое время убивают поставщика зловещей Агаты (ура! второй труп!).

Ура — и увы: все это — сплошная видимость.


Милдред Эбботт — из тех авторов, кто считает, что для детектива достаточно просто кого-нибудь убить — и постараться сделать так, чтобы читатель не заподозрил убийцу.


Поэтому она не утруждает себя придумыванием сюжета, выстраиванием логической конструкции; не объясняет, почему, при обилии мотивов, жертву, на первый взгляд, не мог убить никто (или при обилии возможностей мотива не было ни у кого). Она не помещает жертву ни в запертую изнутри комнату, ни в дом, окруженный нетронутым снежным покровом; не заставляет нас подозревать в убийстве сверхъестественные силы, в то же время подчеркивая, что сверхъестественных убийц не бывает. Ничего такого она не делает. А зря.

Да, Агату могли убить из-за ее подпольного бизнеса; а могли — родственники ее умерших мужей (впрочем, эта деталь — с умершими спутниками жизни — так-таки оказывается важной, причем значение ее не очевидно). Но в принципе у убийцы мог быть и какой-нибудь совсем другой мотив. Такая расплывчатость не идет на пользу делу. Если автор хочет написать детектив, ему стоит, например, разоблачить все возможные мотивы, показать, что никто из их обладателей убийства не совершал — и после этого вытащить мотив, о котором мы даже и не думали. Или поделить подозреваемых на тех, кто имел желание, но не имел возможности, и на тех, у кого все наоборот. Или дать понять, что вот этот персонаж точно не мог совершить убийство (у него, например, железное алиби), а потом одного за другим исключить всех остальных — и после этого виртуозно железное алиби первого подозреваемого разоблачить. На этом пути простор для фантазии — огромный: уж сколько их было — убийств в запертой комнате, разоблачений железных алиби, — а что-то новое и сейчас можно придумать.

Во всяком случае, что-то делать было надо — чтобы не оставлять героиню в чистом поле. Она, правда, сама вычисляет убийцу. Но умозаключение, которое она делает, не требует очень уж больших усилий — тут достаточно было узнать тот факт, который эту улику помог объяснить.

И уж конечно, любой уважающий себя писатель, совершив в своем романе два преступления, должен постараться, чтобы концы были найдены в обоих случаях. Если же ты сначала завлекаешь читателя вторым убийством, а потом говоришь: «Да неважно, кто его совершил. Это были совершенно посторонние люди. Не из нашего района»… Если ты так делаешь, то тебе не стоит называть себя детективистом.

Что же тогда происходит в этой небольшой книжке — если в ней нет загадки, да и расследования почти что нет? Общение героини с родственниками. Общение героини со своей собачкой. Поедание героиней вкусняшек. Поедание вкусняшек собачкой. Общение героини с двумя мужчинами. Трудный выбор. Воспоминания о предательстве лучшей подруги и о разводе. И наконец — стычка с убийцей.


Убийца, разумеется, патологическая личность; это тоже моветон, но на фоне других особенностей романа уже не очень и важно.


Что же отличает Эбботт от других любительниц вкусняшек и домашних питомцев? Во-первых, она не откладывает сюжет в сторону слишком надолго; помимо милой дамской болтовни, в романе все ж таки происходит кое-что еще, причем почти постоянно. Во-вторых, интеллект героини несколько выше, чем у сонма ей подобных, а самооценка — несколько ниже; поэтому общение с ней не слишком раздражает.

Но в целом «Вкусняшки» действительно получились жестокими — по отношению к читателю.